Врата рая - Брайан Стэблфорд

Даже Катерина д'Орсей спросила, разумно ли это, и я вслушался, пытаясь узнать, означает ли это развал в трехсторонней гармонии.

— Капитан Джухач, — сказал Зено после д'Орсей, — мы пришли к заключению, что обычный наземный экипаж никогда не закончит обзор. Их безвременные смерти никак не помогут справиться с возможной негостеприимностью местной жизненной системы. Нет адекватных участков суши, чтобы надеяться на безопасность Наксоса. Мы действительно очень мало знаем о биологии этого мира.

— Наши опасения касающиеся окружения Наксоса, — ответил капитан, были основаны на предположении, что чужеродная жизнь могла очень отличаться от нашей собственной и быть крайне несовместимой с ней. Ваше нахождение там успокаивает и наводит на мысль о том, что чужеродная биология достаточно проста для того, чтобы позволить людям преуспевать на другом землеподобном мире.

— В науке, — напомнил ему Зено, — мы не обобщаем такой ограниченный факт.

Я воспользовался минутной паузой, которая последовала за этим заявлением.

— Капитан, — сказал я, — это Ли Каретта. Мы с доктором Хесс стали очевидцами того, что несходства между жизненными системами Наксоса и Землей значительно большие, чем отличия между Землей и Каликосом. Я настаиваю на необходимости обождать, пока мы не соединимся с Зено и доктором Везенковым в куполе и не изучим биологию этого мира. А пока мы еще полностью несведущи.

— Ваши возражения приняты к сведению, доктор Каретта, — сказал Джухач, — и они отвергнуты. У меня есть свои собственные люди, которые смогут провести исследования, и я сожалею, что не смогу больше использовать вашу партию. Когда вы достигнете купола, то можете помогать моим людям до тех пор, пока мы не сможем вернуть вас на «Ариадну». Затем вам и вашим товарищам будет позволено вернуться на Землю.

Я почувствовал необходимость наорать на него и сказать, каким безмозглым глупцом он является и, чтобы удержаться, я передал микрофон Ангелине и пошел упаковываться.

— У вас масса времени, капитан Джухач, — услышал я ее. — Ваше путешествие длилось более трехсот лет. Целых пять поколений. Будет очень прискорбно, если все потерпит неудачу из-за того, что вы не сумели сдержать свое нетерпение.

— Мадам, — ответил капитан, — именно потому, что понадобилось пять поколений, чтобы достигнуть цели, наше терпение так быстро иссякло. Если бы вы искренне пришли помогать нам, возможно, все было бы иначе. Но вы пришли, чтобы воспрепятствовать плану, которому мы преданы всеми своими жизнями. У нас нет альтернативы, кроме как исключить вас в самый начальный момент проведения операции, чтобы избежать осложнений.

Она просила его пересмотреть свое решение. Это не звучало особенно убедительно. Она не касалась темы разумных туземцев. Это не помогло бы.

Ангелина стала помогать мне паковать багаж, а затем я закрепил ее часть груза у нее на спине.

— Мне уже больно, — сказала она.

— Ситуация вышла из-под контроля, — заметил я. — Джухач по инерции отклонился от курса. Тормоза его осторожности вышли из строя. Я только надеюсь, что Зено занят уговариванием Катрин д'Орсей относительно того, что Святой Троице было бы лучше без их главы.

— Может быть нам следовало работать на Хармалла, — сказала она. Убедить его позволить Джухачу делать все по своему, если только ГПП может быть восстановлена. Позволить Джухачу выполнить его программу… что в том, что это займет двадцать-тридцать лет? Что более важно — планета или шагающие камни?

— Если бы мы знали, что Хармалл согласится с этим, — отметил я, — мы бы значительно проще управились бы с таким вопросом.

— Это тоже можно было бы сделать без труда, если бы мы знали, с какой стороны можно подойти к планете, — сказала она. — Очень хорошо быть хорошим экологом, чтобы угождать политикам… но к какого рода приемлемому политическому решению мы присоединимся?

Я не был готов ответить на это. Я не думал, что было возможным решиться на что-то без знания всего о жизненной системе и опознании существ, которые были бы достаточно разумными, чтобы изготавливать охотничьи копья.

Мы присели перед дорогой. Ангелина была права, боль возобновилась как только мы тронулись, и вещи легче не стали.

— Хвала всем ранним исследователям, — сказал я, когда мы отдыхали в полдень. — Они проделывали подобные вещи играючи. Месяцы двигались через непроходимые джунгли, значительно более грязные, чем эти, без пластиковых скафандров, защищающих от малярии. И они столько совершили всего!

— У них были носильщики, — фыркнула Ангелина.

— Осталась одна длинная ночь, — напомнил я ей. — Скорее всего последняя. Мы легко с этим справимся, а потом будем есть, пить и веселиться.

— Но нужно быть настороже у воды. Убийцы всегда возвращаются к месту преступления.

— Если остаются в живых, — добавил я. Мысль была слишком здравой, чтобы удивляться.

— Могу я воспользоваться радио? — спросила она.

Я вытащил микрофон и передал ей. Она вызвала Зено. Когда он ответил, она спросила:

— Сделали ли вы с Везенковым анализ яда?

— Совершенно определенно, — ответил Зено. — Вам нужна формула?

— Не совсем. Меня интересует происхождение яда. Если его составляющие известны и использовались на Земле, то его могли принести с «Ариадны». Или легко синтезировать? А может быть у него местное происхождение?

— Мы рассматривали эту точку зрения, — задумчиво сказал Зено. Причина, по которой мы не докладывали, это то, что не уверены в ответе. Компоненты те же, что одно время производили на Земле… так меня, во всяком случае уверяет Везенков… для возможной химической войны. Их синтез был бы затруднителен и рискован, но мы не можем твердо гарантировать, что он не произошел посредством некоторых химических взаимодействий, безвредных за пределами купола. С другой стороны, он весьма похож на яды, производимые змеями как на Земле, так и на Каликосе. Он может происходить из местного биологического источника.

— Если бы вам нужно было предположить, — спросила Ангелина, — какому варианту вы отдали бы предпочтение?

— Второй мне кажется более подходящим, — допустил Зено, — но возможность, благодаря которой эти люди были отравлены, казалась весьма неподходящей, и этот пример заставляет меня постоянно быть настороже. Можно легко опуститься до неправильных выводов из-за поспешного теоретизирования.

— Благодарю, — сказала она. — Я буду помнить это.

Когда она передохнула, я спросил:

— Ну и что?

— Видел ли ты что-то с ядовитыми клыками?

— Это ничего не значит.

— Животные, которых они изучали прежде, были главным образом небольшими лягушкоподобными существами и насекомыми. Я полагаю, любое из них могло содержать отраву в своих телах. Обнаружив ее, исчезнувшая женщина могла использовать ее. И это не так уж эксцентрично.

— Мы уже знаем это, — сказал я.

Она покачала головой. После паузы я сказал:

— Ты думаешь, это сделали чужаки, не так ли? Не просто народ-лягушки, но и народ оборотень. Это настоящий ад, земля разворачивается под ногами от такого отхода от вида.

— У исчезнувшей имелась возможность, а не мотив, — спокойно продолжала Ангелина. — У туземцев был мотив, но не имелось очевидной возможности. Все дело в том, чтобы найти недостающий кусок.

— Может быть это первоисточник первого впечатления, которое у меня появилось? — спросил я. — У нас есть охотничье копье и ходячие камни, плюс молочно-алая тина и вид чего-то бегущего. Из этого можно предположить миллион несуразных выводов с помощью самого заурядного воображения.

— Знаю, — сказала она.

— Мотивы для преступления это не все, что трудно найти, — сказал я, если ты веришь, что у убийцы должны быть мотивы.

— Следует вернуться к версии умопомешательства, — сказала она. И добавила: — Если это не противоречит условиям.

— Мы говорим о человеческом существе, — напомнил я ей. — Что же довело его из нормального состояния до безумия?

По взаимному согласию, мы оставили эту тему. Поспешное теоретизирование, если можно назвать такие дикие посылки благородным словом теория, не намного сдвинули бы нас от теперешнего нашего положения. Основная наша проблема заключалась в том, чтобы найти силы для дальнейшей ходьбы, а не решать загадку вселенной. Неудобство загадок в том, что они могут не решаться вечно — гарантий нет. Проблема стоит на одной ноге, но тем не менее, ухитряется убегать от своего решения. Она ограничена с одной и с другой стороны от того, чтобы быть решенной. Решишь или нет. Мой характер не позволит мне взяться за другую, более простую проблему и сосредоточиться только на ней. В этой прямолинейности есть определенное преимущество.

Но она была разрешена ангелами, которых я не принимал во внимание.