Мой жених из другого мира? (СИ) - Комарова Марина

«А ещё этот странный взгляд на Ворга, — мелькнула мысль. — Будто она пыталась понять: знает его или нет… И всё такое же холодноватое и безэмоциональное разглядывание, будто какого-то объекта, а не живого оборотня, такое ледяное…»

Халат чуть не выпал из рук. Боги, да она же не из Норге! Ени — ледяная. Поэтому и спокойно разгуливает обнажённой, ни разу не вздрогнув от потока воздуха. Ведь после горячего душа хочешь не хочешь, а ощущения ещё те.

Хоть кое-что прояснив, Йонне быстро вернулся на кухню, про себя отмечая, что вот так девушек из ледяных он ещё не принимал никогда.

Ени всё так же и стояла, совершенно безучастная к происходящему. При этом не потеряно-безучастной, а скорее просто будучи выше всего этого. Он набросил халат ей на плечи. Тонкая рука с полупрозрачными пальцами ухватила махровую ткань и поправила.

— Спасибо, — спокойно поблагодарила она.

И снова ничего. Йонне снова почувствовал себя не в своем тарелке. Обычно барышни расцветали при его появлении. С его чувством юмора и умением обаять любую красотку, общение с женщинами всегда складывалось легко и непосредственно. Здесь же изначально всё пошло не так. Было ощущение, что от нормальной женщины в стоящей рядом гостье нет… ничего. И это не давало определиться, как себя вести.

Может, после еды Ени немного оживет и расскажет о себе?

Часть ожиданий действительно оправдалась. Во-первых, у гостьи оказалось потрясающее чувство такта — она похвалила спешно собранный обед. Йонне никогда не питал иллюзий касаемо собственных кулинарных способностей, поэтому был польщён.

Заваренные горные травы тоже оказали чудесное действие. На бледных щеках Ени даже появилось подобие румянца.

— Я знаю, что у тебя много вопросов, — произнесла она, и Йонне невольно вздрогнул — до этого всё проходило в тишине.

— Да, — тем не менее согласился он, — и если ты прольёшь хоть немного света, то буду рад. Хоть кое-что уже и понял.

— Что именно? — в уголках губ Ени появилась улыбка, а тонкие пальцы обхватили стеклянную чашку, на которой была нарисована заснеженная вершина Эр-Салег.

Йонне посмотрел на неё, задумчиво покрутив в руках вилку.

— Ты из Сверге, верно?

Ени кивнула.

— Ты прав.

— И ледяная, — продолжил он, окрылённый успехом, пусть и таким незначительным.

Она усмехнулась, отламывая кусочек от лепешки.

— Всё верно говоришь. И я очень рада, что первым мне попался именно твой дом. Потому что, честно говоря, я не помню, сколько брела по лесу, пока не оказалась тут.

Йонне приподнял бровь. Брела? Это что-то новенькое.

— Почему лес, Ени? — спросил он ровно и спокойно, при этом неотрывно глядя ей прямо в глаза. — Чтобы добраться до Кристианнсанда есть множество путей: от такси до афлаев и скоростных стрел по воде.

Происходящее принимало всё более странный оборот. Ени наколола на вилку креветку, делая вид, что ничего более важного сейчас нет.

— Есть, конечно, — сказала она немного глухо, будто находясь где-то не здесь. — Но меня бы очень быстро вычислили. И я бы никогда не смогла оказаться в Норге. Впрочем, вряд ли бы я вообще сумела где-то оказаться.

Йонне стало немного не по себе, однако он не собирался подавать виду. А только протянул руку и коснулся пальцами ладони Ени, лежащей на столе. Она не отреагировала, но сделала протяжный выдох.

Внутри почему-то всё сжалось. От предчувствия чего-то… невообразимого. Но Йонне не собирался отступать и тихо сказал:

— Расскажи, что с тобой произошло.

Ени перевела на него взгляд и произнесла без малейшего намёка на страх или разочарование:

— У тебя будут неприятности.

Йонне на мгновение потерял дар речи. Вот это поворот. Чего только не бывает. Заявление серьёзное, однако на губах Ени неожиданно появилась улыбка. И совсем не та, что была до этого: безразличная и скупая. А наоборот — мягкая и даже тёплая.

— Я должна была предупредить. Во всяком случае, тот, кто помог мне, должен понимать, чем ему это может вылиться.

— Ты умеешь утешить, — пробормотал Йонне, сам не заметив, что перешёл на «ты».

Ени вздохнула, качнула головой и убрала за ухо белокурую прядь.

— Понимаю, что прозвучит в чём-то нелепо, но это чистая правда. Меня зовут Ени Нистрём, уроженка Сверге, тридцать девять лет.

Йонне чуть не поперхнулся отваром из трав. Тридцать девять? Ничего себе! Да ей вовек столько не дашь! Ну, за двадцать — да, но тридцать девять? Она хмыкнула.

— Холод творит чудеса. Или ты не знал, что ледяные и живут дольше, и выглядят моложе?

— Знал, конечно, — кивнул Йонне, чуть нахмурившись, — но ты, пожалуй, первая, кто столь хорошо выглядит.

— Спасибо, — снова улыбнулась Ени, — как женщине мне крайне приятно слышать твой комплимент.

— Как мужчине мне хотелось бы услышать больше деталей, — буркнул Йонне, отчего-то смутившись.

— Хорошо. Пока я, к сожалению, не могу рассказать всё, но как Страж ты должен понять.

Йонне покосился на неё. Определила, что Страж? Неплохо, на лбу же не написано. Правда, знающий человек мог заметить устройство, сигнализирующее о провалах. Тогда всё объясняется.

— Я… — Она помолчала, словно собираясь с мыслями. — Я работала в одной из лабораторий при Доме Стражей, у нас в Карлсунде. Мы занимались изучением явления… провалов. Только не тех, что являются с оутти, а… других.

— Других? — чуть нахмурился Йонне.

Ени упрямо сжала губы и нахмурилась. Кажется, ей совсем не хотелось говорить, но было что-то, что заставляло это сделать.

— Боги, как же это трудно, — выдохнула она и вдруг резко поднялась из-за стола.

Преспокойно спавший до этого Яссе подпрыгнул на месте и чуть не зашипел.

— Прости, маленькая бьера, — очаровывающее низким голосом сказала Ени и, подойдя к троллиному коту, положила руку на его голову.

«Фигассе, маленькая!» — буквально отразилось на морде Яссе, и он вопросительно посмотрел на Йонне, который в свою очередь потерял дар речи. Ну и фамильярность!

— Йонне, мы можем поехать в Дом Стражей? — вдруг спросила Ени. — Прямо сейчас.

— Э-э-э…

— Пожалуйста. Пока во мне решимость ещё никуда не делась. Ибо чем больше проходит времени, тем…

В её серых глазах было нечто такое, что заставило быстро встать. Когда на тебя так смотрит женщина, нельзя сидеть безучастно. К тому же провалы… и этот странный взгляд на Видара. Если Ени знает что-то секретное, неудивительно, что не хочет говорить только одному человеку. К тому же Дом Стражей обычно гарантирует невыдачу беглеца на родину, если тому что-то угрожает.

— Хорошо, сейчас поедем, — сказал он. Потом осмотрел её с ног до головы, понимая, что опять встал дурацкий вопрос с одеждой — всё же в Дом Стражей в халате не явишься.

Ени, кажется, поняла, в чем дело, но мудро промолчала. И даже когда Йонне вынес рубашку и джинсы, тихо поблагодарила и переоделась. Выглядело это, конечно, совсем не так, как положено нормальной одежде на худенькой девушке (называть женщиной всё равно язык не поворачивался), но хоть как-то прикрывало тело.

— У тебя сохранились хоть какие-то документы? — поинтересовался он, выезжая со двора и одновременно посылая запрос Гуннару Брёнхе, чтобы их приняли как можно скорее.

Ени покачала головой. Сейчас, спрятав кисти в рукавах большой для неё клетчатой рубахи, она казалась совсем девочкой. Будто одна из многочисленных внучек Девы-Сванен вдруг оказалась на земле, навсегда оставив снежные и небесные покои.

«Она неведомо, что пережила, — тут же напомнил Йонне себе, — по лесу не идут ради спортивного развлечения. Особенно по нашему, где можно наткнуться на провал».

— Приемная Гуннара Брёнхе, — донесся мелодичный голос Янники.

— Привет, дорогая, — сказал Йонне, поворачивая к центральной площади, — скажи, Гуннар на месте? У меня срочное известие.

— Йонне, ты интригуешь, — заметила Янника, послышались щелчки, потом вздох: — Погоди, сейчас он занят. Но сегодня встреч нет, я прорвусь.

— Нам бы поскорее, потому что вот уже открываются ворота в Дом Стражей, — невинно сказал он, наблюдая, как расходятся серебристо-серые створки ворот.