Ведьмина поляна – 2 - Василий Головачёв

стенах коридора, затем появился пролом в стене, и ратники погасили факелы. Скользнувшие вперёд сотник и его спутница остановились перед проломом, через который было видно голубое небо.

Звуки теперь стали слышны явственнее, напоминая некий производственный процесс. Слышалась человеческая речь, разнообразный треск, то глухой, то звонкий, плеск воды, шлепки и скрипы, а однажды донёсся гулкий удар, похожий на звук колокола.

– Они что-то грузят! – догадался Гвидо.

Послушали, метнулись под защиту стены слева.

Отсюда неожиданно открылся вид на озеро, окружённое щербатой стеной камня. Больше всего ландшафт походил на кратер, в котором скопилась вода. А на озере стоял корабль, какого здесь не должно было быть, потому что кратером являлось центральное ядро Клыка Дракона.

– Хладоносец! – прошептала Любава.

Это и в самом деле был болотоход Еурода, судя по его специфическим очертаниям и двум рядам башен вдоль бортов, в которых выродки держали хладунов. На носу и на корме верхней палубы хладоносца виднелись надстройки, а вот мачт с парусами не было. Их сняли, чтобы выполнить погрузку на палубу какого-то предмета, напоминающего гигантского морского ежа. Его тащили из воды по деревянным лагам матросы в чёрном, с красными клювообразными шапками. Цвет тела «ежа» был бордовый, но его иглы, усеивающие всю сферу (здесь она была сильно сплющена), наливались чернотой к острым концам. Каждая игла достигала длины мачты среднетоннажного катамарана. Вода стекала с тела колючего гиганта ручьями, от чего чудилось, что он шевелится.

Любава вздрогнула, потому что вдобавок ко всему ей показалось, будто «морской ёж» вытянулся во всю длину, занимая всю палубу хладоносца от кормы до носа, и посмотрел на неё.

Гвидо, державший свой мушкет на взводе, тоже что-то почуял: его «третий глаз» разведчика не уступал по чувствительности интуиции девушки.

– Он?! – проговорил сотник одними губами.

– Он! – так же беззвучно ответила Любава.

Оба имели в виду одно и то же.

Некоторое время они наблюдали за погрузкой.

Помимо хладоносца в озере находились ещё два десятка плоскодонных посудин, образующих строгий квадрат со стороной в две сотни саженей, и на каждом стояли по четыре-пять хладунов, выпучивших глаза на центр квадрата.

Вскоре стало понятно, что там под водой прячется ещё какой-то объект, и когда по какой-то причине по глади озера прокатывалась волна, она обнажала поверхность прозрачно-белой пластины прямоугольной формы, похожей на огромную льдину.

– Что это?! – невольно прошептала Любава.

Гвидо не ответил. Подождав немного, потянул девушку за рукав, и они вернулись к отряду.

– Выродки грузят на хладоносец мракобой! – мрачно сказал он. – Их много, не менее двух сотен. Предлагаю дождаться Могуты и напасть.

– Мракобой?! – поразился молодой ратник.

– Я говорил! – бледно заикнулся Егоза.

– Не может быть! – пробурчал следопыт с чубом.

– Другие мнения есть?

Любава с удивлением посмотрела на Гвидо. Обычно он ни у кого мнения не спрашивал, и его вопрос означал, что сотник не был уверен в правильности своего решения.

– Может быть, вы всё-таки ошиблись? – осведомился следопыт с чубом. – Откуда вы знаете, как выглядит мракобой?

Любава наконец узнала ратника, это был Макарий, боец из погранотряда отца.

– Даже если ошиблись, – мрачно ответил Гвидо, что опять-таки выказывало на его колебания, – уйти просто так мы не можем. Да, выродков много больше, чем нас, но альтернативы атаке нет. Мирко, неси врана.

Молодой боец с клеткой подошёл, и они выпустили ворона, внушив ему послание Могуте.

– Ждём, – сказал Гвидо, – наблюдаем. Не высовываться, не шуметь, не разговаривать, рассредоточиться!

Отряд умело занял коридор и приник к стенам по обе стороны пролома.

Погрузка «ежа» на борт хладоносца между тем заканчивалась, и лодки с хладунами начали возвращаться на борт болотохода.

«Ледяной» пласт в центре озера по-прежнему обмывали невысокие волны, и что это такое на самом деле, не мог предположить никто.

Гвидо не знал, где сейчас находится отряд Могуты, но рассчитывал встретить его не позже чем через час, прикинув за это время план нападения на посланцев Еурода. Однако всё случилось не так, как он планировал. Кто-то из ратников уронил на пол меч, звук услышали стоявшие на берегу крепкие гвардейцы конунга в чёрном и красном, и те бросились к пролому, начиная стрелять из автоматов, уже известных росичам своей убойной силой. Отступать было поздно, пришлось принять бой.

– Мушкеты! – скомандовал Гвидо.

По цепи красноголовых ударили десять пневморужей, стрелявших пыльцой ядовитых, парализующих мышцы цветов морамерской раффлезии. Попали в цель немногие стрелки, поскольку расстояние до берега было приличное – шагов шестьдесят, но всё же трое гвардейцев, защитников хладоносца, сунулись в камни, переставая стрелять.

– Беглый стрел!

Ратники открыли стрельбу, приостановив цепь нападающих. Но к тем присоединилась ещё одна группа красноголовых, и среди бойцов Гвидо стали появляться убитые и раненые.

– Глушары! – рявкнул он.

Стрелков сменила цепь бойцов с излучателями психической воли-энергии, вызывающей сильные боли и останавливающей людей не хуже парализующей пыльцы.

Однако и залп из «костяных пестиков» не остановил атаку гвардейцев конунга, продолжавших поливать пролом в стене ливнем пуль. Упало около десятка красноголовых солдат, остальные продолжали наступать, не жалея пуль.

– Надо уходить! – крикнула Любава.

Гвидо, также стрелявший из глушара, оглядел берег, но приказ отступать не дал.

– Хладун!

Любава выставила гигантскую лягву из-за края пролома.

– Бей!

Хладун плюнул.

Струя редкого белого тумана накрыла приближавшийся слева отряд красноголовых численностью около двух десятков бойцов, и даже сквозь трескотню выстрелов пробился вопль атакующих, попавших под струю мгновенного замораживания. Это заставило остальных чёрных залечь за камни. Можно было начать отступление. Но судьба распорядилась иначе.

Во-первых, от хладоносца отделилась ещё одна толпа хладунов численностью около трёх десятков, пересаживающихся с лодок на борт болотохода.

Во-вторых, за спинами ратников вдруг с двух концов коридора выскочили чёрные фигуры и открыли стрельбу из автоматических огнестрелов, убив сразу несколько дружинников. И дело приняло скверный оборот. Отступать было некуда.

Любава заставила хладуна плюнуть ещё раз и ещё, выбивая ряд атакующих, но спрятаться он не успел, и очередь из автомата нашла гигантскую лягушку. С воплем, напоминающим человеческий, зверь опрокинулся навзничь с пробитой пулями головой.

В то же время к пролому приблизилась толпа еуродских хладунов, трое из них метнули языки холода, накрывшие россыпи камней и стены крепости, и, хотя до пролома дотянулся только один из потоков холода, в пролом влилась струя леденящего воздуха с температурой намного ниже точки замерзания воды.

– Уходим! – наконец отреагировал Гвидо.

– Куда?! – не поняла Любава.

– Попробуем пробиться сквозь заслон сзади, их там не может быть много! Держись за моей спиной!

– Я сама знаю, за чьей спиной мне держаться! – отрезала девушка. – Марфа, мальчики, ко мне!

К ней подбежала Марфа, две воительницы