Извилистый путь - Виталий Вильчинский

— Думаю, стоит пройтись в порт и посмотреть, а вдруг оно еще стоит там на якоре, — заявил я, поднимаясь. — Подождите меня здесь немного, я скоро вернусь.

Произнося это, я вытащил увесистый мешочек с золотом, перепоясался ремнем с ножнами для меча, всунул в них оружие, взглянул в мутноватое окошко, поправил челку, одернул камзол и вышел из комнаты.

Ален остался сидеть в кресле, уныло глядя в окно, но где-то в самой глубине его глаз затеплилась надежда.

Мне довелось пройтись в бедный район города. Блошиный район (так он назывался) был грязным и неприглядным. Дома, приземистые и обшарпанные, улицы, ни разу не убранные ещё со времен начала постройки города. Все, что их хоть немного умывало — ливни в сезон дождей, — район был размещен немного ниже остальных районов города, и вода несла нечистоты других районов по его улицам, заодно вымывая и его. В первые недели дождей в море долго вливался грязный поток, черной полосой выделяясь в море, пока не рассеивался в огромных толщах воды. Сейчас до сезона дождей было еще далеко, так что приходилось часто петлять по узким улочкам, обходя кучи мусора, постоянно остерегаясь ведра помой на голову из окна. В конце пути я уже не мог обнаружить чистых участков и я, махнув на то, что окажусь по уши в нечистотах, уже ступал туда, где эти кучи были не особо высоки.

В своих чистых одеждах посреди грязных улиц я выделялся, как изумруд на куче золы. Грязные, в лохмотьях, люди провожали меня недобрыми взглядами. Я был уверен, что за мной уже внимательно следили…

Наконец-то я нашел то, что мне было нужно. Облупленная вывеска над входной дверью перекосившегося здания гласила: «….ты». Если прикинуть, то пивная, или другое заведение общепита, а то и мастерские, на «ты» заканчиваться не могут, а может, там было написано ругательство, и оно указывало на каждого прочитавшего… Но, по-видимому там было написано «Продукты».

Взявшись за выгнутую дугой палку, прибитую к двери вместо ручки и отполированную тысячью рук, я потянул её на себя. Перекосившаяся дверь была счесана в левом верхнем углу, там же была стерта и дверная коробка.

Скрипнув так, что мурашки побежали по спине, дверь открылась. В грязном, таком же старом, как и весь деревянный дом, помещении было мрачно, так как большинства стекол не было, а вместо них отверстия были затянуты бычьими пузырями. На полках стояла всякая ерунда, но меня она мало интересовала.

За прилавком в потертом сюртуке сидел плешивый мужик в возрасте и задумчивым взглядом смотрел на меня.

— Добрый день, — вежливо поздоровался я.

— Здравствуйте, — кивнул тип.

— У меня проблемка, понимаете… очень трудно решаемого характера… — я воровато оглянулся по сторонам и даже вытянул шею, заглядывая за спину мужика. Тот тоже растерянно оглянулся.

— Но у меня есть деньги!

Я поставил ребром на стол монету, придерживая ее указательным пальцем. Начищенное золото блеснуло в полутемном помещении. Глаза продавца алчно загорелись.

— За ваши деньги…

— Нет-нет, вы не понимаете! Мне нужно то… — я снова оглянулся, — что не продается в магазинах. Мне нужно… — закончил я заговорщицким шепотом и сделал движение, как будто выпустил облачко дыма под потолок.

Мужик понятливо кивнул, и глянул на дверь.

— Сколько надо? — деловито поинтересовался он.

— Ну, для начала, сколько он у вас стоит, а там уж я решу.

— Половину золотого на один раз.

— Дороговато. За золотой три порции и сойдемся. И еще на пятнадцать золотых возьму отдельно.

— Ладно, — кивнул хозяин магазина. — И это только по доброте душевной!

— Заверни в отдельные пакеты. Три в бумажный, а остальное — в кожаный мешочек.

— Сделаю, — кивнул тот и скрылся в дверях, которые виднелись за прилавком.

Через некоторое время он вернулся с заказанным товаром и выложил его передо мной, а я отдал ему монеты. Забрав то, что теперь принадлежало мне, покинул заведение.

Громилу, кинувшегося на меня из-за угла и намеревавшегося двинуть меня по голове дубиной, я уложил хорошим ударом в челюсть. Его палка упала на него.

Шторка на окне слабо дернулась, и я понял, кто был инициатором нападения. Ну, да ладно, теперь без разницы.

Быстрым шагом я убрался с трущоб. Меня ждали дела. Отойдя подальше, пропетляв для верности еще немного, дабы снять с себя «хвост», и убедившись, что оного нет, я направился прогулочным шагом в порт. Привлекать лишнее внимание городской стражи нервными движениями и настороженными взглядами не стоило. Ведь в холщовой сумке я нес «пожизненное» в соленых рудниках». Так гласила мера наказания за употребление и распространение только что приобретённой наркотической травы. Этот наркотик вызывал мгновенное привыкание, сильнейшую зависимость, от которой было почти нереально избавиться. Его курили через трубку, испытывая при этом галлюцинации и ощущения, как при занятии любовью, только в несколько раз сильнее. Наркотик разрушал психику человека, делая его за несколько лет совершенно невменяемым. При этом мозг человека просто высыхал. Вот эту дурь-траву я и нес собой.

Порт встретил меня запахом гниющей рыбы и водорослей, криком чаек и шумом прибоя. Здесь стояло три боевых и полтора десятка торговых кораблей, среди которых был и бриг Алена, который стоял вдали от берега.

Здесь было многолюдно. Бегали грузчики, сновали торговцы, воры, моряки и зеваки. Прогуливаясь по пристани, я разглядывал людей и посматривал на палубу «Русалки морей» (так назывался корабль Алена).

На борту стоял толстый тип в дорогих одеждах и разговаривал с высоким мужчиной в темном наряде. Толстяк размахивал перед ним руками, а тот снисходительно улыбался, указывая на какие-то детали корабля, и стучал по фальшборту. Было понятно, что один из них — покупатель, а второй — продавец. Кто покупатель, стало ясно, когда толстяк развернулся и спустился по трапу на пристань.

Тип в черной одежде подошел к борту, облокотился на него и с ухмылкой посмотрел вслед уходящему. К нему подошел моряк, мужчина лет сорока от роду, среднего роста, коренастый с загорелым лицом и бородой сантиметров пяти длиной. Переговорив с капитаном, он спустился на берег и пошел в город.

Я незаметно последовал за ним. Мужчина добрался до недорогой таверны, уселся за свободный столик и заказал ром. Заказал он большой кувшин, значит, он либо кого-то ждал, или собирался напиться до смерти. Глядя на его мрачное выражение лица, я определил, что, скорей всего, будет второе.

Устроившись недалеко от него, заказал себе любимый соленый арахис, кружку пива, три жареных перепела и компот. Пока я ждал заказ, моряк уже опрокинул в глотку три кружки рома. Оторвав ножку перепелки, я сгрыз хорошо прожаренное мясо, промокнул губы мякотью белого хлеба и отправил его себе в рот. Все же тут не так плохо их готовят, этих перепелов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});