Обряд Ворлока - Владислав Русанов

Когда в один прекрасный день (или ночь — поди разбери время суток в подземелье, освещаемом только факелами и деарладс) к ним пришел Риордан, полусотник почетной стражи, назначенный вместо опального Лохлайна, Вратко несказанно удивился. Динни ши отличался от своего предшественника более крепким телосложением и шрамом на щеке — уголок рта все время глядел вверх в подобии кривоватой улыбки.

— Великая королева готова принять ворлока из Гардарики, — высокомерно процедил подземельщик. Вот чем он совсем не отличался от Лохлайна, так это непомерной гордостью, а может быть, даже и превосходил.

— Дождались наконец-то! — шутливо всплеснул ладонями Олаф.

— Великая королева почтит меня беседой прямо сейчас? — едко поинтересовался Вратко.

— Можешь следовать за мной! — казалось, не заметил издевки динни ши. Он расправил плечи, повернулся и зашагал прочь из пещеры.

Новгородец переглянулся с друзьями и пошел следом.

И вот тронный зал.

Королева Маб ожидала его с мягкой, снисходительной усмешкой, откинувшись на спинку каменного кресла. Керидвена сидела на привычном месте, опустив подбородок на сложенные ладони, и наблюдала за словеном исподлобья. Морвран застыл в тени, скрывавшей уродливое лицо. Военачальник народа Холмов походил на изваяние, гранитную глыбу, которой слепая прихоть природы придала человеческие очертания.

— Ты исполнил свои обязательства перед друзьями, Вратко из Хольмгарда? — мягко произнесла королева. — Теперь, я надеюсь, ничто не помешает тебе выполнить обещанное мне? Согласно нашему договору…

Взглянув в ее честное лицо, парень не выдержал. Его, что называется, прорвало. Звенящим от обиды и злости голосом он выложил все, что думал о взаимных с ее величеством обязательствах, о помощи, которую оказали ему благодаря волшебному котлу, о честности и доверии, о предательстве и хитрости. Говорил, понимая, что, возможно, уже завтра ему станет стыдно за резкие слова, но остановиться не мог. Запекшиеся черной кровью выжженные глазницы Хродгейра стояли перед его внутренним взором.

Само собой, ни один король или королева не стал бы терпеть подобных слов, обращенных к нему. Даже от придворного чародея, а уж тем паче от приблудного ворлока.

Гнев ее величества не замедлил выплеснуться наружу. В поджатых губах, в сузившихся и потемневших глазах, в голосе, напоминавшем теперь не журчание тихого ручейка, а шелест выходящего из ножен клинка.

— Кто дал тебе право разговаривать со мной в таком тоне, Вратко из Хольмгарда?

Новгородец ответил. И не опустил глаз, когда рассерженной кошкой фыркнула Керидвена, а Морвран заворочался, забурчал в тени.

Услышав обвинение во лжи, королева выпрямилась, словно кол проглотила. Воздух вокруг нее сгустился и замерцал, задрожал и вспучился волнами сдерживаемой пока силы.

Керидвена громко захохотала, запрокинув голову.

Уповая лишь на одно колдовство, Вратко быстро зашептал:

Щит трещит, но держится.Тщетно чары тужатся.Молнией иль волнамиЛомят в лоб. Бессильные!Проку нет на ворлокаБросить заклинания —Дружных рун прикрытиеКруг крепит спасительный.

«Поможет, не поможет… Попытка — не пытка. Авось сумею удрать…»

— Вратко из Хольмгарда, — даже со стороны было видно, каких усилий стоит королеве Маб держать себя в руках. — Мне не понятны твои обвинения. Волшебный котел не лгал никогда, предсказывая будущее, прозревая прошлое и показывая настоящее.

— Но в вашем котле Хродгейр был живой и здоровый! Его принимали с уважением, как почетного гостя!

— А может, так оно и было? До поры до времени… — вкрадчиво произнесла королева.

— Хродгейр никогда бы не сел с монахом за стол! — запальчиво ответил новгородец. — Слишком много норвежской крови на руках и совести Бернара.

— Ты веришь варвару? Веришь вонючему викингу?

— Верю! Потому что он не предавал меня ни разу!

— А может, это ты не ловил его на лжи? — заметила Керидвена. — Пока не ловил.

— Хродгейр спас мне жизнь. И не раз!

Королева пожала плечами, покачала головой:

— Котел никогда не лгал. До сих пор…

Воцарилась гнетущая тишина, нарушаемая лишь звонким падением капель, сбегавших по каменной сосульке и разбивавшихся о гладь кристально чистой лужи у стены пещеры.

— Мир меняется… — нараспев проговорила волшебница. — Одни силы уходят, другие приходят на их место. Мы уже не можем знать, кому верить, а кому — нет.

— Верить нужно друзьям! — отчеканил Вратко.

— А разве друзья не могут предать?

— Настоящие друзья не могут.

— Как ты узнаешь, настоящий друг или нет, пока он тебя не предаст?

— Я верю людям! Почему я должен подозревать всех?

— А нас ты подозревать можешь? Или должен?

— Я говорю о том, что было. Твой котел, чародейка, обманул меня.

Керидвена развела руками:

— Но ведь и меня тоже.

— Ты колдовала. Котел повиновался тебе, — упрямо сжал зубы Вратко.

— Ну, конечно… — Чародейка оглянулась на королеву и сына, словно призывая их в свидетели. — Теперь во всем виновата я. Если ты помнишь, Вратко из Гардарики, я лишь сыпала в котел травы в определенной последовательности. Так ведь?

— Ну… да, — не мог не признать новгородец.

— Но тогда ты помнишь, что ее величество просила тебя думать о Хродгейре, представлять его облик, его нрав, его речи и поступки. Помнишь или нет?

— Помню. А к чему ты клонишь?

— Возможно, котел Керидвены показал твои подспудные мысли, Вратко из Хольмгарда, — торжествующим тоном произнесла Маб. — Твое отношение к другу, как ты его называешь.

«Ну, вот, — подумал парень. — Стоит с женщинами о чем-то поспорить, и они тут же докажут тебе, что во всем виноват ты и только ты…»

— Этого не может быть! — сказал он вслух. — Я знаю свои мысли о Хродгейре.

— Кто из нас может сказать, что постиг все глубины даже собственной души, не говоря уже о чужой? — мудро и снисходительно усмехнулась чародейка.

— Значит, я во всем виноват? — вспыхнул словен.

— Я этого не говорила! — отмахнулась Керидвена. Но хитро блеснувшие глаза колдуньи почему-то заставляли словена усомниться в правдивости ее слов.

Вратко открыл было рот, чтобы возразить… Помолчал и закрыл его.

— Я скорблю вместе с тобой о неудачах твоего друга, — склонила голову королева. — Но я не собираюсь брать на себя вину за все происходящее по воле и с попустительства римских монахов. Это — наш общий враг. Ты хочешь отомстить?

— Да… — выдохнул словен.

— Тогда исполни то, что обещал. Помоги мне. Глядишь, в союзе со мной ты и выполнишь свою заветную мечту.

«Что она может знать о моей заветной мечте?»

В душе парня боролись желание все бросить и уйти (ведь хороший повод есть, если подумать!) и жажда мести. Бернар и Эдгар заплатят за все. А также не избегнут справедливой кары те, кто им помогает и потворствует, кто направляет их действия и благословляет их.

— Я согласен, великая королева, — наконец произнес он.

— Тогда слушай меня, Вратко из Хольмгарда. Я задумала могучее чародейство. Оно сметет нормандские рати, а с ними и всех епископов, аббатов и простых монахов, прочь со старинной земли Британии. Важно не только подобрать место и время. Мне нужны еще и артефакты, которые помогут нам… Ты знаешь, что такое артефакты, ворлок?

— Догадываюсь, — буркнул новгородец. Хотя понятия не имел, о чем говорит королева.

— Я тебе объясню. Позже, — снисходительно отозвалась владычица Волшебной страны и вновь уселась в кресло. — А сейчас выслушай, что нужно сделать, чтобы отомстить монахам. Ты ведь хочешь этого?

— Да, — уже уверенно ответил Вратко и приготовился слушать.

Прежде чем неторопливый голос королевы Маб завладел его сознанием, парень успел заметить, как отвернулась Керидвена, словно пряча лицо от постороннего взгляда. Злорадную усмешку Морврана скрыла густая тень.

Глава 9

На восток

Если бы прятавшийся за деревом человек не вышел из тени и не помахал вдобавок рукой, его не заметил бы никто. Ни матерые бойцы Олаф с Гуннаром, ни Вратко, считавший себя в глубине души хорошим следопытом, ни динни ши — местные уроженцы, знающие холмы и леса Нортумбрии не одну сотню лет.

— Это еще что за птица?! — смущенно буркнул кормщик, сбрасывая Злое Жало с плеча.

— Сейчас я его… — угрюмо пообещал Олаф, хватаясь за рукоять меча, торчавшую над правым плечом.

Лохлайн, возглавлявший десяток динни ши, которых королева Маб дала ворлоку с викингами якобы в помощь, но, скорее всего, приказала следить, чтобы северяне не сбежали, нарушив уговор, не сказал ни слова, но дал знак воинам приготовить оружие к бою.

— Эй! Ты кто? — проорал Олаф.