Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Напротив моста расположился значительный аул Карадах, в котором Таубе назначил полуденный отдых. В селении оказался даже этапный двор с крепким каменным зданием для конвойных команд. Там и остановилась партия. После незамысловатого, но плотного обеда Ильин заявил, что у него имеется в Карадахе агент, и он отправляется к нему за сведениями.
– Не боитесь выдать агента? – спросил барон. – Только пришли в аул, и сразу туда. В горах повсюду глаза и уши…
Капитан усмехнулся:
– Не вчера же я начал заниматься разведкой, Виктор Рейнгольдович! Агент мой – торговец москательным товаром. К тому же хемшин[77]. Лавка стоит на лучшем месте, посетители обычны…
И ушёл, насвистывая. Следом также удалился Артилевский. Заявил, что съездит в Гуниб в гости к вдове старого товарища по полку. Да ещё похабно подмигнул при этом. Начернил усы – они у него оказались, как слезла краска, совсем седые – и ускакал.
Лыков решил воспользоваться их уходом и спросил Даур-Гирея:
– Иса Бечирович, что вы думаете насчёт денег Артилевского? Конь, оружие, привычки – откуда всё это?
Ротмистр выпятил грудь, как Скалозуб, и ответил с презрением:
– Вы, господин коллежский асессор, привыкли там у себя в Департаменте полиции, ко всякой сволочи… А тут офицеры. Тут доносчиков нет.
Лыков разозлился, хотел ответить соответственно, но его опередил Таубе. Он подошёл, сказал:
– Дай-ка мне то, что лежит у тебя в левом внутреннем кармане.
Лыков, досадуя, протянул барону крохотный свёрток. Тот развернул тряпицу, вынул солдатский Георгий четвёртой степени и показал его абадзеху:
– У вас такой есть?
– Нет, – ответил тот смущённо.
– Возможно, что и не будет никогда.[78] А у Лыкова имеется. Он с восемнадцати лет под пулями, семь раз ранен. И вы собираетесь учить Алексея Николаевича понятиям чести?
– Виноват, – ответил Даур-Гирей. – Но этот вопрос…
– Правильный вопрос. Не находите? Как только мы свернём со столбовой дороги и подымемся на Богосский хребет, всё станет иметь значение. Тем более, такая важная вещь, как происхождение капиталов нашего войскового старшины. Итак, какого вы о нём мнения?
Ротмистр смутился.
– Ну… насчёт денег всё просто. Эспер Кириллович покровительствует контрабанде.
– Контрабанде? – хором спросили сыщик и разведчик.
– Да. Это никакой не секрет. Через Гунибский округ идут из Турции и Персии большие партии специй. Корица, шафран… Товар дорогой. С учётом пошлин он делается для населения Европейской части России почти недоступным. Артилевский организовал по всему округу систему его доставки и сопровождения. Охрана, складирование и даже фасовка. В Темир-Хан-Шуре он передаёт доставленный груз армянам, и те уже везут его дальше.
– А… почему вы не сообщили мне это ранее?
– Здесь это обычное явление. Кавказ – все чем-нибудь промышляют, от начальника области до урядника. А вы люди столичные, специфики не знаете…
– Понятно. Делаю вам замечание, ротмистр. Игры в индейцев скоро закончатся. О людях, с которыми бок о бок идёшь на Лемтюжникова, нужно знать подобные вещи заранее. Артилевский – какого вы вообще о нём мнения?
– На Кавказе о таких говорят: «он ведь турецкого Генерального штаба». Или ещё: «кончал Моздокский университет». Другими словами, Эспер Кириллович учился в поле. В первый офицерский чин был произведён из юнкеров за храбрость. В России оставался бы вечным капитаном. А здесь, на безлюдье, вышел в штаб-офицеры. Ума невеликого, но практического. В общении лично мне он неприятен, но это ещё ни о чём плохом не говорит.
– А Ильин? Этот чем промышляет?
– Капитан Ильин служит честно. Уличить его совершенно не в чем.
На этом деликатный разговор закончился, и ротмистр тоже отправился пройтись по аулу. Алексей же сказал барону:
– Помнишь, что было в той записке? «В офицеров не стрелять». А в форме ходите вы трое: ты, Ильин и Артилевский. Мы с Дауром носим горский костюм. Это значит, что ротмистр освобождается от подозрений.
– Ты ему просто симпатизируешь.
– Но ведь фраза из записки – это факт!
– Нет, не факт. Скажи, какой шнур к револьверу носит Даур-Гирей?
– Уставной, трёхцветный.
– Правильно. Офицерский. Жёлто-бело-чёрный. А ты какой?
– Чёрный, фельдфебельский. Он прочнее.
– А теперь согласись, что горцы всегда очень внимательны к мелочам. И яркий трёхцветный офицерский шнур увидят издали.
– Ты прав, – погрустнел Лыков. – Жаль; по-моему, он славный парень. Значит, под подозрением по-прежнему все трое.
– Да. И пока они отсутствуют, подумаем вот о чём. Сейчас тот из них, кто изменник, передаёт сообщение людям Малдая. Полагаю, что на дороге к Голотлю нас опять будет поджидать засада. Попытаемся догадаться, где это должно случиться.
Барон развернул подробную военную карту Дагестана – три версты в дюйме.
– Посмотри вот сюда. На восьмой версте от Карадаха прямо над дорогой низко нависает утёс. За ним, на небольшом плато, стоит маленький аул Ганода. Он соединён тропой с крупным селением Телетль, которое, в свою очередь, имеет быстрый выход к переправе через Койсу у Голотля. То есть, напав на нас здесь, абреки при любом раскладе смогут быстро убраться за Койсу. И таким путём, которым мы не сможем их преследовать. Поскольку они будут над нами, сверху. Согласен?
Лыков внимательно рассмотрел карту и ответил:
– Ты прав. Дорога по правому берегу Койсу тянется на двадцать семь вёрст. И на всём протяжении не имеет второго такого удобного места для засады, как это. Поехали.
– Хочешь осмотреть заранее?
– Конечно. Пока никого нет. А чтобы наша вылазка осталась в тайне, возьмём казачьих коней.
Лыков и Таубе на чужих скакунах махнули по дороге на Голотль. Хорошо разработанное шоссе позволяло ехать быстро. Уже через полчаса питерцы оказались под утёсом.
– Идеальное место для засады! Спрятаться негде. Справа пропасть, слева скала; нас перебьют, как мух.
– Вернёмся теперь назад, вон к тому повороту.
Не доезжая двести саженей до утёса, дорога делала изгиб. За этим изгибом можно было укрыть отряд. И здесь же скала слоилась такими удобными уступами, что по ним, как по лестнице, можно было легко подняться на плато. И оказаться на одном уровне с вражескими стрелками.
– Смотри, – показал Лыков, когда они взошли на плато. – Вон там тропа к аулу Ганода спускается в лощину. Именно в ней абреки спрячут лошадей – их ниоткуда не будет видно. Если мы подкрадёмся и перекроем эту тропу – не уйдёт никто.
– Как полагаешь, они оставят коновода?
– Нет. А зачем? Стреноженные кони никуда не денутся. А их всего пятеро, каждая винтовка на счету. Все засядут на утёсе…
Лыков с Таубе рысью спустились обратно на дорогу, вернулись в аул, и вовремя. Через полчаса, один за другим, все трое офицеров вернулись на этапный двор.
– Что агент? – спросил барон у Ильина. – Не видел он недавно проезжающих дидойцев?
– Говорит, что нет.
– Тем лучше. Через полчаса выступаем. Дорога, будто бы, хорошая; темнеет поздно. Успеем засветло добраться до Голотля.
В назначенное время эшелон выступил в путь. Разведчик и сыщик возглавляли движение. У знакомого изгиба подполковник остановил людей и спрыгнул с седла.
– Всем оставаться здесь до особой команды. Мы с Лыковым идём наверх, на плато. Есть подозрение, что впереди нас ждёт засада.
Алексей при этих словах внимательно всматривался в лица офицеров, но предполагаемый изменник ничем не выдал себя.
– Вас двоих мало, – заявил Ильин. – Я пойду с вами.
– А я осторожно выдвинусь вперёд и попытаюсь заставить их выдать себя, – подхватил Даур-Гирей.
Только Артилевский безучастно покусывал ус и не выказывал желания лезть под пули.
– Отставить! Главным в своё отсутствие назначаю войскового старшину Артилевского. Если начнётся стрельба, выдвигаться по дороге пешими и россыпью. Скорее всего, противник будет на утёсе, в двухстах саженях впереди. Стрелять пачками. Главное вам не попасть, а прикрыть огнём нас.
Таубе отстегнул шашку, вынул из чехла и закинул на плечо винтовку, кивнул Лыкову:
– Пошли.
Они ловко взобрались на плато, не видимые с дороги. Сняв папаху, Алексей осторожно высунулся.
– Явились, не запылились! Один… два… все пятеро.
– Теперь давай разделимся, – приказал Таубе. – Я начну сближаться прямо, а ты возьми левее. Подберись поближе к тропе. Как я начну, они кинутся к лошадям; тут их и вали.
Они разошлись и сразу исчезли в камнях, будто их и не было. Лыков быстро и бесшумно крался неглубокой расщелиной, которая выводила его прямо к тропе. Внезапно боковым зрением он увидел, как сбоку качнулась тень. Крутнувшись за долю секунды, сыщик нажал на спуск. Два выстрела грохнули одновременно. Сверху, ногами вперёд, словно на невидимых салазках, съехал абрек в синем бешмете; бешмет дымился на груди. Сильный удар пришёлся Алексею в правую руку, чуть выше локтя. От боли он выронил «бердану», но тут же подхватил её, перезарядил левой рукой, прислушался. Правее заговорил «винчестер» Таубе. Лыков высунулся из своего укрытия и тут же опять присел. Прямо на него бежали два бородача, чиркая саблями по камням. Коллежский асессор осторожно пошевелил пальцами простреленной руки – слушаются. Кровь выливалась из раны ритмичными толчками, натекая в рукав. Пуля очевидно попала в мякоть, кость не задета, значит, всё в порядке…
- Дело Варнавинского маньяка - Николай Свечин - Исторический детектив
- Мертвый остров - Николай Свечин - Исторический детектив
- Взаперти - Свечин Николай - Исторический детектив
- Тифлис 1904 - Николай Свечин - Исторический детектив
- Уральское эхо - Николай Свечин - Исторический детектив
- Ледяной ветер Суоми - Свечин Николай - Исторический детектив
- Завещание Аввакума - Николай Свечин - Исторический детектив
- Дочери озера - Венди Уэбб - Исторический детектив / Триллер / Ужасы и Мистика
- Операция «Наследник», или К месту службы в кандалах - Светозар Чернов - Исторический детектив
- Соколиная охота - Павел Николаевич Девяшин - Исторический детектив / Классический детектив / Политический детектив / Периодические издания