Свинец в крови - Рафаэль Кардетти

— И эта гадость убила Наталию?

— Нет. Мы нашли в ее крови еще одно вещество, и, не стану скрывать, тут я не все понимаю.

— О чем речь?

— О кокаине, введенном в вену. Укол был сделан в сгиб локтя. При таком способе введения препарат попадает в кровь практически моментально.

— Так что вас смущает? Наталия вполне могла сама уколоться в течение вечера.

— Я в этом не уверен. Во-первых, если бы она приняла кокаин по собственному желанию, то вдохнула бы его, как это обычно делается. Делать себе укол — это сложная затея, требующая определенных приспособлений. А в протоколе следствия сказано, что ни в ее сумке, ни в квартире не нашли никакого шприца. Она не была наркоманкой. Все это наводит на мысль о еще одном человеке.

— По вашим словам, она сначала приняла гамма-гидроксибутират, а потом кокаин?

— Доказать это невозможно, но многие факты склоняют меня именно к такому выводу. Я исходил из того, что ее укололи против ее воли. Однако место инъекции совершенно чистое — значит, она не отбивалась. Видимо, она уже была в прострации от гамма-гидроксибутирата. Наркотик вызвал резкое ускорение сердечного ритма, кокаин усилил этот эффект, и сердце не выдержало шока. Я не представляю, как еще можно объяснить остановку сердца у такой молодой женщины.

— Значит, по-вашему, это был несчастный случай? — спросила Сара.

— Уверенно можно сказать, что дозы кокаина не хватило бы, чтобы убить ее. Не исключено, что укол сделали, чтобы вывести ее из ступора. Как бы то ни было, даже если говорить о несчастном случае, он и стал причиной смерти. Таким образом, с технической точки зрения — это убийство. Как я вам только что сказал, на предумышленное оно не похоже.

— Спасибо за ваши разъяснения. Все совершенно ясно. Прежде чем отпустить вас, я должна задать вам еще несколько вопросов. Вы, конечно, спешите?

Барбе взглянул на часы.

— У меня еще несколько минут перед следующим вскрытием. Мне только улицу перейти, так что все в порядке.

— Эта куча бумаг всего не объясняет, — заметила Сара, указывая на папку. — Оставим техническую сторону дела. Забудьте, что вы эксперт, а я — следователь. Скажите, на какие мысли все это вас наводит.

Врач надолго замолчал. Его взгляд скользил по стенам, увешанным рекламой разных марок пива.

То, о чем его просила Сара, противоречило самим основам его деятельности. Высказывать свое мнение — это не входило в его обязанности. Его работа состояла в том, чтобы выявить причины нарушения жизнедеятельности, приведшие к гибели. Он не хотел ничего знать о вскрываемых им трупах. Судебно-медицинскому эксперту крайне опасно пропускать через сердце дела, которыми он занимается.

Однако искреннее желание найти убийцу, написанное на лице Сары, в конце концов убедило его.

— Я могу лишь высказать предположение... Это была совершенная девушка, воплощение чистого идеала. И тем не менее, когда я проводил вскрытие, я очень ясно почувствовал, что ее совершенство — только видимость. Это трудно объяснить.

— Что заставляет вас так думать?

— Ее органы выглядели так, словно ей было сорок лет. Создавалось впечатление, что внутри она изношена, как будто прожила в ускоренном ритме все этапы человеческой жизни. Я не знаю, что ей довелось испытать в детстве, но она здорово помучилась. Да вот, посмотрите на эти снимки.

Он вытащил из папки две фотографии. На первой был запечатлен низ живота Наталии Велит. С отчетливым швом от операции.

— У нее был аппендицит, ну и что? — спросила Сара.

Эксперт улыбнулся и ткнул в шов пальцем.

— Не очень-то вы наблюдательны для полицейского. К счастью, вы не учились медицине. Этот шов расположен слева, а не справа, капитан Новак. Тут ни в коем случае не может идти речь об аппендэктомии. Посмотрите на второй снимок.

На этой фотографии была представлена та же часть тела жертвы, но уже вскрытая. Кожа и поверхностные ткани висели сбоку.

Сара не была готова к такому жестокому зрелищу. Она вздрогнула, но сразу же взяла себя в руки. Ей не хотелось выглядеть чрезмерно чувствительной в глазах Барбе.

— Когда я увидел шов, — продолжал тот, — я решил провести внутреннее обследование брюшной полости. Она перенесла сальпингэктомию. Иными словами, ей удалили одну фаллопиеву трубу.

— Я за вами не поспеваю, — призналась Сара.

— Скорее всего, у нее был сальпингит, это болезнь, передаваемая половым путем, которая чаще всего поражает женщин, имеющих много половых партнеров. Если ее вовремя не лечить, она может привести к бесплодию. Но эта девушка выпуталась удачно, так как сохранила способность к деторождению.

— Откуда вы знаете?

— Я посмотрел матку. Не так давно она забеременела и сделала аборт. В матке еще видны следы выскабливания. Когда я сказал вам, что она много пережила...

Барбе резко поднялся. Сара никогда не видела его таким. Его лицо исказилось до неузнаваемости. Он залпом допил кофе и скривился:

— Ничего нет хуже холодного кофе... Мне надо идти. Сожалею, что не могу рассказать вам больше.

— Вы отлично поработали, как всегда.

— Спасибо. Что бы вы ни выяснили по поводу этой девушки, не судите ее строго. Она прожила тяжелую жизнь. И под конец какой-то мерзавец изнасиловал ее и убил, а она даже не понимала, что с ней делают. Никто не должен умирать таким образом.

Он пожал руку Саре и направился к выходу. Перед тем, как шагнуть из мира живых в мир мертвых, он остановился. От волнения у него перехватило горло, и слова давались ему с трудом.

— Никто не должен умирать, не зная, почему он умирает, капитан Новак. Видя такое, я начинаю ненавидеть свою работу.

Когда за экспертом закрылась дверь и Сара осталась одна в баре, она снова посмотрела на труп Наталии Велит. Потом резко захлопнула папку, даже не потрудившись вытереть слезы, скатившиеся на фотографию.

19

Воздух в комнате был тяжелый, прокуренный. В течение нескончаемых десятых долей секунды отчет о вскрытии тела Наталии Велит, казалось, парил в этом тошнотворном облаке. Описав изящную дугу, он с оглушительным грохотом приземлился на стол комиссара Лопеса.

Самого Лопеса, укрывшегося за грудой папок, это совершенно не испугало. Чтобы вывести его из равновесия, требовалось нечто гораздо более сильное. Только сдвинутые брови под напомаженной челкой выдавали его раздражение.

Он уже привык к выходкам своей сотрудницы и даже не удостоил ее взглядом. Почти незаметным движением он втянул голову в плечи и приготовился к нападению. Ему вспомнился семинар, посвященный «Управлению человеческими ресурсами в полиции», на который его посылали несколькими неделями раньше. Лектор, излагавший теорию разрешения конфликтных ситуаций с помощью диалога, чуть не вывел его из себя. Судя по всему, он никогда не имел дела с такими, как Сара Новак.

Словно подтверждая ход мыслей своего шефа, Сара хлопнула ладонью по столу. Лопес рассудил, что она выпустила достаточно негативных эмоций, чтобы ей уже не захотелось вынимать револьвер из кобуры. Теперь можно было переходить к диалогу.

— Садись, Сара. И кончай тыкать в меня пальцем. Тебе никогда не объясняли, что это невежливо?

Замечание Лопеса растворилось в дымном воздухе. Сара тверже уперлась ногами в ковер и встала прямо напротив комиссара. Ее упрямый вид не предвещал ничего хорошего. Палец по-прежнему ходил взад-вперед перед носом ее непосредственного начальника.

— Что это за бардак? — рявкнула она.

— Полагаю, ты имеешь в виду мой вчерашний телефонный звонок?

— Вы же знаете, как я работаю, комиссар. Я уже большая и самостоятельная. Мне не хочется, чтобы вы звонили мне каждые пять минут, чтобы подсказать, что я должна делать. Или вы дадите мне возможность спокойно работать, или вы поручите дело кому-то другому.

— Послушай, Сара, я никогда не вмешивался в твои расследования. Но в этом случае я не мог поступить иначе. Управляющий делами кабинета министров лично звонил мне домой. Он сказал, что полицейскому, которого я направил к дому Луиджи Кантора, нечего там делать и он должен немедленно убраться оттуда. Я как с луны свалился. Даже не понял, о чем он говорит. Ты, как обычно, не поделилась со мной своими планами на вечер. С другой стороны, когда речь идет о тебе, меня уже ничто не удивляет. Твоя способность вляпываться в самые поганые ситуации уму непостижима.

— Я следила за Алексом. Что я могла сделать, если он отправился повидать отца, а за ним следила служба разведки.

Договаривая фразу, Сара поняла, что слишком разоткровенничалась. Глаза Лопеса расширились от удивления.

— Постой, постой... Кто тебе сказал про службу разведки? Уж точно не я. Во что ты еще впуталась?

— Я просто немного поболтала с агентами, которые сидели перед домом Кантора. Ничего страшного.

— Я же тебе велел убраться.