Кровь, охота и рок-н-ролл - Н. Хари

него срезали одежду, один из Линчевателей устанавливал камеру, а Давиде всё искал подтверждение тому, что идёт спектакль и провокация. Просто Лоренцо хочет его унизить. Просто Альберт собирается демонстративно спасти. Просто… Боль мешала соображать. Дав пытался сконцентрироваться хоть на чём-то, запомнить приметы людей, зафиксировать детали нападения. И думал, думал, думал, как выбраться… Пули просачивались сквозь него, но медленно, потянуть бы как-то время…

Для подсветки съёмки твари включили фонарь. Дав стоял полуголый, с руками, вытянутыми по «Х».

Человек с кастетом достал из сумки на земле плеть. Взвесил в руке.

—Жаль, времени мало. Девка твоя наверняка рядом вертится, — плеть вернулась в сумку, и мужчина извлёк топорик, протянув его товарищу. Тот будто сомневался.

—Слушай… Может того… побыстрее?

— Не дрейфь! Они не люди, мы их пища.

Взяв топор, человек приблизился к Даву и рубанул ему по уху. Вампир заорал, крик растворился в кляпе, превратившись в сип. Второй удар пришёлся по пальцам правой руки, после чего топор застрял в дереве, и мучителю пришлось довольно неловко его вытаскивать, но Давиде было плевать. Он кричал и корчился, пот заливал глаза, в голову лезли молитвы, причем именно те, которым первым в детстве учила мама, и звучали они её голосом.

Ave Maria, gratia plena,

Dominus tecum.

Benedicta tu in mulieribus...

Снова нож в живот в проворотом. Обращение к третьему:

—Второе ухо твое. Ему не понадобятся.

Дав смотрел за перемещением топора уже с холодным предвкушением. Пока бандиты развлекались, вышли три пули. Осталось пять, и Дав с оговорками сможет двигаться. Да, пока тело ни на что не годилось, но из-за кровопотери он стремительно приближался к черте. А вампир за чертой способен на многое. Садисты себя переоценили. Главное, чтобы не опомнились.

Щёлк.

Мужчины синхронно вздрогнули. Кто-то за деревьями взвёл курок.

***

В Аду выстрелили, потом закричали:

—Сдурел? А если там человек?!

—Человек! — подтвердила Ада, прячась за стволом не самой подходящей толщины, который просто оказался ближайшим. — Я вызвала полицию! А ещё я вооружена, и вас снимаю.

Сердце бешено колотилось, и казалось, будто дыхание слышит пол-леса.

—Врёшь!

Ада не стала развивать дискуссию.

—Уходите! Вы нарушаете закон! Уйдёте сейчас, сможете скрыться!

— Он заслужил казнь. Он убийца. Прирожденный истребитель людей.

— Знаю. Я охотник.

Она надеялась, что фраза собьёт их с толку и породит подспудную симпатию.

Кто-то подкрадывался к Аде справа. Высовываться было страшно — вообще страшно было просто кошмарно, Ада не собиралась противостоять людям, тем более в момент, когда тело её подводило! Впрочем, после увиденного называть их людьми язык не поворачивался.

Ада выстрелила на слух.

— Сука! — на удивление пуля достигла цели. Поразительная удача.

«Только бы не убила!» — взмолилась она.

Патовость ситуации придала ей решимости. Её органы чувств работали лучше, чем у этих мужчин, она знала, что двое оставшихся на поляне бросились в её сторону, и успела переместиться. Один нашёл раненого, шептавшего ругательства, второй попытался отыскать её. Напрасно.

Она вновь завела разговор:

—Уходите, и никто не пострадает!

— Ты в одиночку не справишься с нами. Так, может, лучше уйти тебе?

Раз-два. Раз-два-три. Сердце, успокойся!!!

— А вы готовы убить случайного невинного человека?

—Готова проверить?

Пока один болтал, второй опять её преследовал. Слава Небесам, они не приближались к мобильнику, который она примостила с включенной записью между двумя камнями. Ада до паники боялась потерять телефон — подарок Терри.

Дальше она сглупила. Стоило тюкнуть преследователя камнем или пистолетом по голове, удачно повернутой к ней затылком, но на Аду вдруг напал ступор. Всё время после переезда ей внушали одну мысль: не нападай первой. И пока внутри сражались два очевидных порыва — избавиться от противника или уберечь себя от тюрьмы — мужчина обернулся. На её счастье не выстрелил, а сделал выпад вперед, сверкнув лезвием. Уход, защита, перенос веса. Навыки ближнего боя тело помнило, будто с ними родилось. Важно было не подпустить мужика слишком близко — разница в массе и законы физики играли против Ады.

— Ты кто вообще?

— Нож убери, поговорим!

Основной «переговорщик» тоже спешил к ним.

Раз-два. Раз-два-три. Тело, ты будешь слушаться или нет? Ну ещё разочек? Ну последний?! Ну не подыхать же из-за вампира!!!

Мужчина вновь атаковал, Ада ускользнула, схватила его за руку и сбоку врезала ногой по лицу. Рассчитав направление, увела лбом в дерево.

Отскочила и уже двоих Линчевателей взяла на мушку.

—Стоять! — откуда только голос командный прорезался? — Быстро вещи собрали и дуйте отсюда, я не шучу!

Линчеватели колебались. Начали подозревать, что девица попалась непростая.

И вот тут о себе напомнил вампир.

Штука, к которой его приковали, попросту разломилась от рывка. Плавным, но быстрым движением существо, не чувствуя ожогов, избавилось от ошейника и браслетов и повернулось к ним, хищно оскалившись. Фонарь осветил его снизу.

Давиде Гвидиче больше не походил на смазливого мальчика. Его черты заострились, белки глаз стали красными, а челюсти как будто увеличились в размерах и выдвинулись вперёд. Зыбкий свет не позволял различить это, но Ада помнила, что кожа у него сейчас синюшная. Предсмертная вампирья стадия Клеща, дающая тварям последний шанс сохранить себя, добыв жертву. Сверхъестественно сильная даже по меркам найфо и ничего не соображающая. Ровно ничего.

Сжав и снова расслабив пальцы с когтями, чудовище раздуло ноздри. Оно смотрело прямо на Аду.

***

Голод. Добыча. Голод невыносим, а добычи целых четыре. Одну цель он ненавидел, другая подкупающе пахла кровью. Третья была слабой и более доступной, и он сперва хотел взять её, но тут люди кинулись врассыпную, а тот, что пах кровью, бежал медленно. Давиде выбрал его.

Настиг в считанные секунды — видел горячее пятно, слышал пульсацию сердца и шум кровотока. Ударом заставил прекратить дергаться и впился в сонную артерию. Его поглотило блаженство — он словно