Депутат за семь миллионов - Кирилл Казанцев

– К стене отойди! – донесся из-за двери уже знакомый женский голос, и тут же исчезло пятнышко света в глазке.

Маша повиновалась. Дверь открылась, в гараж осторожно проскользнула та самая автомобилистка, в руке она держала электрошокер. За то короткое время, что дверь была открыта, Маша успела заметить, что гараж и в самом деле примыкает к жилому дому. За окном виднелись деревья.

– Ну и? – поинтересовалась Маша, глядя на свою похитительницу, и сразу же заметила, что та не совсем в себе.

– Не вздумай глупить, – произнесла Оксана. – В доме мои сообщники.

«Врет, – сразу же поняла Маша. – Были бы сообщники, зашла бы с кем-нибудь из них. Она одна».

Это обнадеживало, версия с провалом в организации становилась маловероятной. Вот разве что это была многоходовка.

– Я понимаю свое положение и поэтому внимательно слушаю, – не стала выказывать агрессию Маша.

– Значит, так, – Оксана не отходила далеко от двери, наверняка говорила приготовленные заранее слова. – У тебя есть только один выход. Связываешься со своим приятелем, и он выкупает тебя за двести тысяч долларов. Деньги должен передать мне сам – лично. Никаких звонков в полицию или ФСБ, иначе тебе будет очень плохо.

– Можно присесть? У меня все же нога больная, – напомнила пленница.

Оксана кивнула. Маша опустилась на расшатанный стул, всем своим видом показывая, что не собирается «глупить».

– О каком приятеле ты говоришь?

– Который к тебе в больницу приезжал, – заявила Оксана и с легкостью описала Ларина, сомнений не оставалось, что она его и впрямь видела.

– Думаешь, у него есть такие деньги?

– Найдет, если любит.

– Он просто приятель. Лучше отвези меня назад в больницу, и все забудем. Ты же не хочешь в тюрьму сесть? За похищение людей большие сроки дают.

– А никто не знает, что ты здесь. Не найдет денег – придется тебе здесь навсегда остаться.

– Я подумаю.

Маша и в самом деле задумалась. Ситуация была странной. С одной стороны, слабо верилось, что ее могли похитить из-за выкупа. В конце концов, похищают людей наверняка богатых. Но с другой стороны – абсолютно ничто не указывало на причастность к похищениям спецслужб.

«Сумасшедшая одиночка? – подумала Маша. – Надо подыграть ей. Да и Андрею следует знать, что со мной случилось, а он уже даст знать Дугину».

– Может, хватит думать? Все равно по-моему получится, – напомнила Оксана.

– Ты права. Но мне надо с моим другом как-то связаться. Мне телефон нужен.

– Думаешь, я дура конченая? – ухмыльнулась Оксана. – Чтобы потом тут же и вычислили, откуда звонок шел?

Маша на подобный ответ и рассчитывала, ей самой было бы не с руки звонить Ларину, в таком случае она бы его засветила.

– Письма писать теперь не модно, – проговорила Маша. – Мы с ним по скайпу пообщаемся через прокси-сервер, чтобы адрес не засветить. Идет? Выход в Интернет здесь есть?

– Найдется.

* * *

Створки стеклянных дверей, оснащенные датчиком движения, то и дело разъезжались перед входившими в бизнес-центр людьми. Глядя на их лица, а особенно на одежду, можно было определить, кто кем работает, какое место занимает в офисной иерархии. Если входил чисто выбритый мужчина в строгом деловом костюме, при галстуке и с портфелем – стопроцентный менеджер, причем низшего звена. Когда с небрежной щетиной и в костюмчике подороже, то определенно ТОП. А вот какой-нибудь креативщик не обременял себя дресс-кодом: джинсы, расстегнутый пиджак, под ним веселенькой расцветки майка, а на ногах вместо туфель кеды или кроссовки. Что ж, ему можно, он человек творческий, а значит, волен одеваться так, как ему заблагорассудится, лишь бы голым на работу не приходил. Ну, а если заходила молодая женщина в блузке, короткой юбке, сжимающая под мышкой канцелярскую папку, – как пить дай «секретутка» или «бюстгалтерша».

Когда через раздвижные двери прошел Ларин, то сидевшая на кремовом диване в холле бизнес-центра Катя Медникова тут же записала его в креативщики. И ему вполне бы подошло это определение. Но была одна деталь – серебристый кейс в его руке. А с ними работники креативных отделов не ходят.

Андрей уже стоял у лифта, когда сзади его неожиданно окрикнули:

– Эй, красавчик!

«Медникова, – выругался про себя Ларин, услышав знакомый голос, но даже не повернул головы – делал вид, что никого и ничего вокруг себя не замечает. – Неужели эта чертовка успела раньше меня? И я в пролете? Если это так, то все старания коту под хвост».

– Красавчик! – вновь позвала она, на этот раз громче.

Продолжать игнорировать секретаршу Стариканова было уже невозможно. И Андрею ничего не оставалось, как подойти к ней.

– Присаживайся, – предложила Медникова, с веселым видом хлопнув ладошкой по дивану. – Ну, садись же. В ногах правды нет. Что, не хочешь? Ладно. Я не настаиваю.

«Аж вся светится от счастья. Ну, точно опередила. Так что не видать тебе этой должности как своих ушей. А ведь победа была так близка. Черт, черт, черт», – выругался про себя Ларин.

Тем временем женщина продолжала:

– Спешишь? К Стариканову? С кейсом? Так вот, можешь не спешить. Победитель уже определился. И знаешь, кто этот счастливчик?

– Уже догадываюсь, – бесцветным голосом вымолвил Андрей и плюхнулся на диван, кейс положил рядом. – Что ж, поздравляю с победой. Ты оказалась сильной соперницей, – нашел в себе силы признать он.

– Спасибо. Приятно это слышать. Особенно от такого красивого мужчины, как ты, – Медникова загадочно улыбнулась. – Кстати, приглашаю тебя сегодня вечером на ужин в ресторан. Тут недалеко. Отметим, так сказать, под шампанское. Ты как на это смотришь?

Казалось, женщина специально издевается над Андреем, дразнит его, так и хочет вывести из себя. Но поддаваться на эту провокацию он не собирался. Следовало разойтись мирно.

– Еще раз поздравляю. А теперь мне пора. Нил Константинович ждет. Надеюсь, у него отыщется для меня другая работенка. Раз уж с этой не сложилось, – Ларин натянуто улыбнулся и уже хотел было встать и уйти, как Катя схватила его за руку.

– Погоди. Я еще не все сказала, – ее пальцы все сильнее и сильнее сжимали запястье Андрея. – Победитель не я, а ты. Понимаешь? Ты и только ты!

– И как это понимать? – изумился Ларин.

– Дело в том, что это задание поручили только тебе одному. А я в нем участия не принимала. Это все Нил Константинович выдумал. Не знаю зачем, но предполагаю, для того, чтобы посмотреть, как ты действуешь в условиях конкуренции, – Медникова с облегчением вздохнула, словно камень с груди сбросила, и, продолжая держать Андрея за руку, отвела взгляд в сторону. – И еще я хотела тебе кое в чем признаться…

– Что на этот раз?

– Помнишь тот морковный сок, который я тебе в вертолете дала? Так вот. Я в него кое-что подмешала, чтобы ты успешно проверку на полиграфе прошел и… жду признательности.

* * *

Вот уже которую минуту все внимание немногочисленных посетителей элитного ресторана «Прижель» было приковано к девушке в черном обтягивающем платье, выступающей на небольшой полукруглой сцене под конусом притушенного света. Несмотря на свой юный возраст, певица обладала уникальным чувственным хрипловатым голосом. Именно потому французский шансон в ее исполнении звучал не надрывно, а органично.

– Бон суар-р-р, бон суар-р-р, мон ами, – на одном дыхании пропела она заключительные строчки песни, после чего отступила от стойки с микрофоном, отвесила низкий поклон и под бурные аплодисменты скрылась за кулисами.

Хлопки постепенно сошли на нет. И вкусившая духовной пищи публика принялась наслаждаться изысканными блюдами французской кухни, приготовленными известным парижским шеф-поваром.

– Же не манж па сис жур, – вздохнула Медникова и, наколов вилкой плавающий в винном соусе кусочек индейки, отправила его в рот. – М-м-м… Вкуснотища-то какая, – и она с блаженством посмотрела на Ларина. – А ты чего не ешь? Неужели не проголодался?

– Слушай, Катя, – Андрей отодвинул в сторону тарелку с нетронутыми лягушачьими лапками. – Мы с тобой тут уже целых полчаса сидим, и все это время ты только и делаешь, что рассказываешь мне об истории французской кухни. Я, конечно, благодарен тебе, что хоть немного просветился в этом плане. Но, по-моему, ты меня не за этим сюда пригласила.

– Т-с-с, – секретарша Стариканова приложила указательный палец к губам. – Ты слышишь, как шипит в наших бокалах «Дом Периньон»?

– Да ты издеваешься, – Ларин уже терял терпение и был на грани того, чтобы встать и уйти.

– Вот так всегда, – вздохнула Медникова. – Идешь куда-нибудь с мужчиной, пытаешься отвлечь его от дел, а он ни в какую – все о работе да о работе трещит. Неужели тебе не хочется расслабиться? Ведь ты это заслужил.

– После выборов отдыхать буду, – убежденно произнес Андрей. – А теперь я с твоего позволения пойду. Дел по горло.

– Постой, – остановила его Катя.