Картинные девушки. Музы и художники: от Рафаэля до Пикассо - Анна Александровна Матвеева

Эльсхеймер, повлиял на Рембрандта ещё сильнее, и, хотя точно не установлено, когда и где в Амстердаме он мог видеть работы Эльсхеймера, творчество его вселило в душу Рембрандта уверенность в том, что нет ничего важнее простоты, чистоты и света, да, и света…

Полгода он провёл в Амстердаме – шумном, богатом, столичном городе, в сравнении с которым Лейден выглядел захолустьем. Через шесть месяцев Хармен ван Рейн постучал в дверь мастерской Питера Ластмана: пришло время расплатиться за обучение и забрать сына домой. Рембрандт вёз с собой книги по анатомии и перспективе, эстампы, а ещё диковины, которые ему удалось раздобыть, – восточные ткани, турецкую саблю, – всё это пригодится ему впоследствии, и реквизит будет накапливаться с каждым годом.

Конечно, он вёз и собственные рисунки, которыми гордился, и даже панно, изображающее короля с войском, – многофигурную работу, где нашлось место и автопортрету художника. На протяжении жизни он будет изображать себя чаще всех прочих людей: помимо бесчисленного числа автопортретов, глядя на которые, можно проследить за его взрослением, мужанием, старением, Рембрандт часто писал себя среди исторических персонажей: со многих полотен на нас смотрит его лицо. Усы, нос картошкой, честно выписанная бородавка… Рембрандту было важно лично присутствовать при тех событиях, которые он изображал на холсте или гравировал на доске, потому он и «сопровождает» то святых, то грешных участников исторических событий…

Первая из известных нам картин Рембрандта была написана в 1625 году по возвращении из Амстердама. Молодой художник, обустроившись в мастерской, выбирает библейский сюжет «Избиение святого Стефана» (Музей изящных искусств, Лион). Работа сложная, добротная, но ещё совершенно ученическая. Ничто в ней не предвосхищало появления гения, разве что свет и тень уже пустились под его кистью в своё вечное соперничество… И кстати, о соперничестве. Восемнадцатилетний Ян Ливенс – тот самый – теперь искал для себя мастерскую, вот девятнадцатилетний Рембрандт и пригласил его разделить чердачное помещение в доме отца. Они трудились вместе, иногда дополняя работы друг друга, и не считали нужным подписывать готовые холсты. Никакой заботы о будущих исследователях! Ливенс написал «Четыре возраста мужчины», Рембрандт – «Изгнание торгующих из храма», и в этой работе он уже больше похож на себя, художника, о котором Бодлер спустя века воскликнет:

Рембрандт, скорбная, полная стонов больница,

Чёрный крест, почернелые стены и свод,

И внезапным лучом озарённые лица

Тех, кто молится небу среди нечистот[9].

Кисть Рембрандта становится свободной, его искусство обретает независимость от авторитетов – тех, что были до него, и тех, что работают рядом с ним. И это происходит именно в тот век, когда публикой ценится искусство понятное, уютное, приукрашенное. Но Рембрандту всего двадцать, в таком возрасте ещё верят в счастливую звезду. Он пишет «Валаамову ослицу» (1626, музей Коньяк-Жэ, Париж), то ли соревнуясь со своим учителем Питером Ластманом, выбравшим тот же сюжет, то ли противореча ему Пишет «Бегство в Египет» (1625, Музей изящных искусств, Тур).

Голландия, его родная страна, недавно получила независимость от Испании, разве это не повод устроить революцию в изобразительном искусстве? Рембрандт не желает писать унылые натюрморты и групповые портреты выстроившихся в ряд дозорных; его собственное бегство в условный Египет, к свободе творчества, независимой от власть и деньги имущих, выражается в абсолютной преданности идеалам, которые ещё не сформулированы, но уже непоколебимы.

«Бегство в Египет» – ключевая работа для всего творчества Рембрандта. Отныне он будет, как данного слова, держаться неяркой скромной палитры, шарахаться как от чумы всяческих красивостей и молиться светотени как единственному богу живописи. Вполне логично, что именно в это время он вслед за Ливенсом создаёт свои первые гравюры. Пишет «Притчу о неразумном богаче» (1627, Берлин) и «Апостола Павла в темнице» (1627, Государственная галерея, Штутгарт), где святой предстаёт перед зрителем отрешённым, сосредоточенным и… босым.

В 1628 году Рембрандт и Ливенс пишут – не вместе, а каждый в отдельности – «Самсона и Далилу» (Рембрандт: Берлин; Ливенс: Рейксмюсеум, Амстердам). Интересно сравнить эти работы: нарочитый драматизм Ливенса и правдивая повесть Рембрандта вступают в своеобразный спор. Ливенса вдохновляет Рубенс, Рембрандта ведёт его собственное чутьё.

О Рембрандте начинают говорить. Пока что не всерьёз, но его уже выделяют среди живописцев Голландии. Коллекционеры навещают его в мастерской, у него появляются ученики, молодые да ранние, среди них пятнадцатилетний Геррит Доу, ставший впоследствии известным художником. Рембрандта хвалит сам Константин Хейгене – секретарь статхаудера, влиятельный и просвещённый человек, знаток искусства. Свой портрет он заказывает Яну Ливенсу, но восхищается и тем, что делает Рембрандт, ставит его картину «Иуда возвращает тридцать сребреников» (1629, частная коллекция, Великобритания) даже выше работ итальянцев. Возможно, что именно благодаря похвалам Хёйгенса холсты Ливенса и Рембрандта приобретаются для британского монарха.

Жизнь Рембрандта и его творчество нераздельны. Он не пытается укрыться от испытаний в вымышленном мире, а проживает их заново при помощи кисти и красок. Известно, что высказанное утишает боль. Так умирающий отец превращается в страдальца Иова, постаревшая мать – в Анну Пророчицу.

В апреле 1630 года Хармена ван Рейна не стало, все предшествующие его уходу месяцы Рембрандт писал земную жизнь Христа…

«Воскрешение Лазаря» (1630–1632, Музей искусств Лос-Анджелеса) – ещё один сюжет, внешне объединивший Рембрандта и Ливенса, а на деле разделивший их. У Ливенса получилась страшноватая сказка, у Рембрандта – чудо, вдохновлённое истинной верой. Два «Распятия», написанные чуть позже, выглядят похожими, но это сходство обманчиво: Христос Ливенса улетает куда-то в космос, Христос Рембрандта (1631, церковь Saint-Vin-cent, Ле Ма-д’Ажене) останется с грешным человечеством навсегда.

Поставьте две картины рядом – и сразу увидите, как сильно влияли друг на друга эти художники, такие разные. Как сильно, будем честны, влиял Рембрандт на Ливенса… Сравнивать свои работы с чужими негоже, надо бы вырваться из этого порочного круга и каждому следовать своим путём. К счастью, в начале 1630-х Ян Ливенс принимает предложение лондонского двора прибыть в Англию для работы над портретами членов королевской семьи. А Рембрандт вскоре уедет в Амстердам – как выяснится, навсегда.

Девушка из хорошей семьи

С Лейденом покончено – провинция есть провинция, поддержки и заказов не дождёшься. После смерти отца и брата Геррита, после отъезда Ливенса Рембрандт чувствует тоску и одиночество. Возможно, он ещё и просто перерос этот город: теперь ему по плечу Амстердам. В письмах – восторженные отзывы: «В каком другом месте в целом свете все удобства жизни и все диковины, о которых только можно мечтать, так же легко сыскать, как здесь? В какой