Герой Ее Величества - Дэн Абнетт

— Руперт Бартоломью Сеймур Триумф? — начал сыщик.

Конус с теплым кремом шлепнулся прямо ему в лицо и сбил с ритма. Триумф сорвался в галоп.

— Эй! — заорал измазанный, и его крик тут же сменился пронзительной трелью серебряного свистка.

Триумф перелез через запертые ворота в конце Петти-уок и помчался прочь от реки. Пончики неприятно подпрыгивали вверх-вниз у него в желудке. Прохожие на улице с любопытством оглядывались, когда он проносился мимо. Свернув на Рэйк-лейн, Руперт оглянулся и увидел, что холщовый полог фургона откинулся и оттуда вылезли шесть вооруженных громил. Все они, как братья-близнецы, походили на человека, которого Триумф умастил кремом: высокие, широкие, профессиональные и одетые в простые черные костюмы. Они поспешили за ним, на ходу вытаскивая из плечевых ножен короткие мечи и щиты. Под камзолами у них сверкали нагрудные щитки доспехов — верный признак агентов Секретной Службы. Триумф выругался и наконец пустился в настоящее бегство.

Мимо вспышками проносились улицы и изумленные лица. Руперт резко свернул на Код-стрит, чуть не попав под колеса громыхающей тележки продавца одежды, отпрянул в последнюю секунду и ввалился в магазин сапожника, сбив по пути стойку с шестернями. Хозяин заведения сплюнул на стол целую кучу гвоздей изо рта, встал со скамьи, весомо повел в воздухе деревянным молотком и вытер руку о передник.

— Чего надо, паренек? — поинтересовался он крайне недружелюбным тоном.

Триумф пролетел мимо, обогнул его изумленную подругу жизни, стоявшую у очага, и перепрыгнул через младенца, играющего со старыми каблуками на полу. Затем ему пришлось резко остановиться. Путь преграждала массивная стена с двумя узкими оконцами наверху, куда бы не протиснулся даже хорошо прожаренный кролик.

Руперт повернулся к обеспокоенной женщине, уже чуть ли не душившей ребенка в заботливых объятиях.

— Вы же не закричите, правда? — взмолился мореход.

Она покачала головой, завопив во всю глотку. За ее спиной появился сапожник.

— Чего надо? — повторил он, подняв киянку.

— Заднюю дверь! У вас должен быть запасный выход! — заорал Триумф.

Снаружи по брусчатке уже грохотали башмаки.

— В кладовой, — начал сапожник, махнув в ее сторону рукой, — но…

Триумф не стал ждать продолжения, рванул влево, в забитый чулан, и бросился на закрытую дверь.

Та с глухим шумом распахнулась, и он вылетел наружу.

В никуда. Шестое чувство — то самое, которое уберегало Руперта от мушкетных пуль, шрапнели и деревянных щепок при Финистерре, заставляло пригибаться, когда в тавернах принимались летать кружки во время очередной перепалки, и доставляло домой в целости и сохранности, если путь хозяина проходил по улицам, кишащим темными личностями, — сейчас заставило его вцепиться в дверную ручку. Ноги Триумфа сучили пустоту, на какое-то мгновение ему показалось, что он сейчас пойдет по воздуху. Дверь со стуком закрылась, и Руперт снова оказался в кладовой.

Задняя стена мастерской, как и всех домов на этой улице, выходила на забитую мусором протоку, где вяло текущая вода, отвратно журча, катилась в Темзу. Противоположный берег находился в четырех ярдах, дно — в шести. На той стороне, как раз на уровне двери кладовой, виднелась сломанная железная ограда, идущая вдоль темного переулка, который сворачивал от канавы и упирался в соседнюю улицу. Триумф повернулся, чувствуя, как колотится его сердце.

Первый из агентов ворвался в чулан, поскользнулся на плитках, пролетев немного вперед, впрочем, быстро восстановил равновесие и пошел на Руперта, многозначительно размахивая мечом.

— Ты! — прорычал он. — Ты пойдешь со мной!

Его поза выдавала взращенное тренировками мастерство в почтенном искусстве нападения и защиты. Он держал маленький щит низко и уверенно, словно разогретую кастрюлю, и столь же уверенно рассекал воздух клинком. Триумф тут же понял, что боевой стиль его противника старомоден, традиционен и смертоносен.

Руперт вынул couteau suisse и быстро выбрал рапиру. Когда та наконец соизволила появиться, то оказалась на целый фут длиннее оружия противника. Она была современной, стильной и только-только начала входить в моду. Триумф учился в испанской школе фехтования, в совершенстве владел «приемом бессмертных», но сейчас надеялся, что хотя бы капля бессмертия отойдет и ему. Чиркнув потолок кладовой, он поднял рапиру, приветствуя врага, отдал салют и крикнул:

— Да здравствует Королева!

Агент нанес колющий удар. Триумф отпрыгнул назад, взмахнул клинком, попутно снеся ряд кувшинов с верхней полки, выругался, увернулся от свирепого выпада противника и обезглавил свечу.

— Вот черт! — провозгласил Руперт.

Для геометрической науки фехтования, с ее расчетом времени и дистанции, в тесном чулане места не было. Короткий клинок и массивное тело давали преследователю явное преимущество.

Руперту пришлось отступить, опасно приблизившись к пропасти позади под беспрерывным градом резвых ударов агента. Он пытался парировать их и отвечать, но пространства для маневра не хватало.

Пришла пора для более решительных мер, благо в арсенале couteau suisse нашлось место не только рапире.

Триумф щелкнул кнопкой, и, пока замахивался, длинное лезвие исчезло в рукоятке.

Новое оружие отскочило от поднятого щита с глухим звоном. Руперт выяснил, что держит в руках суповую поварешку. Изрыгая еще более красочные проклятия, чем прежде, он умудрился огреть противника ковшиком по уху и еле успел отразить длинной рукояткой три быстрых удара.

Половник и меч скрестились в смертельной схватке. Скрипя зубами, враги пытались проломить защиту друг друга. Триумфу удалось отбросить агента назад и снова нажать переключатель.

— О красавица моя! — радостно воскликнул мореход.

Couteau suisse превратился в прекрасно знакомую Руперту абордажную саблю, короткую и слегка изогнутую. Она была придумана самим Богом с единственной целью — бить португальских пиратов по башке.

— И-и-и-ха! — крикнул Триумф и прыгнул.

Агент попытался поставить блок, но мореход пробил его, нанеся длинный и совершенно бесполезный надрез по кирасе. Короткий меч пронесся рядом с ним буквально на уровне пояса, и Руперт чуть не сложился пополам, уворачиваясь. Резанул снова, металл зазвенел о металл. Громила отбросил Триумфа, вывернув кисть, но оступился и неловко влетел в шкаф слева. Мореход с энтузиазмом пошел в атаку и ударил изукрашенной рукояткой couteau suisse в бронированную грудь противника. Тот поперхнулся и вывалился из чулана.

Раздался громкий треск. Триумф выглянул наружу. Противник лежал без чувств на полу, а над ним с киянкой в руках стоял сапожник.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});