Наследница для босса - Рокси Нокс

пор как вспомню его наглое заявление: «Собирайся, мы едем в сауну, делать тебе малыша», – так начинаю беситься и его ненавидеть.

К счастью, он не заводит больше эту шарманку. Ставки повышены, теперь к моим ногам собираются бросить прекрасную деревню с озером. Это, конечно, сарказм.

Отлично знаю Чугуевку. Там жила моя бабуля. Но что нам там делать с Мироном? На ум сразу приходят слова, сказанные во сне бабулей Ясмин: «Поезжайте в Чугуевку и совокупитесь при полной луне»… Это квест какой-то! Неужели место «совокупления» имеет значение?

– Ты мне Мальдивы обещал, – проявляю вредность.

– Будут тебе Мальдивы, но чуть позже.

– Но почему Чугуевка?

– Там жили ваши с Мироном предки, Даша, – отвечает дед Хасан. – Это место вашей силы.

Боже… Какой еще силы? Уже жалею, что отказалась идти с боссом в сауну. Глядишь, была бы уже беременная, и не нужно было бы проходить квест с Чугуевкой.

– Как всё сложно, – закатываю глаза.

– Даша, у меня для тебя подарок, – неожиданно говорит дед Хасан.

В комнату входит мужчина-слуга и ставит передо мной поднос, на котором лежит комплект с рубинами. Именно эти серьги и ожерелье я видела на портрете бабули Ясмин.

– Простите, я не могу принять это, – качаю головой.

– Почему? – сухо интересуется дед.

– Это дорогие украшения, и они принадлежали покойной бабушке Мирона.

– Теперь они твои, – говорит босс.

Во мне поднимается волна раздражения. Такое чувство, будто меня хотят подкупить дорогими подарками и повышенной заботой. Чтобы уже ни шагу назад.

Чего я боюсь? Вот если честно ответить на этот вопрос, я боюсь того, что окажусь не нужна и не интересна Мирону, когда забеременею. Я буду отращивать пузо, а он будет гулять по бабам.

Сейчас да, он хочет получить меня, поэтому нежен и учтив, но что будет потом, когда его мечта станет реальностью? Могу предположить, что его интерес ко мне моментально иссякнет.

Что же делать? Я влюбляюсь в него – это очевидно, это факт. И я не смогу делить Мир-мира, тьфу, Мирона ни с кем.

Босс встает со стула, берет в руки ожерелье и просит меня поднять волосы.

– Послушайте, в таком комплекте в мой подъезд лучше не заходить, – нервно хихикаю. – А если заходить, то с охраной, иначе ограбят.

– Юсуп в твоем распоряжении, – на полном серьезе говорит дед.

– Какой суп, простите, не поняла?

На лице старика появляется едва заметная улыбка. Я его развеселила? Где-то я видела уже эту полуулыбку. Но где? Роюсь в закромах памяти, но так ничего и не припоминаю.

– Юсуп, мой слуга. Он КМС по самбо.

Уважительно киваю, но на кой черт мне охрана, когда можно просто не носить дорогущие камни? Даже Чадаев ходит без охраны. У него только водитель – здоровенный бык.

– Я не настолько важная персона, чтобы меня охраняли, – отнекиваюсь.

– Ты мать нашей наследницы, Даша, – говорит дед Хасан. – Конечно, от семьи Заремы найдутся люди, желающие, чтобы её проклятье осуществилось, и Чадаевы покинули этот мир. Бойся брюнетки с фамилией на букву А.

Прекрасно, просто прекрасно! Согласившись из жалости к боссу на безумную авантюру, я подвергаю себя опасности! Вот теперь мне очень хочется сбежать отсюда и заодно из строительной фирмы «Мир-Строй-Инвест».

– Не бойся, я тебя защищу, – говорит Мирон, застегивая ожерелье на моей шее.

Какое оно тяжелое! Провожу пальцами по гладким камушкам, я даже чувствую себя в нем иначе – увереннее что ли. Не бедной Золушкой случайно попавшей на бал, а человеком, который чего-то стоит.

В конце концов, на меня возложена миссия спасти целую семью! Как бы меня не раздражал братец Мирона – Руслан, детей его жалко, если все это правда.

Думаю, я заслуживаю рубинов.

Меня все-таки подкупили, да?

– Ты очень красивая, – шепчет мне Мирон, и я вздрагиваю, ощущая его обжигающее дыхание на коже.

– Спасибо.

– Велю повару, чтобы собрал вам с собой еды, – говорит дед, вставая из-за стола.

Когда мы остаемся с Мироном наедине, он берет мою руку и подносит к своим губам. А я… я не могу простить ему Галю.

– У тебя был с ней секс? – вырывается у меня.

– С кем? – спрашивает удивленно.

– С Галей.

– Я её не трахал, если ты об этом. Но кое-что все-таки было…

О чем он? Силюсь понять, но потом до меня доходит – он использовал ее губы по назначению – его же слова.

– Значит, губы только для ЭТОГО созданы, да? – спрашиваю ядовито.

– Твои – нет, – проводит пальцами по моей верхней губе. – Твои я буду целовать.

Мне приятно, что он выделяет меня среди других женщин. Но надолго ли это? Знаю ведь, какая он скотина. Меня не проведешь.

От его жгучего взгляда, мои ноги становятся словно вата. Знаю-знаю, какой он, что ему нужно, но… всё равно таю. Трудно сдерживать себя в компании такого роскошного мужчины.

Он переоделся к завтраку в черную свежую рубашку, и ему безумно идет этот цвет.

– Скажи мне что-нибудь, – просит Мирон, заглядывая мне в глаза. – Чего ты боишься?

– А что, нечего?! После того, что сказал твой дед. Что мне нужно бояться.

– Я тебе обещаю, что с тобой не случится ничего плохого. Веришь мне? – пальцы Мирона находят шрам за моим ухом и поглаживают его.

– Ты знал, что у меня есть шрам, который описан в дневнике?

– Заметил в машине, в тот день, когда чуть не трахнул тебя возле твоего дома.

Опускаю глаза в пол. Когда я уже перестану стыдиться того случая?

– Эй, ты чего? Даш, все нормально. Мне очень тогда понравилось с тобой. Правда чуть не сдох от дикой эрекции, – уголки его красивых губ приподнимаются, и я как дурочка любуюсь его нежной улыбкой.

А потом, собравшись с духом, выпаливаю на свой страх и риск:

– Мирон, если ты хочешь, чтобы я родила тебе дочь, ты должен забыть о других женщинах.

Глава 23

Мирон

Я бы мог ей ответить сразу, что другие женщины меня уже не интересуют. Я не был в ней, но знаю, какова ее кожа на ощупь. Какие у нее сладкие губы и нежные руки. Строптивая, упрямая, но желанная!

Я влюблен? От этого вопроса мне смешно и страшно одновременно, потому что прихожу к выводу, что испытываю к Даше влюбленность. Это если быть честным с самим собой.

Она не такая, как другие мои телки. Бесит, зараза, когда делает что-нибудь наперекор – то зеленое платье чего стоит! Кстати, я его выбросил, когда ходил переодеваться к завтраку. Узнает, будет возмущаться, что сто тыщ выкинул на ветер.