Охотница за привидениями - Сергей Чехин

— Как там твоя веточка?

— Молчит.

Герда открыла гардероб, тут же вскрикнула и едва не упала на мягкий ковер. Герберт резко обернулся и увидел перекошенное злобой лицо женщины в черной вуали. Глаза надменно взирали на непрошенных гостей, тонкие губы плотно сжаты, на впалых щеках темные пятна. Признаться честно, колдун сперва изрядно струхнул. Лишь потом догадался, что перед ним всего лишь портрет.

— Да уж. Кажется, она восстала из мертвых задолго до свадьбы, — хмыкнул Герберт.

— И почему старик не сожжет эту гадость?

— Ха. Зазноба явилась с того света только за то, что он спрятал ее милую мордашку в шкафу. Я даже боюсь представить, что будет, если портрет уничтожат.

— В любом случае, днем Марта спит. Придется дожидаться ночи.

С улицы донесся стук копыт и поскрипывание колес. Повозка остановилась прямо напротив дома, хлопнули дверцы, зазвенело железо по мостовой. Ведомый любопытством, Герберт выглянул в окно и отшатнулся. Сердце пропустило удар, кишки будто схватили ледяными руками и начали заплетать в узлы. Герда сразу заметила вытаращенные глаза и побледневшее лицо спутника. Но спросить, что он там увидел, не успела.

Входная дверь с грохотом отворилась, металл прозвенел по первому этажу и лестнице. Тут же в комнату ворвались стражники и стали тыкать пиками в ничего не понимающих колдунов.

— Руки за голову! — рявкнул бородатый солдат. — В угол, быстро!

Сопротивляться никто не собирался. Как только ребят прижали к стенке и окружили со всех сторон, в спальню вошел человек. Высокий, поджарый, в алой сутане и широкополой шляпе. На округлом неприятном лице кудлатые бакенбарды, под нижней губой клинышек бороды.

Инквизитор.

— Меня зовут Олаф Куинси, — высоким, немного писклявым голосом представился человек. — Вы арестованы за незаконный промысел привидений и подозрение в шарлатанстве.

— Что?! — воскликнул Герберт. — Какое еще шарлатанство? Какой промысел?

— Ох, — Олаф поднял холеные ручки, — прошу прощения. Скорее всего мы взяли не тех охотников. Предъявите лицензии и ступайте с миром.

Юноша судорожно сглотнул. Инквизитор подошел, схватил его за воротник и притянул к себе. Лицо колдуна обдало зловонное дыхание.

— Или лицензий нет? Так может, вы священники? А? Устроили самоуправство!

Едва дышащего Герберта отпустили. Сразу же последовал приказ:

— Связать их и доставить в церковь.

— Нам конец, — шепнула Герда.

Небольшой собор с золотым кольцом на шпиле стоял вплотную к ратуше. На первом этаже проходили службы, а в подвале разместилась инквизиция. Обмотанных веревками арестантов протащили прямо через толпу верующих. Горожане были изрядно удивлены — в последний раз еретиков бросали в застенки несколько веков назад. А тут на тебе — прямо посреди белого дня поймали. Да еще и молодых совсем, симпатичных. Ох, куда мир катится…

Сухой, хорошо освещенный подвал делился на две секции: ряд зарешеченных камер, а напротив толстые окованные железом двери. Что там находилось ребята не знали, но воображение рисовало один ужас за другим. Ведь методы работы ранней инквизиции вряд ли забудутся даже спустя тысячу лет.

Арестантов закрыли в одной из камер, и Олаф сразу же начал задавать вопросы:

— По каким причинам начали отлов нечисти? Сами додумались или надоумил кто?

— Сами, — испуганно ответил Герберт.

Инквизитор врезал ногой по решетке, та громыхнула на весь подвал. Напарники зажмурились.

— Образование какое?

— Целительница.

— Артефактор.

— Эй, Бун, — инквизитор обратился к стражнику, — вон за тем внимательней следи. Все, я ушел готовиться к допросу.

— Подождите! — крикнула Герда. — Как вы узнали о нас?

Куинси остановился и ехидно улыбнулся. Ему явно доставляло удовольствие общаться с пленниками. Показывать, что они полностью в его власти.

— Однажды в Корф прибежали полоумные крестьяне и начали рассказывать о каких-то охотниках и туманном рыцаре. История заинтересовала местный отдел, они узнали, что вы пошли на север и разослали ориентировки. А нам оставалось забросить наживку и ждать. Все, отдыхайте. Силы вам скоро понадобятся.

Герда опустилась на голые нары и ткнулась лицом в связанные руки. Девушку трясло. Герберт сел рядышком, плечом к плечу. Голова у парня шла кругом, а от страха сильно подташнивало.

— Доохотились, — сказала Герда и шмыгнула носом.

Колдун хотел утешить подругу, подбодрить, но ничего толкового на ум не пришло. Фраза: «если мы во всем сознаемся, нас будут меньше пытать» как-то не очень походила на слова поддержки.

Скрипнула дверь, по коридору прокатилось эхо шагов. К камере в сопровождении стражников приблизился невысокий, крепко сложенный человек. Он был одет в фиолетовую мантию с высоким воротником. На груди колыхался золотой медальон с огромным рубином. Почти все пальцы гостя украшали драгоценные перстни и кольца.

Герберт перевел взгляд на лицо и обомлел. Он знал этого человека. Видел не раз окладистую бороду, строгие зеленые глаза, орлиный нос. Не вживую, но на многочисленных портретах, развешанных по Академии.

Юноша вскочил и вытянулся по струнке. Он не мог сидеть в присутствии одного из сильнейших боевых магов Элайны. Сам Варфоломей Ордос, гроза северных племен, непонятно зачем спустился в мрачные застенки инквизиции.

— Допрыгалась? — с укоризной произнес Варфоломей.

Герда подняла заплаканные глаза.

— Отец?

История седьмая. Отцы и дети

— Что?! — воскликнул Герберт. — Ты дочь Ордоса? Но ты же говорила, что твой отец — рыночный торговец!

— Да? — хмыкнул магистр. — А мне она сказала, что будет учиться на боевого мага.

Герда молчала.

На шум из кабинета выскочил Олаф и едва не запрыгнул обратно. Взгляд Варфоломея, казалось, мог стирать в порошок целые горы, а не только зазнавшихся инквизиторов.

— Чем обязан? — пропел Куинси.

— Ты знаешь.

— Послушай, они — нарушители закона. И я не могу просто взять и закрыть дело!

— Держать их здесь я не позволю. Отпусти их под домашний арест.

— Но…

— Бургомистра позвать?

Олаф стиснул кулаки и заиграл желваками.

— Я буду жаловаться в столичный отдел!

— Жалуйся. Закон я уважаю. До предъявления весомых обвинений ты не имеешь права удерживать ребят в застенках. Они — не еретики. А вред от преступных деяний еще предстоит доказать. И не такими методами, как ты любишь.

— Бог с тобой, Варфоломей, — сказал инквизитор, и это прозвучало как самое страшное проклятие. — Но если они покинут город… Не обижайся.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});