Массовое высшее образование. Триумф БРИК? - Исак Фрумин

Само распространение системы высшего образования здесь происходило иначе, чем прежде в других странах. В отличие от Соединенных Штатов Америки и Европы (и даже России в начале XX в.), для привлечения в систему высшего образования новых студентов в таком количестве все страны БРИК во многом опирались на средства от платы за обучение, т. е. на средства самих студентов и их семей. Россия и Китай сделали акцент на введении платных мест в государственных вузах и открытии частных вузов, которые приняли на себя «излишки» спроса, а Индия и Бразилия поощряли распространение частных университетов и колледжей, взимающих со студентов плату за обучение, – так что в Бразилии лишь четверть студентов обучаются в государственных вузах. В результате государственные университеты, полностью субсидируемые правительством, которые все еще являются основной формой организации высшего образования в Европе идо 1970-х годов были нормой в США, существуют в России и в Бразилии и поныне, но обслуживают меньшинство студентов.

Еще одной особенностью распространения высшего образования стал высокий конкурс в более престижные вузы, регулируемый вступительными экзаменами, – это продолжение и расширение «меритократического» движения, начавшегося в США в 1940-е годы, со всеми его недостатками. В то же время все эти страны предоставляют возможности практически каждому выпускнику средней школы поступить хоть на какую-то программу высшего образования, особенно если он готов платить. Таким образом, в Бразилии, Китае и Индии, где доступ в «хорошие» государственные университеты остается относительно ограниченным, социальный статус студентов в частных вузах выше, чем социальный статус студентов в государственных вузах, несмотря даже на то, что поступить в последние гораздо труднее. В целом в хороших государственных университетах здесь обучаются студенты также из семей с очень высоким социальным статусом, но доля студентов из низших социальных слоев постепенно растет, и более заметно это именно в государственных вузах.

Как мы покажем в главе 4, данный факт приводит к интересной модели распределения государственного финансирования и выделения субсидий: их получают наиболее способные студенты из высших социальных классов, тогда как менее способные студенты из высших же социальных классов вынуждены платить за обучение, и платить немало, в менее качественных частных вузах. В любом случае, доступ в вузы для абитуриентов из низших социальных классов остается ограниченным в Китае и Бразилии; в России высшее образование охватывает все социальные слои; а в Индии студенты из низших каст могут поступать в вузы благодаря мощной программе социальной поддержки. В Бразилии социальные программы, реализуемые государственными университетами, и особые правительственные программы, направленные на расширение приема в частные вузы абитуриентов из низкодоходных семей и темнокожих абитуриентов, также постепенно начинают менять социальную структуру студенческого контингента.

Одно из ключевых отличий Китая от других стран БРИК – относительные цифры набора на технические специальности. В Китае студенты инженерных специальностей составляют порядка 32 % всех студентов бакалавриата, и эта доля более велика в элитных университетах, чем в неэлитных. Более 40 % аспирантов в Китае защищают диссертации, так или иначе связанные с инженерными науками. Если учесть гигантскую численность студентов вузов в Китае, то и численность выпускников, окончивших программы в области инженерных и компьютерных наук, оказывается немаленькой: в 2009 г. она составила более 700 тыс. выпускников вузов и более 15 тыс. аспирантов [NBS 2010; NSF 2010]. В России набор на технические специальности растет не так быстро, как набор в целом (быстрее всего растет набор на специальности «Экономика» и «Менеджмент»), при этом все равно примерно каждый седьмой студент здесь обучается той или иной технической специальности. Контингент абитуриентов здесь непропорционально (на фоне общего набора) распределяется по вузам в соответствии с установленным министерством планом приема на бюджетные места. Таким образом, в отличие от Китая (впрочем, также Индии и Бразилии), инженерное дело здесь не пользуется особенной популярностью у абитуриентов. Как мы покажем ниже, это довольно парадоксально, поскольку уровень отдачи от технического образования – наряду с уровнем отдачи от образования в области экономики и менеджмента – остается одним из самых высоких на российском рынке труда.

В Китае доля студентов, специализирующихся в области инженерных наук, очень велика, но остается стабильной. В Индии и Бразилии, напротив, растущий спрос на инженеров со стороны рынка труда оказывает заметное влияние на структуру набора. Так, в 2010 г. на инженерные и технические образовательные программы в Индии поступило 17 % абитуриентов, и это в 2 раза больше, чем 10 лет назад. А в Бразилии, где эта доля увеличивается медленнее и пока остается самой маленькой среди стран БРИК, в 2010 г. она составила уже 1 1 % и в ближайшие пять лет вполне может обогнать российские показатели.

Хотя в Китае почти все обучение на инженерных программах платное, а в России – бесплатное, в обеих странах большую роль для этих программ играет значительное государственное софинансирование. В Бразилии это не так: более 60 % студентов в частных вузах оплачивают полную стоимость обучения (и все равно это меньше, чем то, что платят более 73 % студентов в частных вузах), а в государственных вузах более 35 % студентов получают полную субсидию. Индия в этом отношении крайний случай: более 90 % студентов-инженеров обучаются в частных вузах. Хотя многие программы и получают софинансирование со стороны государства, а также контролируются в части взимаемой стоимости обучения, софинансирование инженерных программ здесь гораздо ниже, чем в России и Китае.

Разнообразие стратегий, применяемых странами БРИК, чтобы справиться с растущим спросом на высшее образование и при этом подготовить рабочую силу в соответствии с требованиями XXI в., дает нам богатый материал, чтобы разобраться, как государства решают вопрос предоставления ценных общественных благ на фоне текущей экономической и политической ситуации. Далее мы переходим к подробному анализу и рассмотрим, как эти развивающиеся экономики финансируют свои системы высшего образования, почему они следуют именно таким стратегиям и кто в конечном счете платит за расширение доступа к высшему образованию и выигрывает от него. Все это позволит нам многое узнать о сущности этих обществ, а еще больше – о том, как каждая из этих стран видит свою роль в экономическом и социальном развитии.

3. Экономическая отдача от инвестиций в высшее образование и ее роль в странах БРИК

Основная причина, почему отдельные люди и правительства инвестируют в образование, заключается в том, что они рассчитывают получить от него экономическую отдачу. Это не единственная причина для инвестиций, но очень важная. Выбирая, какое образование дать (купить) своим детям, семьи серьезно взвешивают затраты и выгоду. Обучение обходится дорого, и потому ясное понимание его экономической стоимости помогает семье и обществу оправдать расходы на него. Когда высшее образование финансируется государством – т. е. для семей возможность или невозможность платить за образование не является решающим фактором, в вузы идет больше абитуриентов. Когда экономическая отдача от образования невелика, особенно если речь идет о высшем образовании, то и интерес к обучению в вузе не слишком выражен, и даже поступившие не ставят себе целью непременно завершить обучение. В некоторых экономически развитых странах – например, в Италии – несмотря на то что высшее образование предлагается практически бесплатно, доля молодых людей, успешно заканчивающих обучение, на удивление невелика. Возможное объяснение связано с тем, что средняя отдача от образования здесь тоже низкая [Boarini, Strauss 2010]. Выпускники итальянских университетов зарабатывают больше, чем выпускники средних школ, но, по всей видимости, недостаточно, чтобы побудить молодежь продолжать обучение и проводить время за партой. Как мы покажем, поскольку коммунистические государства намеренно сдерживали рост заработной платы, в России в последние два десятилетия перед распадом Советского Союза спрос на высшее образование тоже был относительно низким[29].

В этой главе мы постараемся объяснить вот какое явление: в первое десятилетие 2000-х годов частная и социальная отдача от высшего образования в странах БРИК была относительно высока и продолжала расти, в том числе по сравнению с отдачей от инвестирования в среднее образование, – особенно явно это проявлялось в техническом образовании; эта относительно высокая отдача помогает понять, и почему страны БРИК так стремительно расширяли прием в вузы, и почему им удалось переложить издержки предоставления образовательных услуг на плечи семей (введя плату за обучение).