Игрушка для бога - Avadhuta

одно явление какого-нибудь бога могло решить эту архитектурную проблему.

Дарт осмотрел храм, увешанный разноцветными флагами и гирляндами, большая часть из которых выглядели почти новыми. По крайней мере, они не сливались по цвету с дорожной пылью, что уже немало контрастировало с большинством остальных храмов в городе. Он уверенной походкой направился к главному входу, поднялся по гигантским ступеням и попытался открыть ворота, представшие перед ним. К его удивлению, они были крепко заперты. Он стукнул в них несколько раз кулаком и громко крикнул:

— Эй! Открывайте! Я пришёл!

Дарт ещё несколько раз стукнул и отошёл на пару шагов назад. За дверью послышалась какая-то возня, после чего всё стихло. Он подождал минуту и постучал опять, громыхая кулаком изо всех сил. На этот раз всякая реакция отсутствовала. Тихо выругавшись, он осмотрел ворота и заметил, что в щели между ними и полом набилась пыль, хотя кругом было довольно чисто. Это свидетельствовало о том, что этим входом пользовались достаточно редко, судя по всему, только по большим праздникам.

Дарт развернулся, решив поискать другой вход, и обнаружил, что в его направлении бежит около десятка вооружённых людей в белых одеждах. Он широко расставил ноги, вытянувшись во весь рост, и взял в руку арктанскую секиру. Это слегка замедлило бег посетителей, и они остановились в пяти шагах от него, взирая снизу-вверх на фигуру в меховой куртке, стоящую на верхней ступени лестницы.

— Кто ты, посмевший требовать, чтобы тебе открыли главные врата? — Возопил один и них. — Твоя гордыня будет наказана, смертный!

Дарт уже начал привыкать к тому, что в храмах этой религии его встречают подобным образом. Решив соответствующим образом использовать этот антураж, он воздел секиру к небу и не менее истошным голосом прокричал:

— Я Ильтиор, сын Небесного Ветра! И я требую немедленной встречи с главным жрецом этого храма!

Его слова произвели неизгладимый эффект на собравшихся. Большинство отступило на шаг назад, а некоторые уронили мечи и пали ниц. Старший из них, тот что обратился к нему, несколько раз разинул рот, пытаясь вымолвить хоть слово. Наконец, он овладел собой и смог, запинаясь, спросить:

— А по какому делу, вы прибыли сюда? Уважаемый. — Добавил он после лёгкой заминки.

Дарту понравилась роль сына Небесного Ветра, тем более что его дед носил кличку Смердящий Ураган, так что внук имел полное право назвать себя подобным образом.

— Этот вопрос я намерен обсуждать только с главным жрецом. — Отрезал Дарт. — Или мне следует разнести эту дверь в щепки, чтобы я мог зайти в храм?

— Да. То есть, нет. — В ужасе лепетал разом присмиревший охранник. — Проходите за мной, я проведу вас в покои главного жреца. — Он зазывающе махал рукой, приглашая спуститься его вниз.

— Разве мне не откроют главную дверь? — Грозно нахмурился Дарт. — Мне, Ильтиору — сыну Небесного Ветра? — Он опять воздел клинок к небу, постаравшись повернуть его так, чтобы отражённый солнечный свет попал в глаза оторопевшей толпы.

— Простите меня. — Склонился охранник. — Но главный проход сейчас не готов к приёму столь высокого гостя. Если же мы начнём делать все необходимые приготовления, то понадобится не меньше часа, чтобы открыть их.

— Да, пожалуй, не стоит терять столько времени ради одной формальности. — Согласился Дарт. — Моё дело крайне срочное и не терпит отлагательств.

Охранник согласно кивнул и побежал вперёд, постоянно оглядываясь на него. Через пару минут они спустились по ступеням вниз, миновали заполненный народом широкий вход, расположенный за углом от главных ворот, вошли в алтарную и, поднявшись запутанными коридорами на второй этаж, вышли в большую комнату с огромными сводчатыми окнами, застеклёнными витражом. Комната была практически пустой, а её пол от края до края застилал мягкий ковёр. Дарт разулся, уселся на почтительно предложенную ему подушечку и взглянул на руководителя охраны.

Судя по всему, главный шок у того уже прошёл, и он начал сомневаться в том, что поступил правильно, приведя сюда Дарта. С другой стороны, всё равно требовалось доложить о столь необычном госте, и лучше было запереть его в одной из внутренних комнат, чем заставлять главного жреца тащить свои кости на улицу. Всё это Дарт прочитал в глазах охранника, когда тот рассеянно взглянул на него, перед тем как скрыться в коридоре. Двери захлопнулись, и Дарт остался в гордом одиночестве.

Он осмотрелся вокруг. По периметру зала были расставлены светильники, из которых поднимался лёгкий дымок благовоний. Дверь, через которую он вошёл, располагалась прямо посредине стены, противоположной окну. Дарт поднялся и пересел в центр комнаты напротив двери так, что казалось, он один занимал всю эту комнату. Приведя свою одежду в относительный порядок и убедившись, что секира легко достаётся из-за плеча, он принялся ждать.

Ждать пришлось довольно долго. Только минут через пятнадцать за дверью послышалось какое-то шебуршание, и она приоткрылась. Любопытный глаз заглянул в образовавшуюся щёлку и немедленно исчез. Ещё через десяток секунд двери распахнулись, и через них прошествовала величественная фигура старика в окружении пары десятков стражников.

— Приветствую тебя, Ильтиор, сын Небесного Ветра. — Степенным голосом произнёс он. — Что привело тебя сюда?

По виду выглядывавшего из-за его спины стражника можно было сказать, что последнему сильно досталось за его некомпетентность. Так что он теперь возлагал большие надежды на то, что гость не окажется каким-то самозванцем.

Дарт грациозно поднялся и отвесил почтительный поклон.

— Приветствую тебя, великий жрец всемогущего Райдзина. — Начал он. — Вопрос, который я хотел бы обсудить с тобой, касается самых сокровенных таинств вашего культа, так что я хотел бы обсудить его в максимально узком кругу, чтобы подробности этой беседы не достигли ушей непосвящённых.

Жрец внимательно посмотрел на него и сделал знак стражникам. Они взволнованно загомонили, но не посмели ослушаться прямого приказа. Шумно потоптавшись, они вышли за дверь и закрыли её за собой.

— Итак, о чём ты хотел поговорить, о сын Небесного Ветра? — Спросил жрец, когда сомкнувшиеся двери отрезали шум, доносившийся из коридора, и погрузили комнату в благостное молчание.

В его словах чувствовалась доля иронии, когда он называл Дарта сыном Небесного Ветра. И совсем не чувствовалось страха. Дарту на ум сразу же пришло сравнение с бесстрашным стариком, который накинулся на него той безлунной ночью. Он сделал жест, приглашая собеседника сесть, и опустился на подушку. Вторая подушка, предусмотрительно запасённая им, лежала в двух шагах от жреца.

— Прошу простить