Бомба времени - Лаумер Кейт

Мы уже спускались по ступеням, он повернулся ко мне и указал на выход.

Я колебался.

— Между прочим, какого цвета у вас там стены? — спросил я.

— Светло-зеленые. А что?

— Да просто любопытно, — сказал я, сделал полуповорот, нанес жесткий удар согнутыми пальцами в грудину, и он тут же обмяк, как переспелый банан. Я подхватил его, вырвал из его руки мою сотню и обшарил его карманы. В набедренном я нашел еще тридцатку, как раз на проезд.

— Пока, красавчик, — сказал я. — Я тебе никогда и не нравился.

Я оставил его на ступенях и направился к выходу.

ПОХОЛОДАЛО СРАЗУ после захода солнца. В Публичной библиотеке еще горел свет. Библиотекарь резко взглянул на меня, но ничего не сказал. Я нашел тихий уголок и стал отдыхать, пытаясь набрать до закрытия как можно больше тепла. Есть нечто успокаивающее в тихих стеллажах и тяжелых желтых стульях из дуба, а даже в запахе пыльной бумаги и даже в шепотках и мягких шагах...

Шаги остановились, стукнул вытащенный из-под стола стул. Зашелестела материя. Я не открывал закрытых глаз и пробовал выглядеть старым джентльменом, который вошел просмотреть подшитые комплекты «Харпера» и задремал где-то на середине 1931 —го года. Но я слышал тихое дыхание и чувствовал на себе чей-то взгляд.

Тогда я открыл глаза. Она сидела за столиком напротив меня, молодая, трагичная и немного поношенная.

— С вами все в порядке? — спросила она.

— Не исчезайте, леди, — попросил я. — Не превращайтесь в дым и не улетучивайтесь. Даже не уходите. Просто посидите тут и дайте мне время помолодеть лет хотя бы до девяноста.

Она чуть порозовела и нахмурилась.

— Мне показалось, что вам плохо, — произнесла она все чопорные, стандартные и подходящие к ситуации слова, делавшие ее весьма приспособленным членом нынешнего общества.

— Конечно. А как насчет парня, с которым я пришел сюда. Куда он ушел?

— Я понятия не имею, о чем вы? Вы ни с кем не пришли... по крайней мере, я не видела. И...

— Сколько времени вы наблюдали за мной?

На этот раз она действительно залилась краской.

— Сама эта идея...

Я потянулся и взял ее руку. Рука была мягкая, как первые дыхание весны, нежная, как старое бренди, и такая же теплая, как родительская любовь. Моя же рука, сомкнувшаяся на ней, показалась мне когтями ястреба, сжимающего молодого цыпленка. И я отпустил ее ручку.

— Давайте перескочим через все ритуальные ответы, — сказал я. — Происходит что-то весьма странное. Вы знаете это, и я это знаю, правильно?

Румянец исчез, она вдруг побледнела, глаза ее уцепились за мое лицо, словно я знал секрет, который мог бы спасти ей жизнь.

— Вы... Вы знаете? — прошептала она.

— Может, и нет, мисс, но сильно подозреваю.

Это было неправильное слово. Она тут же напряглась, губы ее сжались, словно в праведном гневе.

— Ну, это был всего лишь импульс христианского...

— Чушь, — сказал я. — Простите мою грубость, если это грубость. Вы сидите здесь, говорите со мной. Почему?

— Я уже сказала вам...

— Я помню. А теперь назовите настоящую причину.

Она внимательно осмотрела кончик моего носа. Затем мочку левого уха и, наконец, уставилась мне в глаза.

— У меня... у меня был сон... — запинаясь, сказала она.

— Бар, — сказал я. — Захудалая забегаловка. Кабинка справа от двери, через которую вы вошли.

— Бог мой, — сказала она, как человек, который никогда не произносит имя Божие всуе.

— Мой тоже, — сказал я. — Как вас зовут?

— Реджис. Мисс Реджис... — Она резко замолчала, как будто сказала лишнее.

— Продолжайте, мисс Реджис.

— Во сне я была кем-то нужным, необходимым, — сказала она так, словно говорила сейчас не со мной, а с кем-то внутри себя, возможно, с тем, кому раньше не уделяла большого внимания. — Я была важна — но не в смысле звания или положения, но потому, что мне было поручено что-то важное. У меня был долг, который нужно было выполнить, и чувство... уважения, что ли.

Мне хватило ума промолчать, в то время как она думала вслух, вспоминая, как это было.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Звонок раздался посреди ночи. Секретное сообщение, которого я ожидала. Я была готова. Я знала, что это очень опасно, но мне это было неважно. Я знала, что нужно делать. Я встала, оделась и пошла в назначенное место. И... там были вы. — Она взглянула на меня в упор.

— Продолжайте.

— Я должна была предупредить вас. Об опасности... Не знаю, о какой именно опасности. Вы собирались идти туда в одиночку.

— Вы попросили, чтобы я не ходил, — сказал я. — Но знали, что я все равно должен пойти.

Она кивнула.

— И вы пошли. Я хотела крикнуть, побежать за вами... но вместо этого проснулась. — Она рассеянно улыбнулась. — Я пыталась убедить себя, что это просто глупый сон. Но однако... Я знала, что это не сон. Я знала, что это нечто очень важное. — Она смотрела на меня умоляюще, словно упрашивала ответить.

— Это был эксперимент, — сказал я. — Я был подопытным кроликом. К моей голове были подключены большие устройства. Меня заставили видеть безумные вещи. И все было перепутано. Но вы каким-то образом вмешались в мои галлюцинации. И что странно: не думаю, что они знают об этом.

— Кто они?.. Кто люди, о которых вы говорите?

Я махнул рукой.

— В университете. В лаборатории. Шлемы, врачи, физики... я уж и не знаю. Парни, которые работают в помещениях, забитых радиолампами, и всякими впечатляющими приборами и аппаратурой.

— И каким образом вы оказались участником их опытов?

Я покачал головой.

— Это... все так неопределенно. Я думаю, что долгое время очень много пил...

— Где ваша семья? Ваш дом? Разве никто не будет волноваться о вас?

— Не тратьте попусту свое сочувствие, мисс Реджис. У меня никого нет.

— Ерунда, — сказала она. — Никто не существует в вакууме. — Но она на этом не остановилась. — Вы упомянули университет, — попыталась она сменить тему. — Какой именно университет? Я прожила здесь всю свою жизнь. В этом городе нет никакого университета.

— Ну, может, это была научно-исследовательская лаборатория, какой-то правительственный проект.

— Да нет здесь ничего подобного. Только не здесь, мистер Флорин.

— В трех кварталах отсюда, — сказал я, — может, в четырех. Десять акров владений, и ни дюймом меньше.

— А вы уверены, что это не было частью галлюцинаций?

— Последние две недели я жил на их деньги.

— Вы можете отвести меня туда?

— Зачем?

Она поглядела на меня.

— Затем, что мы не можем так просто все бросить, верно?

— Думаю, не повредит, если мы просто посмотрим, — сказал я.

VII

УЖЕ ЧЕРЕЗ квартал я понял, что что-то не так с моими расчетами. Склады, автозаправочные станции и ломбарды, встретившиеся нам по дороге, выглядели, как надо... но где высокая, красная, кирпичная стена? Вместо нее был заброшенный склад, не меньше акра развалин и битого стекла.

Мисс Реджис поглядела на меня, и я почти услышал ее мысли, которые она могла бы высказать вслух.

— Ну, и что вы собираетесь делать дальше? — хотела спросить она.

Я кивнул на склад.

— Суну свой нос туда.

У нее был серьезный, деловитый вид.

— Да, конечно, мы пойдем туда.

— Не вы. Я один.

— Мы оба. В конце концов, — она одарила меня бледной улыбкой, как вздох ангела, — это также и мой сон.

— Я все забываю об этом, — сказал я. — Ну, давайте, пойдем.

Двери были замкнуты, но я нашел болтающуюся доску, оторвал ее, и мы проскользнули в большое, темное помещение: мрак, пыль, паутина и трепетание крыльев летучих мышей... во всяком случае, что-то здесь трепетало. Может, просто мое сердце.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Здесь ничего нет, — сказала мисс Реджис. — Просто старое, заброшенное здание.

— Поправка. Это место похоже на старое, заброшенное здание. Возможно, это просто оформление витрины. Возможно, если вы сотрете пыль, то обнаружите под ней солнечно-яркие краски.