Космическая трилогия - Клайв Льюис

Но он уже по опыту знал, чем оборачиваются подобные мечты, и поэтому, смирив разыгравшееся воображение, устремил взгляд на бурные воды потока, по краю которого плыла лодка.

Долгое время ничего не происходило. Рэнсом вдруг ощутил напряженность своей позы и заставил себя расслабиться. Вскоре Уин нехотя сел на весла, а Хьои занял его место на носу. Почти сразу после того, как они пересели, Хьои вполголоса проговорил, обращаясь к Рэнсому и не отрывая взгляда от течения:

— К нам приближается эльдил.

Рэнсом повернул голову — но то, что он увидел, показалось лишь причудливой игрой лучей на поверхности озера. Хьои снова заговорил, на этот раз не с ним:

— В чем дело, сын небес?

И тут произошло самое невероятное из всего, что Рэнсому довелось до сих пор испытать на Малакандре. Он услышал голос. Голос словно шел из воздуха, примерно в метре над его головой. Он был почти на октаву выше голоса хросса, даже выше человеческого. Будь слух Рэнсома хоть чуть-чуть менее острым, он бы не смог услышать эльдила.

— Человеку нельзя оставаться с вами, Хьои, — произнес голос. — Его нужно послать к Уарсе. За ним гонятся порченые хнау. Если его настигнут, прежде чем он придет к Уарсе, будет беда.

— Он слышит тебя, сын небес, — сказал Хьои. — А для моей жены у тебя нет ничего нового? Ты знаешь, каких вестей она ждет.

— У меня есть вести для Хлери, — ответил эльдил. — Но я не могу передать их через тебя. Я иду к ней сам. С этим все хорошо. Пусть только человек пойдет к Уарсе.

Голос смолк.

— Его уже нет здесь, — сказал через минуту Уин. — Теперь мы пропустим охоту.

— Да, — вздохнул Хьои. — Придется высадить челховека на берег и объяснить ему, как добраться до Мельдилорна.

Не то чтобы Рэнсому изменило мужество, но, поняв, что не сможет участвовать в охоте, он почувствовал мгновенное облегчение. В то же время некий внутренний голос, совсем недавно пробудившийся в нем, твердил: не отступайся от начатого; только теперь, только с этими спутниками ты сможешь совершить поступок, о котором с гордостью будешь вспоминать; иначе — еще одно пустое мечтание. И, повинуясь этому голосу, Рэнсом воскликнул:

— Нет, нет! Незачем так спешить. Сначала нужно убить хнакру.

— Когда говорит эльдил… — начал Хьои, как вдруг Уин издал громкий вопль (еще три недели назад Рэнсом сказал бы «лай») и указал на течение. Примерно в фарлонге от лодки двигалась пенная полоса, будто след торпеды, а в следующее мгновение блеснуло металлическим отливом тело чудовища. Уин яростно греб. Хьои метнул и промахнулся. Первый дротик не успел еще коснуться воды, как Хьои бросил следующий. На этот раз снаряд, видимо, задел хнакру. Зверь резко вывернул из течения. Дважды разверзлась и захлопнулась пасть с чудовищным оскалом. Тогда метнул свой дротик и Рэнсом — торопливо, неумелой, дрожащей от возбуждения рукой.

— Назад! — прокричал Хьои Уину, который и так уже греб назад, наваливаясь на весла всей тяжестью своего могучего тела. Потом все смешалось.

— Берег! — закричал Уин.

Рэнсом почувствовал мощный толчок, швырнувший его вперед, чуть ли не в самую пасть хнакры, и оказался по пояс в воде, прямо перед лязгающими челюстями. Он бросил один за другим еще несколько дротиков в громадный зияющий зев и вдруг с изумлением увидел, что Хьои сидит верхом на спине гада — карабкается на морду — наклоняется вперед и разит сверху. В следующий миг хросс отлетел на несколько метров в сторону и упал, подняв тучи брызг. Но хнакре пришел конец. Она повалилась набок и билась, изрыгая вместе с остатками жизни смрадную черную пену.

Когда Рэнсом пришел в себя, все трое были на берегу, в объятиях друг друга. От их мокрых, дрожащих от напряжения тел валил пар. Ему уже не казалось странным или неприятным прижиматься к груди, покрытой влажной шерстью, чувствовать дыхание, пусть свежее, но все-таки не человеческое. Он стал своим среди них. Он преодолел ту преграду, которой для хроссов, привыкших иметь дело с разными видами разумных существ, наверное, вообще не существовало. Все они были хнау, и разве значила что-нибудь разница в форме голов по сравнению с тем, что они вместе выдержали натиск врага. И даже он, Рэнсом, с честью вышел из этого испытания. Он чувствовал себя возмужавшим.

Они находились на небольшом безлесом мысу, куда их выбросило в пылу сражения. Рядом, в воде, под обломками лодки лежал труп чудовища. Остальные охотники остались почти в миле позади, даже их голоса сюда не доносились.

Все трое сели, чтобы перевести дыхание.

— Теперь мы — хнакрапунти, — сказал Хьои. — Об этом я мечтал всю жизнь.

В то же мгновение раздался оглушительно громкий звук, который Рэнсом тотчас узнал, хотя это было последним, что он готов был здесь услышать. Совершенно земной, человеческий, по-европейски цивилизованный звук: выстрел английской винтовки. Хьои забился у его ног, ловя ртом воздух и пытаясь подняться. Белая трава вокруг него окрасилась кровью. Рэнсом опустился на колени, попробовал перевернуть Хьои на спину. Тело хросса было для него слишком тяжелым. Уин бросился помогать.

— Ты слышишь меня, Хьои? — спросил Рэнсом, склонившись к круглой, как у тюленя, голове. — Хьои, это все из-за меня. Это другие челховеки — те двое, порченые, которые привезли меня на Малакандру, они тебя ранили. Я должен был предупредить. Мы все порченые, весь наш род. И на Малакандру мы принесли зло. Мы только полухнау, Хьои…

Он замолчал, не в силах продолжать, не зная слов «стыд», «вина» или хотя бы «прости»; он только вглядывался в искаженное лицо Хьои в бессильном раскаянии. Но хросс, видимо, понял, он силился что-то сказать. Рэнсом даже теперь не мог ничего прочитать в тускнеющих глазах и приник ухом ко рту умирающего.

— Челх… Челх… — задыхался Хьои и наконец проговорил: — Челховек хнакрапунт.

По телу его пробежала судорога, изо рта хлынула кровавая слюна. Запрокинувшаяся голова вдруг невероятно отяжелела, так что Рэнсом не смог удержать ее руками. Лицо Хьои стало таким же чужим и животно-бессмысленным, каким оно показалось Рэнсому при их первой встрече. Остекленевшие глаза, мокрая, постепенно смерзающаяся шерсть — так выглядел бы любой мертвый зверь в каком-нибудь лесу на Земле.

Рэнсому хотелось закричать, осыпать Уэстона и Дивайна проклятиями — но разве поправишь случившееся?! Подняв голову, он встретился взглядом с Уином, который присел по другую сторону Хьои (хроссы не умеют вставать на колени).

— Уин, я в ваших руках, — сказал Рэнсом. — Я не знаю, как вы поступите. Разумнее всего будет убить меня — и, конечно, тех двоих.

— Нельзя убивать хнау, — ответил Уин. — Это может сделать только Уарса. А где те двое?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});