Рейтинговые книги
Читем онлайн Рассказы - Эдуард Лимонов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 56

Я подумал: «Если это вообще возможно», — имея в виду, что, несмотря на годы знакомства, в сексуальном плане Алекс, мягко говоря «неопределенен» для меня. Да, он женат, и у него остались в Париже художница-жена — старше его, и художница же, талантливая семнадцатилетняя дочка. Да, сам Алекс, облаченный в кожаные садистские одежды, я уверен, производит на непосвященного человека впечатление твердого, волевого, сильного и грубого мужчины Алекса. На его картины, рисунки и литографии — есть картины, рисунки и литографии человека, запутавшегося среди полов, человека неопределенного пола. Сладковатая непристойность исходит от его работ…

«Нет, — сказал я. — Вы идите, а я поеду домой. Я не хочу видеть Алекса в хуевом состоянии. Победоносный вундеркинд Алекс, всеобщий любимец, счастливчик и барин, я уверен, не научился спокойно переносить жизненные неудачи и временные трудности. Судя по его голосу, девочки, а я говорил с ним пару дней назад по телефону, он в жуткой депрессии. Я не пойду».

«Ну, Лимонов, — сказали они, — не порть нам вечер…»

«Ну, девочки, — сказал я, — не портьте мне вечер. Я пришел к вам на обед, я хочу, чтобы вы меня развлекали. Развлекайте меня. Алекса я знаю лучше, чем вы, общение с ним не развлечение, но достаточно тяжелая работа».

«Ну, Лимонов!» — взмолились они, и Элиз, зайдя сзади за стул, на котором я сидел, обняла меня и стала целовать в шею.

«Забудьте об этом», — попросил я и заговорил с Тьерри о чем-то. Может быть, мы с ним стали вспоминать, как меня арестовали таможенники в аэропорту Кеннеди, и как мы с ним потерялись тогда, и как он нашел меня только через объявление в «Вилледж Войс»…

Две пизды зашептались и забегали по квартире. Леля взобралась наверх на антресоль, а Элиз, взяв в руки большую ржавую лейку, почему-то стала поливать цветы и растения. Я невнимательно следил за их действиями, но, переговариваясь с Тьерри, который очень устал и хотел спать, все же увидел, что Элиз полезла с лейкой в окно. За окном был довольно широкий карниз, и на нем также стояли кадки с растениями. Туловище Элиз вышло в окно и скрылось, затем утянулась рука с лейкой, и наконец одна за другой утянулись осторожно ее загорелые ноги.

Я вспомнил про презерватив и засмеялся. Тьерри удивленно посмотрел на меня из страны сна. Ему было 24, это был его первый визит в Нью-Йорк, он был беден, и вот уже неделю он каждую ночь спал в другой постели… «Ой!» — вскрикнула за окном Элиз, и вслед за коротким «Ой!» последовал тупой звук чего-то очень тяжелого, свалившегося с нашего третьего этажа на асфальт. Слава Богу, это была не Элиз, потому что она спешно показалась в окне: «Я свалила горшок с пальмой!»

«Пизда! — сказал я. — И, конечно, прохожему старичку на голову?» — За музыкой, харкающей звуками из четырех колонок румына, ничего не было слышно снизу, кроме полицейских сирен на Бродвее.

«Кажется, нет», — с неуверенной надеждой объявила Элиз и умчалась из квартиры. Я привычно ощупал свои карманы на случай, если вдруг придет полиция. Нет, ничего инкриминирующего в карманах не было. Пару джойнтов я переместил из бумажника в горшок с неизвестной мне породы буйным тропическим растением, сунул джойнты между корней.

Побегав некоторое время между улицей и апартментом, дамы наконец вернулись, запыхавшиеся и довольные, с веником и большой железной кастрюлей, служившей горшком покойной румынской пальме.

Мы еще выпили вина, уже из другого галлона. Тьерри стоило больших усилий держать глаза открытыми, он с нетерпением ожидал конца вечера, но не мог уйти без квартирной хозяйки Лели.

«Пошли, пошли, Лимонов, Алекс нас ждет! — вдруг опять завела старую песню Леля, подойдя ко мне сзади, как раньше Элиз, и целуя меня в голову. — Я звонила ему полчаса назад и договорилась, что мы придем около часу ночи. Он очень хочет тебя видеть».

«Эй! — возмутился я. — Но я не хочу его видеть. И что за манера устраивать для меня свидания? Если бы я хотел, я бы позвонил ему сам. Но я не хочу! Вы, девочки, знаете Алекса без году неделя, я же познакомился с ним в Москве сто лет назад. Если он пьет, расшился, а он пьет, то приятного в общении с ним мало… Да и трезвый он мне давно неинтересен. В лучшем случае в тысячный раз расскажет о подвигах своего отца-кавалериста…»

«Но ведь он твой друг…» — недоумевающе воскликнули девушки.

«Вот именно поэтому я его и не хочу видеть. Потому, что я слишком хорошо его знаю…»

«Ему сейчас тяжело, — сказали жалостливые русские женщины. — Ему будет приятно, что ты о нем не забыл…»

«Ему было тяжело очень часто. И я всегда появлялся рядом с ним по первому его требованию. Он звонил мне в три часа ночи и просил приехать… потому что он, если я не приеду, убьет свою любовницу в номере отеля „Эссекс Хауз“, здесь, в Нью-Йорке… или он покончит с собой в ресторане „Этуаль де Моску“ в Париже, или…»

«Пошли, Лимонов… — взмолились они опять. — Какой бы он ни был, но он же твой друг. Друзей не бросают в беде!»

И я пошел с ними, хотя столько уже раз в моей жизни я позже очень жалел, что покорялся чужой воле и не слушался всегда сильного и трезвого во мне инстинкта самосохранения, который говорил мне: «Не иди!»

По дороге обнаружилось, что Леля совершенно пьяна, а Тьерри еле двигает ногами. «Дай парню ключи, пусть он идет спать! — приказал я Леле. — Гуд бай, Тьерри!» — сказал я ему.

«Спасибо, Эдвард, — улыбнулся он. — Очень жаль, что я не могу пойти с вами, но я слишком устал за прошедшую неделю. Я нуждаюсь в хорошем сне. И мои ноги…» На все еще шумном во втором часу ночи Бродвее, около пересечения его с 8-й улицей, пьяная Леля, вытягиваясь вверх к высокому Тьерри, опять стала требовать, чтобы он тщательно вымылся, перед тем как лечь в ее постель.

«Хватит пиздеть про свою неприкосновенную постель, — прервал ее я. — Лучше объясни ему, какой ключ открывает какой замок, и пусть идет. Он спит на ходу от усталости. Не будь буржуазной занудой…»

Мы пошли. Я и Элиз впереди, в руке у Элиз пластиковый мешок с галлоновой бутылью номер два, в которой еще было приблизительно на четверть белого вина. Пройдя блок и вдруг обнаружив, что Лели рядом с нами нет, мы оглянулись и увидели ее присевшей прямо на Бродвее на корточки. Штаны были сдвинуты у нее на колени, голый зад лоснился в луче бродвейскою фонаря. Она писала.

«Еб ее бога мать! — выругался я. — Совсем с ума сошла!»

«Она всегда так делает, когда напьется, — равнодушно констатировала Элиз. — Она тогда писает часто и где придется. У нее тогда недержание мочи». Мы пошли дальше, я, стараясь не думать о Леле. Сзади раздавались ее крики, требующие, чтобы мы ее дождались:

«Бляди! Подождите же! Суки!»

«Ты что, не можешь потерпеть? — сказал я Леле зло, когда она догнала нас. — Или, по крайней мере, отойти за угол?!»

«Не будь ханжой, Лимонов!» — пьяно крикнула Леля.

«Если тебя кто-нибудь попытается выебать в следующий раз, когда ты вот так присядешь со своей жопой, я за тебя заступаться не буду!» — объявил он ей очень зло. Мало того, что они меня тащили туда, куда я не хотел идти, так я еще должен был любоваться на их физиологические отправления.

Остаток дороги до дома Алекса в Сохо мы про шагали в молчании, изредка прерываемом несложными вопросами Элиз, обращенными ко мне, и руганью спотыкающейся время от времени на хуевых мостовых Сохо Лели… Из хромированного, с зеркалом в потолке, необычайно роскошного для Сохо элевейтора мы вышли прямо на Алекса Американского.

«Здорово, Лимон, еб твою мать!» — Кривая улыбочка была на губах моего друга. Он с силой сжал мою ладонь и, притянув меня к себе, обнял. «Еб твою мать» прозвучало как ласка. Алекс обнял и скользко поцеловал меня. От него пахнуло потом и духами «Экипаж».

Он очень изменился. Коротенькая шерстка прикрывала его крутую крепкую голову. Раньше волосы были парижские, эстетские, длинные. Из-под белой тишотки без рукавов белыми круглыми мешками выпирали плечи. Он набрал веса и сил. Неизменные кавалерийского типа сапоги и черные узкие деми-джинсы дополняли его костюм.

«Здоровый стал, как зверь. Накачался!» — объявил я, оглядев Алекса. Он не только накачался, но и шрамов у Алекса прибавилось. В дополнение к старым шрамам на руках и не так давно появившемуся шраму, пересекающему лицо (такой шрам мог иметь его папа-кавалерист при взятии Берлина или другого враждебного города, — сабельный), даже плечи Алекса теперь были украшены шрамами. Злые языки утверждали, что Алекс режется сам, при помощи бритвы. Мне всегда было ясно, что Алекс — личность странная, но именно это меня в нем и привлекало.

«Гири тягаем…» — объяснил за Алекса причину его тугих мешочных плечей стоящий за Алексом казак. Кроме адъютанта-казака, вместе с Алексом в мастерской проживал и адъютант-грузин. «Ну что, пизда? — Алекс взял пьяную Лелю за шею и притянул к себе. — Опять напилась?» — Притянуть Лелю к себе легко, потому что маленького роста блондинка ничего не весит. Они поцеловались. Другой рукой Алекс схватил Элиз и притянул ее к себе с другой стороны, так что вино в бутыли резко булькнуло.

1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 56
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Рассказы - Эдуард Лимонов бесплатно.
Похожие на Рассказы - Эдуард Лимонов книги

Оставить комментарий