Офицеры. Книга вторая. У края - Роман Булгар

Таким образом, искомая тройка, вернее, еще два счастливчика определились довольно быстро. Своей цели ребята добились. Через час им выдали на руки предписания. Поставили своевременно в известность о том, что после обеда, ближе к вечеру, в полк пойдет машина. А пока им предложили чуток обождать. Порекомендовали прогуляться, бегло ознакомиться с военным городком.

– Будто, гм, в тайге живут… – буркнул Мишка.

И только глядя на месте своими глазами, офицеры начинали понимать, почему их танковую дивизию прозвали Лесной.

Небольшое немецкое поселение Темплин, затерянное среди лесов на севере Германии. Глухое местечко. С внешним миром его связывала электричка, ходящая с интервалом в пять-шесть часов.

А от самой станции до военного городка набиралось больше десяти километров. Захочется кому-то куда лишний раз выбраться, так сначала еще сто раз задумается, а стоит ли, вообще-то, ехать.

На территории военного городка кучно расположились штаб дивизии, два танковых полка и еще кое-какие части и отдельные подразделения. А сразу за забором простирался полигон. Кому-то повезло, так повезло. Счастья оптом привалило – девать некуда.

Одно название, что служат в загранице. У них и в самом Союзе схожих безвылазных дыр понатыкано валом.

Стоило в этакую даль ехать за подобным счастьем. Впрочем, для многих офицеров двойной оклад ставился превыше всего…

Оторвавшись от своих друзей, Рэм медленно брел по сосновому бору. Почти такие же красавицы росли и у него дома. А на Украине он подобного нигде и ничего не наблюдал.

Пока, подняв голову вверх, лейтенант вглядывался в верхушки высоких стройных деревьев, снова догнала его, накатила, надавила на плечи жестокая тоска.

В душу парня незаметно вкралась гложущая неуверенность, стало крайне неуютно. Напряжение, крепко державшее его в своих железных руках в течение последних дней, спало. И на передний план опять начали выползать не дающие покоя гнетущие мысли.

– Что, – Рэм беззвучно задвигал ироничными губами, – сбылась мечта одного идиота? И что дальше?..

Зачем он приехал? Зачем? Разве стоит все это того, что имелось у него и что он в один миг потерял? Карьера? Зачем ему карьера?

Давно знает и прекрасно понимает, что большим начальником он никогда не станет. К этому он и не стремится. Власть ради самой власти ему непотребна. Ему больше всего нравится само парящее состояние ощущения радости, гордости за конечный итог своей работы. Быстро и четко выполнить любую поставленную перед ним огневую задачу или, к примеру, решить особо сложную проблему.

Одним словом, ему нравится живая работа, когда все крутится, вертится, каждый занят своим делом на своем конкретном месте. И от умения и профессионализма каждого в отдельности зависит весь успех в целом.

– Но ты же этого сам сильно хотел…

Чтобы отогнать от себя тяготящие мысли, он тряхнул головой. Отчего ноет в груди? Наверное, от сознания того, что он что-то творит не так. Или от предчувствия чего-то нехорошего? Или же это просто понятный страх перед неизвестным и еще непонятным?

Рэм оглянулся на своих друзей, отставших и что-то довольно оживленно обсуждавших. Им-то что. Они рады, добились своего. А вот он радости в себе не испытывает. Зачем он поехал в Германию, где Ее никогда не увидит, зачем? А без Нее все, вся дальнейшая жизнь, все банально теряло всяческий смысл…

Друг Сашка мельком ухватил его растерянный взгляд, когда Рэм остановился, медленно повернулся к ним лицом и, не замечая приближающихся к нему товарищей, смотрел сквозь них вдаль.

– Миша, наш Старшой опять загрустил. Еще десять минут назад казался весел, бодр, шуточками сорил налево и направо. Я грешным делом понадеялся, что он навсегда излечился от своей тоски. Но, видно, глубоко ошибался. Кидает его, бедолагу, как на волнах. То вверх, то вниз. Настроение у него меняется на глазах.

– Саша, гм, – Мишка, прищурившись, пристально смотрел на своего бывшего командира – кто еще, как ни Спивак, лучше всего знал душу Рэма, – он не замечает нас сейчас, и стал на время самим собой, сбросив с себя защитную маску.

Поняли они, что их страдающий друг создает перед ними вид, что все хорошо. А у самого на душе кошки скребут.

– Видно, так скребут окаянные котяры, что…

Два друга подошли к нему почти вплотную, и лишь только тогда Рэм очнулся, виновато и неуверенно улыбнулся:

– Вспомнился дом, и я на время забыл о том, где я и зачем тут нахожусь, у черта на куличках, посреди ржавого болотца…

Если у них управление, подумалось ему, находится в дикой глухомани, то, интересно, в какой непролазной дыре размещены другие полки и, в частности, их артполк.

– Я слышал, что до полка надо еще восемьдесят километров «пилить». Закинут нас в совсем непролазную глушь. Думаю, Миша, твоя Маринка окажется не в особом восторге и убежит от тебя, от Лешего лесного, на следующий же день, первым же трамваем…

Как только женщина, проскользнуло в уме юркой змейкой, про все обстоятельно прознает, так она шустро и завернет свои лыжи в обратную сторону, махнув им всем на прощание изящной ручкой.

– Разочарование в твоем выборе у нее наступит быстро. Саша, я, знаешь, не понимаю, ты извини меня, совсем не понимаю. Что есть хорошего в безнадежно безвылазном прозябании?

– Ты неправ, – Сашка в отличие от Рэма имел иное мнение. – Ребята, наш артполк стоит в очень хорошем месте. Когда приедем туда, то сами все своими глазами увидите.

– Лады, не будим спорить. Тебе лучше знать, – вполне резонно ответил Рэм. – Твой отец там служил…

Офицеры вернулись к стоянке. Чуть погодя подошел бортовой ЗИЛ. Из кабины вылез старший машины и громко окликнул их.

Выяснилось, что прибыл начпрод с их полка, что с минуты на минуту они отправляются назад в часть. Его специально направили к штабу, чтобы он забрал с собой по пути молодое пополнение офицерских кадров. Вакантные места, естественно, находились в кузове. Но им к эконом-классу и не требовалось привыкать.

– К машине! По местам! – шутки ради скомандовал Григорьев товарищам и сам себе. – Заводи!

Ехали довольно быстро, но все равно дорога заняла около двух часов. Доставили прямо к штабу полка. И тут их ждали, несмотря на то, что наступил вечер и не просто, а субботний.

Как от изрядно надоевшей назойливой мухи, командир полка отмахнулся от установленного уставом порядка представления и пригласил их к себе в кабинет. Он, замполит и начальник штаба.

И их трое. Как в карточной игре, три на три. Правда, силы за столом явно неравные. Да и игра пойдет у них не на очки…

Притихшие лейтенанты напряглись и приготовились. Сейчас начнется. Побегут одна за другой и без особого перехода беседа ознакомительная, следом беседа воспитательная…

Заодно и предупредительная, с многозначительными намеками и назидательным постукиванием ладонью по столу.

Но тут они ошиблись. К их немалому удивлению, командир полка нисколько не собирался их стращать и запугивать.

– Поступим следующим образом. Лейтенант Григорьев пойдет у нас в батарею управления, во взвод оптической разведки полка, – подполковник Климов остановился и на минуту призадумался. – И у нас остались в полку всего лишь два ваканта. Место командира огневого взвода в реактивном дивизионе и место командира взвода управления в самоходном дивизионе. Мы просили сумчанина. Но раз не вышло, то один из вас пойдет в самоходный дивизион. Вы у себя в училище самоходки видели?

– Никак нет, товарищ подполковник, – честно ответил за всех Рэм. – Было всего две пары ознакомительных занятий по плакату. И все… – он смущенно вздохнул.

– Дела еще те… – подняв голову, озабочено произнес, услышав доклад из уст прибывших, начальник штаба полка подполковник Двуреченский. – Я же просил у них, настоятельно просил прислать нам в этом году сумчан…

Понятное дело. В Сумах как раз имелся нужный самоходный профиль. Готовят целенаправленно у них специалистов…

– Что будем делать? Как вас распределить? Может, вы сами жребий кинете и дело с концом? – начштаба скупо усмехнулся и окинул молодых офицеров внимательным взглядом.

– А мы спросим их, как они окончили училище, – вступил в дело майор Наумов, долговязый, едва ноги вмещаются под столом.

А кому же еще, спрашивается, в столь трудную минуту подать дельный совет. Замполиты у них всегда знают, что делать в данной конкретной обстановке. У замполитов на каждый конкретный случай завсегда имеется свой подходящий критерий оценки.

Малость смущенный, Спивак, краснея, глухо ответил. И Рэм тоже сказал. И что дальше? По идее, право выбора принадлежит Рэму. Ему и банк срывать…

– Разрешите, товарищ подполковник, – негромко произнес он, – мне пойти в самоходный дивизион.

Замполит удивленно посмотрел на него. Может быть, парень их неправильно понял? Никак не улавливает существенной разницы между самоходками и буксируемыми орудиями? А то, зачем бы он добровольно совал свою голову в петлю? Ищет себе на одно место приключений или у него с головенкой не все в порядке?