Начало пути (СИ) - Старый Денис

Впрочем, не им тягаться с гением Суворова. Славный и изобретательный русский полководец даже вооружил польских и частью литовских евреев, и те вылавливают недобитых конфедератов, занимаясь обеспечением правопорядка.

Но ведь в своем глазу бревна не заметишь, а вот в чужом — каждая соринка не меньше раскидистого дуба.

— А еще Россия могла быть более деятельной. Так и не прислала свои полки, — продолжал князь тушить внутри себя пожар.

Вот только нельзя потушить горящий дом лишь тем, что выльешь на него стакан воды.

Между тем французский представитель на переговорах Франсуа Бартелеми встал из-за стола. И подошел к прусской делегации.

— Что, господа, заставили вы меня смягчить требования. Это были сложные переговоры. Но а как иначе, если разговариваешь с сильным игроком, — сказал француз, но его лесть не нашла отклика, а лишь вежливые, подобающие в таком случае улыбки.

— Мы лишь действовали, как требуют того интересы родины, — отвечал Карл Август фон Гарденберг.

— Безусловно, теперь Ганновер, эта клякса на германских землях, вполне может стать прусской провинцией, — вставил шпильку Бартелеми.

Как же прусскому князю хотелось сказать, чтобы французы не совали свой нос в германские дела. Ганновер — этот вассал Великобритании, действительно был, как кость в горле, но Пруссия рассчитывала сама решать вопросы со своими соседями, а вот французы начинали вести себя в европейской политике слишком нагло. Хотя… войска Конвента вновь одержали победы, и конца поражений европейских стран нет.

— Не беспокойтесь, Карл, все вы правильно сделали. России нынче не до активной политики, она стоит на грани династического кризиса, англичане слабы на земле, но придет время, помяните мои слова, мы переломим хребет и английскому флоту, — Франсуа Бартелеми оставил за собой последнее слово и поспешил откланяться.

— Кто их остановит? — задал сам себе вопрос фон Ганденберг и поспешил ответить. — Вот пусть австрийцы с русскими и останавливают, да слабеют.

*……………*………………*

Белокураково

9 мая 1795 года.

Если слюна выделяется, желваки трясутся, руки тянутся к горилке, то это как? Я алкаш? Я? Человек, который за несколько месяцев меньше бутылки вина выпил? Нет, это День Победы.

С самого утра ходил, места себе не находил. Мои ученики с князем уже как две недели гуляют, меня с собой не взяли. Я стал свидетелем, или скорее современником, основания города Луганск. Там сейчас готовится к открытию завод и все бездельники Новороссии и Слабожанщины отправились на рандеву. Простите, конечно же, это не бездельники — это соль земли русской, аристократы, они собираются на шабаш. И одним из главных экспонатов этой выставки тщеславия и должен был быть Алексей Борисович Куракин с сыном и племянником.

— Сева! Сева! — звал я своего партнера по тренировкам Северина Цалко.

Сева — это же производная от Всеволод. Но а как мне еще звать мою «боксерскую грушу». Не выдумывать же прозвище по фамилии, а то может неловко получится.

— Тута я! — услышал я голос Севы.

— Так иди сюда, остолоп! — я был настойчив.

Не сказать, что наше общение стало, как равных. Некоторая субординация наблюдается, но приятелем Северина я уже обозначаю. А как без друзей, или хотя бы приятелей? Тут и так с развлечениями никак, так что хочется хоть с кем перекинутся словами, хоть об удоях, или о том, что Буян не хотел залазить на Красуху. Если что, это я о жеребце и кобыле.

Да и совместные тренировки допускают некоторое панибратство. Когда лежишь с партнером, а у тебя его рука на болевом приеме между ног зажата, это, знаете ли, сближает.

Не сказать, что мой организм молниеносно стал здоровым и достаточно тренирован, чтобы считать себя бойцом, нет. Прогресс был, но вполне обыденным, который достается потом и железной волей, а не чудом. По крайней мере, я уже пять раз подтягивался, пятнадцать раз жал на брусьях, версту пробегал относительно безболезненно.

Все свободное время я занимался либо бумагами, либо физическими упражнениями, в которые вводил больше фехтования и верховой езды. Сева не сказать, что мастер клинка, но азы: стойку, движения, правильность ударов, давал. Пока этого более чем за глаза. После, да, я собираюсь продолжать и такие занятия. Уже знаю, что получится. Навыки и понимание ножевого боя из будущего не мало способствуют быстрому усвоению техник фехтования.

А еще мы стали стрелять. Много. Тут были лишь два принципа: хочешь стрелять, тогда оплачивай развлечение, ну и сам чисти оружие. И недешево же брал Стойкович, начальник охраны! Явно стоимость каждого моего выстрела обходилась мне в полтора раза дороже, чем цена пороха и пули.

В стрельбе я себя нашел. Да, гладкоствольные ружья пуляли «в ту степь», а вот нарезной штуцер, бывший в единственном экземпляре в поместье, оказался отличным оружием. Нет, он и рядом не лежал с той же «Мосинкой», но относительно остального огнестрела, это шедевр. Если бы еще кто заряжал, так вообще… А то пока ту пулю забьешь деревянным молотком, сем потов смахнешь.

— Что, вашбродь, нужно нешто чего? Али опять хочешь повалять меня? — как бы это не звучало, но тут речь шла только о тренировках.

— Давай выпьем! Есть тут горилка? Вино хлебное? — сказал я, а Сева только хлопал ресницами.

— Ты, вашбродь чего? — спросил Северин. — Не было же такого еще, а вот на те… горилку.

— На вопрос отвечай! — потребовал я. — Коли рубль дать нужно мне на пропой, так скажи!

— За рубль тут можно все село напоить. Найдем чего. У Осипа водится горилка, по такому случаю, будет и у господина управляющего, — размышлял в слух казак.

— Вот и их можно позвать, — сказал я, затыкая свой аристократизм.

Так захотелось общения, забыться обо всем, перезагрузиться. Это все рефлексы на 9 мая, не иначе. Вот сейчас и скупая мужская слеза появится. Так что работать все равно не смогу, покровитель умотал, напьюсь.

Северин уходил из дома как-то боком, не спуская с меня глаз. Может думал, что я в последний момент откажусь, но я не хотел отказываться.

Не знаю, как у кого, но для меня 9 мая — это праздник и точка! Все прадеды служили, все героические. Один, так и вовсе Герой Советского Союза. Так что с самого мальства я запоминал только празднование двух праздников: Новый Год и День Победы. При этом стирались с памяти даже мои дни рождения, а вот каждые 9 мая помню. Первый свой стакан водки я выпил на 9 мая, после всегда праздновал непременно с этим напитком. Это было что-то вроде дня семьи, которой уже в подростковом возрасте не хватало.

И вообще, столько работать, как это делал я, нельзя. Это патология. Настала пора протеста и против системы. Изо дня в день, я просыпался в шесть утра, делал зарядку, месяц назад начал еще совершать пробежку, в семь мылся, Агафья меня брила, после завтрак и два часа работы с бумагами. Потом непосредственные обязанности и обучение недорослей. Обед в последнее время был в компании князя, от чего, получается, я и в это время работал. Еще два часа работы с бумагами, потом обучение детей, тренировка, моюсь, и работаю не меньше, чем до полуночи. День сурка.

Не сказать, что не было сбоев, бывало. Иногда приходилось заменять тренировки работой с Тарасовым, трижды выезжал в поля, инспектируя, ну и консультируя сельских старост, да и самого управляющего. Тут много чего не известно, что в будущем понятно для любого человека, который имел дачу, ну или терпеливые разговоры с людьми старшего поколения.

К примеру, как только начал сходить снег, мы изготовили удобрения. И это был не только навоз, но и перегной, в малом количестве имевшийся в имении, сильно разбавленная известь, ну и зола.

Или картошка… То, что ее нужно окучивать, никто не знал, и когда это делать, тем более. Пришлось обозначать и пользу от этого овоща. Сложности были с пониманием зачем нужна кукуруза, семена которой удалось найти в малом количестве лишь в Киеве. Я посчитал нужным указать, что кукуруза имеет некоторые свойства, например, разрыхление почв, что нужно учитывать при определении мест посадки.