Черепаховый суп - Галеев Руслан

С оружием покончили. Сабж все еще продолжал возиться с зав–траком, поэтому я уселся спиной к стене, разглядывая небо в неров–ном отверстии люка. Ужасно хотелось курить, но среди запасов, найденных в тайнике, сигарет не оказалось. Только свертки с риз-лой. Я набил ими карманы джинсов в надежде, что по пути нам по–падется табакерка – совершенно безобидное растение, внешне на–поминающее мак, но не обладающее наркотическими свойствами. Его листья при курении издают аромат, напоминающий табачный дым. Но это все равно был не табак, поэтому наивысшим удовольст–вием после трипа, лично для меня, было сделать первую затяжку нормальной человеческой сигареты.

Буги бродила по подвалу, что-то напевая себе под нос и шутливо покрикивая на Сабжа. Тот огрызался, обещая сделать завтрак к ве–черу, если ему не перестанут мешать.

– Буги, ты уже решила, как мы пойдем? – спросил я, стараясь от–влечься от мыслей про сигареты.

– Для начала думаю добраться до Нхаба-Уо1 . Это сутки как мини–мум. Потом уйдем на Пятую магистраль2 . Ну, а там видно будет. Хочу поскорее вырваться из первого круга. К черту границы. А что Макс, есть какие-то проблемы?

– Никаких проблем, что ты…

На секунду мы схлестнулись взглядами. Я ее почти ненавидел, и она меня ненавидела. Причем не почти. Но мы находились в Эпи–центре, и моя жизнь зависела от реакции и жизнеспособности тех, кто отправился со мной в трип. В том числе и от Буги. Так что ника–ких проблем, все просто замечательно.

29. Ценности кулинарные, и не только

Существует пять границ, разделяющих территорию Эпицентра на своеобразные кольца. Две из этих границ – первая и последняя –вполне четкие, остальные носят весьма условный характер, и до по–ры до времени никто, кроме Проводников, не может точно опреде–лить, была ли такая граница пересечена.

Первая граница отделяет непосредственно территорию, которую Эпицентр считает своей. Ее преодоление сопровождается уже опи–санным акустическим эффектом Аведиса. С этого момента окружа–ющий мир становится физически опасным, поскольку его населяют живые организмы и растения, враждебно настроенные к непроше–ным гостям. Но не это – главная опасность Эпицентра.

Вторая граница определяет зону, которую мы называем Синим кругом. То, что происходит здесь, очень похоже на горячечный бред: по пустым безлюдным городам медленно ползут машины без водителей, ходят поезда без машинистов, самопроизвольно включается и выключается электрический свет. Внезапно рушат–ся здания и, что самое невероятное – появляются новые, далеко не всегда похожие на те, что строят люди. Вообще-то второй круг, при определенном везении, может оказаться самым безопасным из всех. Но чаще всего группы пропадают именно в нем. Мы бо–имся Синего круга именно потому, что так до сих пор и не выясни–ли причин их исчезновения. Но миновать его – невозможно, а значит, чем быстрее группа попадет во второй круг, тем быстрее его покинет.

Почему Синий круг? Все просто. Я имею в виду, с точки зрения сталкеров. Дело в том, что, металл, разумеется, никуда не делся с территории Эпицентра. До войны здесь была одна из самых богатых метрополий планетарного диска – с огромными городами, связан–ными путями железной дороги, воздушными коридорами и совре–менными магистралями. Все это барахло, как и человечество в це–лом, было нашпиговано разнообразным металлом, и даже после всех бомбардировок он исчезнуть не мог. Эпицентр переварил ме–тал, попавший в его утробу, и сделал его частью себя, как и все, что оказывается на его территории и остается там продолжительное время. Но металл здесь стал иным. Он покрылся странной, отлива–ющей синевой ржавчиной. Если эта ржавчина долгое время нахо–дится в соприкосновении с человеческой кожей, то оставляет след наподобие ожога, который зудит, реагирует на изменение погоды и вообще всячески мешает жить. В конце концов он проходит, но по–рой для этого требуется до трех-четырех лет. По каким-то причинам весь металлолом Эпицентра постепенно стягивается в Синий круг. Наверное, там есть какой-нибудь инфернальный магнит, не знаю. Логику происходящего в Синем круге постичь невозможно. По край–ней мере, базируясь на мировосприятии стандартного человека. Повторяю, Синий круг – не самое опасное порождение Эпицентра. Но самое жуткое.

Не прошло и часа, как мы уже сидели вокруг импровизирован–ной жаровни и жадно сметали с бумажных тарелок мелко порублен–ные куски каких-то местных плодов и жестковатое, но приятное на вкус мясо.

– Я вот думаю, – пробормотал я с набитым ртом, – стоит тебя спрашивать, что мы едим, или нет?

– Трудно сказать, приятель, – Сабж пожал плечами, глядя в свою тарелку, – но лучше сначала доешь, а потом спрашивай.

– Будь добр, Сабжик, – встряла Буги, – постарайся, чтоб я этого не услышала.

– Я что, похож на самоубийцу? – делано возмутился Сабж. – Не–ужели ты думаешь, что я стану рассказывать тебе, что мы только что съели уши зеленой гнили? В конце концов я интеллигентный, пода–ющий большие надежды молодой человек. Нет, нет и нет, Буги, я не могу на это пойти, даже не проси!

– Он гонит, – поморщился я.

– Я в курсе, – усмехнулась Буги, – иначе давно бы его пристре–лила. Но аппетит он мне все-таки слегка подпортил. Как вспомню это дерьмо…

– Вы оба ни хрена не понимаете в кулинарии.

– Да, – вздохнул я, печально разглядывая пустую тарелку, – мы не гурманы, это уж точно.

– Плебеи! Кстати, раз уж ты доел, докладываю тебе, что в твоей тарелке только что…

– Заткни свою пасть, Сабж!!! – Судя по тону Буги, она не настро–ена была шутить на кулинарные темы.

– Точно, Сабж, – согласился я, – лучше не надо. Не хочу лишить–ся Проводника в самом начале трипа из-за расхождений в ваших взглядах на вкусную и здоровую пищу. Не потому, что мне жалко те–бя, старина, а потому, что меня не тянет тащиться через весь Эпи–центр с этой стервой наедине.

После завтрака желание курить стало почти непереносимым, и я был только рад, когда Буги объявила подъем. Пока мы с ней обве–шивались своим мезозойским арсеналом и противогазными сумка–ми, в которые Сабж упаковал немного еды, сам Проводник выбрал–ся наружу. «Оглядеться», как он сказал.

Я собирался молча, тщательнее, чем обычно, проверяя оружие и груз. Во-первых, у меня были основания полагать, что за три года вынужденного бездействия я несколько утратил квалификацию, и мне не хотелось в решающий момент, запутавшись в тесемках той же противогазной сумки, быть съеденным каким-нибудь местным гурманом. Ну, а во-вторых, это давало возможность не встречаться глазами с Буги и делать вид, что я не замечаю ее присутствия. Того же самого я ждал и от нее. Мы с ней еще кое-как общались в при–сутствии Сабжа, но вот с глазу на глаз нам вроде бы и не о чем бы–ло говорить. Но оказалось, я ошибся.

– Я вот что хочу тебе сказать, Макс, – Буги уселась напротив ме–ня, перешнуровывая мокасины. Глаз она не поднимала. – Этой но–чью я кое-что обдумала. Пораскинула, так сказать, мозгами… Во–первых, ты можешь больше не париться о своей загубленной судь–бе. Если тебя кто-то и пришьет, то не я. Но при этом я хочу, чтобы ты знал: я не простила тебя. Просто… – в этот момент она посмотрела на меня, – ты не стоишь моей мести, брат. Ты очень сильно изменил–ся за это время. Может, сам ты этого и не замечаешь, но для меня это ясно как день. Ты стал совсем другим человеком, парень. И я да–же думаю, что ты уже не тот ублюдок, который полез не в свое дело и сломал мне жизнь. Но все равно я не могу тебя простить. Я хочу, чтобы мы закончили этот гребаный трип и больше никогда не встре–чались. Чтобы мы стали просто чужими людьми, ОК?

– Заметано, – кивнул я, помолчав.

– Но не напрягайся, Макс. Мне, если честно, плевать на то, как ты теперь смотришь на вещи. Я просто констатирую факт. Ты другой чело–век, и меня это устраивает. А начала я этот разговор для того… Я хочу… ну, извиниться, что ли… Там, под Орлиным Гнездом… в подвале, я хоте–ла сделать тебе больно, поэтому заговорила о девушке, про которую ты говорил во сне. Я не знала, что тебя с ней связывало, и сейчас не знаю, и вообще это на хрен не мое дело. Но вообще-то неправильно бить в больное место, понимаешь, о чем я? Так что просто забудь.