Дорога к счастью - Диана Ясная

Закрыв лицо руками, Настя пронзительно закричала, пытаясь прогнать эти жуткие картины прошлого и это невероятное настоящее, желая, чтобы призрак Дины исчез обратно в небытие и оставил её совесть в покое. Но, когда она вновь открыла глаза, бывшая подруга по-прежнему спокойно стояла у стола, скрестив руки на груди, и лицо её не выражало ни торжества, ни победы. Не выражало ничего, как показалось Насте, кроме жалости.

– Ну что ж, вижу, ты меня узнала! Значит, и я не ошиблась! – произнесла Диана ледяным тоном, который громом отозвался в ушах Насти.

– Этого не может быть! Это невозможно! Ты ведь утонула! – растерянно повторяла она, отчаянно пытаясь сообразить, как себя вести и что делать. Она всё ещё не могла поверить, что преступление, совершённое ею столько лет назад может быть раскрыто и что с ней будет тогда?

– Как видишь, это я, нарочно явилась с того света, чтобы иметь удовольствие видеть тебя, дорогая подружка, – спокойно ответила Диана, однако в её голосе слышались металлические нотки, – а теперь убирайся или я вызову охрану и тебя на глазах у всех служащих вышвырнут на улицу!

– Ты… ты собираешься уволить меня по статье? – запинаясь, выдавила из себя Настя, не в состоянии поверить, что с ней, директором студии, могут так поступить.

Однако суровый и решительный вид Дианы не оставлял на счёт этого никаких сомнений.

– Я даю тебе два часа на то, чтобы написать заявление об уходе и собрать вещи. Нам больше не о чем говорить, уходи, – ответила она, начиная терять терпение, и изо всех сил сдерживая рвущуюся наружу ярость и обиду, от которых внезапно почувствовала себя беспомощной и жалкой.

Диане хотелось закричать, бросить в лицо бывшей подруге слова обвинения за сломанную жизнь и дружбу, которая теперь была для неё лишь пустым звуком. Но гордость заставила её сдержаться. Она молча наблюдала, как Настя направилась к двери. По её выражению лица было видно, что она никак не может прийти в себя от происходящего, однако желание хоть как-то отыграться возымело верх над потрясением. Она обернулась и, желая вложить в свои слова как можно больше сарказма, сказала:

– Как бы там ни было, моя дорогая подружка, но женой Эдуарда всё же стала я, а не ты. И если ты думаешь, что тогда на аукционе он купил «Бентли», чтобы выручить тебя, то глубоко ошибаешься – он сделал это, чтобы досадить мне. Он по-прежнему любит меня и просто ревнует к Волгдину!

– Убирайся! – почти прорычала Диана.

Желание собственноручно вышвырнуть эту лживую актрису за дверь, расцарапав при этом её миленькое личико, стало таким сильным, что Диана сама ужаснулась той ярости, на которую оказалась способной. Однако природная сдержанность и хорошее воспитание взяли верх, и она лишь оценила уничтожающим взглядом провоцирующую её интриганку.

Настя снова направилась к двери, понимая, что проиграла, и что имеет дело уже не с той наивной девочкой, которая отчаянно пыталась защищаться перед её ядовитыми нападками пятнадцать лет назад. Её душил гнев от собственного бессилия и унижения. Взявшись за ручку двери, она в последний раз обернулась и посмотрела на суровое лицо Дианы, которая немедленно прочла в её взгляде неприкрытую ненависть и угрозу.

Когда, наконец, за ней закрылась дверь, Дина устало опустилась на стул, пытаясь успокоится и привести в порядок хаотично метавшиеся мысли.

Через несколько минут дверь конференц-зала снова отворилась и на пороге снова появилась Татьяна, приветливо улыбаясь сестре.

– Привет! Ну, как чувствует себя новая владелица студии в кресле директора? У меня была срочная работа и, к сожалению, я не видела ошарашенного лица Насти Шереметьевой, когда она узнала, что студия теперь принадлежит тебе!

– Да, действительно было на что посмотреть. Однако она быстро пришла в себя и даже пыталась угрожать мне и провоцировать на скандал! – ответила Дина, поднимаясь и обнимая сестру.

– Ничего себе! После того, что она сделала с тобой, ты ещё очень мягко с ней поступила. Как бы я хотела собственноручно задушить эту гадину! – воскликнула Татьяна, всё больше распаляясь праведным гневом. – Да, сейчас она лишилась студии и больших денег, которые зарабатывала здесь нелегальным путём и это вполне можно доказать. Её репутация за последнее время сильно пострадала, и вряд ли ей предложат пристойную работу в кинобизнесе.

– Мне это безразлично, Танюш. Сегодня, когда она, наконец, меня узнала, она была до смерти перепугана. Видела бы ты её лицо! В эту минуту я пыталась ощутить удовлетворение от своей мести, но… в душе наступила пустота и отвратительное чувство жалости. Я была просто ослеплена ненавистью к ней, но в этот миг всё исчезло, и я поняла, что она просто больна завистью и злобой. Андрей Баринский оказался прав. Как она не старалась, её личная жизнь не слишком удалась, понимаешь? За этим высокомерием и пафосом кроется огромный комплекс неполноценности – заметив, как удивлённо уставилась на неё Таня, Диана сделала паузу.

– А я считаю, что Настя Шереметьева – просто коварная стерва, пытающаяся всю жизнь построить своё счастье на несчастье других, поэтому сейчас она справедливо получила то, что заслужила! – возмущённо воскликнула Таня, поражаясь великодушию своей сестры.

– Ты права, дорогая. Ладно, довольно об этом. Сегодня в полдень я провожу совещание с начальниками всех отделов и хочу, чтобы ты тоже на нём присутствовала. Ты сможешь изложить все свои идеи по преобразованиям на студии, и мы вместе составим план изменений.

– Отлично, я непременно буду. Сейчас мне пора, я обещала Саше пообедать с ним. В последнее время он так много работает, что нам приходится назначать друг другу свидания.

– Ну, не так уж это и плохо! – шутливо ответила Диана, – Желаю хорошо провести время. Увидимся в два часа здесь, в конференц-зале.

Две недели спустя Диана сидела в кресле у окна в своих апартаментах отеля, прислушиваясь к громким каплям дождя, которые, ударяясь об оконное стекло, издавали звук, похожий на стук сердца. Сегодня была ее последняя ночь в отеле. Вчера, когда она сказала Тане после очередного совещания на студии, что хочет подыскать себе подходящий дом в Москве, сестре каким-то невероятным образом удалось уговорить Диану переехать вместе с Деном пожить у них.

– Хватит в конце концов упорствовать, Диана! Ну, сколько можно жить в отеле? Вот когда подберете себе подходящий дом, тогда и переедете туда, а пока поживите у нас. Мы с тобой столько лет прожили в разлуке, теперь нам, дорогая сестричка, нужно наверстать упущенное! – Таня улыбалась, но в ее голосе слышалась настойчивость.

Она ожидала в ответ очередного сопротивления, но с удивлением услышала, что Диана согласна. Татьяна поняла, что у сестры просто нет сил спорить с ней еще и по такому прозаическому поводу. Что и говорить, за последние две недели Диана устала до невозможности, разрываясь между студией и строительством спорткомплекса, которое началось сразу же после того, как контракт был подписан.