Слаще любых обещаний - Пенни Джордан

- А мои отношения с Жан-Клодом, какими бы они ни были, никого не касаются, никого.

- В каком-то смысле ты права, - согласился мужчина. - Но, с другой стороны... Не мне говорить, что Брюссель - это котел, кипящий сплетнями.

- Да уж, не тебе, - холодно подтвердила Луиза.

Довольно лекций, она сыта ими по горло. Луиза резко развернулась и быстрыми шагами направилась к выходу.

Однако, даже вернувшись домой, успокоилась она не сразу.

Да какое он имеет право, неистовствовала она, перелистывая сделанные заметки и разбирая постель. Какое ему дело до ее отношений с Жан-Клодом?

Но на самом деле совсем не это сводило Луизу с ума. И не вмешательство Гарета, а собственная глупость вызывала ее яростный гнев. Без сомнения, он помнил ее как глупенькую, безответно влюбленную девочку. Наивную девочку, спровоцировавшую другого, так же равнодушного к ней мужчину лишить ее девственности. Не знал он только того, что тот, другой, значил для нее намного больше, хотя это осознание и пришло с большим опозданием.

Лучше бы им никогда не встречаться, с болью подумала она.

Луиза проснулась рано утром и спустилась в бассейн. Там никого не было. И, задавшись целью проплыть двадцать кругов, Луиза полностью переключилась на выполнение поставленной задачи.

Последние пять кругов оказались не слишком удачной идеей, призналась она, с трудом вылезая из бассейна на дрожащих от напряжения ногах.

Выбравшись из воды, девушка моментально закрыла глаза и потрясла головой, чтобы расслабиться, не успев сообразить, что она уже не одна.

- Луиза? С тобой все в порядке?.. - раздался совершенно нежеланный мужской голос.

Гарет Симмондс. Чего он здесь забыл? Может, это лишь сон, или у нее галлюцинации, навеянные мечтами?

Девушка неуверенно разомкнула веки. Нет, это не сон. Несмотря на тропическую жару разогретого бассейна, Луиза покрылась мурашками и задрожала. Гарет стоял совсем близко. На нем были черные строгие плавки. А тело...

Луиза сглотнула и, почувствовав недостаток кислорода в легких, попыталась вдохнуть.

Ее закрутило в вихре не поддающихся контролю воспоминаний. Ноги подкашивались, и она стремительно теряла контроль над ситуацией.

Великолепный бронзовый загар почти смылся. А так - ничего не изменилось. Все тот же могучий поток чувственной энергии. Все та же устремляющаяся вниз стрелка темных волос. Таких мужских и опасных, но мягких и чувственных на ощупь.

- Луиза...

Голова шла кругом от шумящего кровяного потока, сердце выскакивало из груди, а ноги налились свинцом.

- Нет.

Автоматически девушка вытянула вперед руку, отгораживаясь от приближающегося мужчины. Но он, не обращая внимания на протесты, схватил ее за плечи. Знакомое беспокойство блеснуло в его глазах.

- Что случилось? Луиза, ты заболела?..

- Мне пора, отпусти, - умоляла девушка, отчаянно высвобождаясь из его объятий. Но кафель был слишком скользкий, и, теряя равновесие, девушка прильнула к его разгоряченному телу, ища защиты. Оно было таким же желанным, как в тот роковой день в Тоскане. Терпкий запах мускуса заглушала свежесть лимонного мыла.., или лосьона?..

- Это гель для душа. Подарок моей старшей племяшки на Рождество, объяснил он. И девушка поняла, что мыслит вслух.

- В Италии от тебя пахло...

Что я несу.., я же выдаю себя с головой.., мысленно бранила себя Луиза. Но было слишком поздно. Слегка отстранившись, Гарет уже изучал ее лицо, ее губы...

Луиза моргнула и отвела глаза. Но ненадолго. Их взгляды снова встретились, а тела сплелись воедино, как у настоящих любовников.

- В Италии от тебя веяло солнцем, теплом и женственностью, - мягко сказал он, озвучивая ее мысли.

Луиза хотела возразить. Но вместо этого слепо уставилась на его губы, пожирая их изголодавшимся взглядом.

- Луиза...

Позже девушка еще не раз задаст себе вопрос, почему она расценила это как призыв. Призыв обнять Гарета и прижаться к его губам, растворившись в страстном поцелуе. Инстинктивное удовлетворение первобытного желания, выходящее далеко за пределы простого поцелуя.

Безумная, сумасбродная.., глупая выходка. Но она уже не могла остановиться. Гарет... Гарет...

Луиза закрыла глаза, наслаждаясь звуком его голоса, а он снова и снова повторял ее имя, прежде чем впиться губами в ее губы.

Тело Луизы затрепетало в его руках, а она и не думала его останавливать. Он уже ласкал пальцами ее набухшие соски, и она моментально откликнулась.., узнав своего первого.., единственного любовника.

Воздвигнутые ею барьеры размылись, Луиза услышала свой возбужденный, сладострастный стон. Она обмякла в его сильных руках и полностью покорилась его воле.

Литая грудь Гарета скользила по ее обнаженной, влажной груди, будя знакомые ощущения, словно они расстались лишь вчера. Желание уничтожало все принятые ею решения, сметало из памяти все полученные уроки, заглаживая всю причиненную им боль.

Все смешалось воедино. Стоны вожделения, дрожь в изнывающем от желания теле, его губы, полностью завладевшие ее ртом...

Луиза давно утратила чувство места и времени. Не важно, где они, важно только то, что она чувствует. Сгорая от желания, девушка прижалась к его могучей груди.

Где-то вдалеке хлопнула дверь, и Луиза пришла в себя. В мгновение ока она отпрянула от мужчины, прикрывая руками свои обнаженные груди. И, повернувшись к нему спиной, начала натягивать бретельки купальника.

- Луиза, - беспокойно позвал Гарет. Но, заранее отвергая все, что он скажет, девушка не повернулась.

- Нет. Нет! Оставь меня, Гарет! - крикнула она, даже не посмотрев в его сторону. И стремительно направилась к выходу.

Молча провожая ее взглядом, Гарет не двигался с места. Да и что он мог сделать? Как объяснить все случившееся? Признаться, что просто потерял контроль над собой? Но это лишь усугубит ситуацию, впрочем, как и то, что он вздумает упрекнуть в чем-то девушку...

Увидеть боль в глазах Луизы, почувствовать ее наполненное желанием тело, стать свидетелем отчаянных попыток подавить свои чувства ради любви к другому - нет, все это равносильно смерти. Хотя звучит немного иронично, ведь он давно свыкся с мыслью о том, что девушка любит другого - или, по крайней мере, так он думал.

В тот день, в Италии, чтобы как-то оправдать свой поступок, Гарет приписывал его вспышке раздражения и гнева на девушку, не желающую искренне ответить на чувства того, кто любит ее по-настоящему. Но стоило ему прикоснуться к ее телу, он понял, что это самообман. И он виноват лишь в том, что сам страдает от бремени неразделенной любви, подобно ей.

Может быть, любовь - слишком громкое слово. Но слетавшее с губ Луизы имя другого больно ранило его сердце.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});