Как общаться с пользой и получать от этого удовольствие - Элизабет Гуммессон

Петер. К тому моменту, когда я решил рассказать обо всем своей семье, я представлял собой сплошной комок нервов и не в состоянии был мыслить здраво. Должен ли я собрать всех вместе и сказать, что я голубой, или рассказать каждому из них наедине? Я очень переживал, потому что в моей семье царит слегка пуританский дух. Мне пришла в голову безумная мысль сообщить обо всем по радио. Я позвонил на радиостанцию и спросил, интересует ли их тема «Как трудно рассказать семье о своей гомосексуальности». Они, конечно, ухватились за это. Два дня спустя, за час до передачи, я отправил всем своим родственникам сообщение с просьбой включить приемники. Потом я вошел в студию и заговорил. Я был наедине с ведущим и чувствовал себя вполне уверенно, но потом все пошло совсем не так, как я ожидал. Пожилые родственники были в ярости, твердили: «Перестань нести эту чепуху». Двоюродные сестры, напротив, считали, что мое выступление на радио — «это прикольно». Они так отреагировали на мое заявление, как будто это было для них в порядке вещей. На семейном обеде неделю спустя напряжение сгустилось так, что его можно было ножом резать. Дед почти не разговаривал со мной. Сегодня я счастливо живу со своим партнером. Кажется, моя семья наконец приняла меня таким, какой я есть.

Петер выбрал довольно нетривиальный способ сообщить новость. В каком-то смысле он собрал всю семью, но воздвиг между собой и родственниками физическую преграду, которая помешала им высказать какие-либо возражения или задать вопросы. Это все случилось потом. Некоторые из родственников Петера были оскорблены тем, что он не рассказал о своей сексуальной ориентации лично, показав тем самым, что не доверяет им.

Нужно ли задавать прямые вопросы?

Некоторые предпочитают обходить в разговоре острые углы, опасаясь возможных последствий. Другие спрашивают обо всем, что им интересно. Как дети.

Я предпочитаю последних.

Однажды я слышала, как в стокгольмском метро маленькая девочка спросила свою беременную мать, глядя на пожилого мужчину, стоящего напротив:

— Мама, а почему он такой толстый? У него тоже будет ребеночек?

Типичный для детей прямой вопрос, заданный в силу невинности. Прямые вопросы, рождающиеся в голове у взрослых, слегка видоизменяются, проходя цензуру на пути из мозга к языку, но мы могли бы быть более прямолинейны. Не нужно бояться быть назойливым или любопытным, потому что вмешиваться в чужие дела иногда даже полезно. Вмешиваясь, мы демонстрируем свое сочувствие и заинтересованность. По-моему, мы должны вмешиваться в дела других чаще, чем мы делаем это сегодня.

Мэгги. Некоторое время назад я устроилась на новую работу и сразу поняла, что одна из девушек в офисе страдает расстройством питания. Она была тощей как палка и выглядела как скелет. Окружающие этого как будто не замечали, никто не говорил с ней об этом, и все делали вид, что не видят, как она после каждого обеда бегает в туалет, чтобы извергнуть из себя пищу. Несколько дней я наблюдала за всем этим, а потом подошла к ней и спросила, как она себя чувствует. Сначала она испуганно посмотрела на меня, а потом спросила: «Мы можем поговорить?» И мы отправились в парк на долгую прогулку. Она рассказала о том, как прятала еду, выбрасывала ее, скармливала собаке, как обманывала всех вокруг, и как это было просто, потому что никто, казалось, не обращал на нее внимания. «Меня могло бы стошнить прямо в офисе, после утреннего кофе, а люди спросили бы только, не отравилась ли я чем-нибудь». У нас на работе между всеми дружеские отношения, и мы иногда обнимаем друг друга, но эта девушка с каждым днем становилась все тоньше и тоньше, и я каждый раз, обнимая ее или похлопывая по плечу, боялась что-нибудь сломать. И по-прежнему никто ничего не говорил! Да что случилось со всеми этими людьми?

Я откровенно поговорила с ней, заставила пойти к врачу и убедилась, что ей окажут необходимую помощь. Я позвонила ее родителям и некоторым из ее друзей, и через несколько дней она легла в клинику для анорексиков, где находилась под контролем врачей. Она еще не совсем здорова, но уже значительно окрепла, и я рада, что решила вмешаться! Для девушки это был вопрос жизни и смерти. Но я по-прежнему не понимаю, что происходит с людьми!

Мои советы по поводу вмешательства

• Помните о том, что вы человек. Что вы можете сделать для того, кто нуждается в помощи или поддержке? Может быть, достаточно будет сказать «Я с тобой» или «Я думаю о тебе». Если так, скажите это. Для человека, попавшего в беду, это может оказаться действительно важно.

• Наладьте контакт. Поговорите, позвоните, пошлите эсэмэску или воспользуйтесь электронной почтой, подойдите на улице. Покажите человеку, что вы на его стороне и он может обратиться к вам за помощью.

• Выясните, что вы можете сделать для того, чтобы помочь человеку. Не всем нужны задушевные разговоры или компания за ужином. Думайте масштабнее. Задавайте вопросы.

• Не теряйте контакт. Регулярно общайтесь с человеком, показывая, что вы не забываете о нем.

О чем никогда не следует говорить?

Не знаю, существуют ли темы, которые вообще не стоит затрагивать, но определенно существует подходящее или неподходящее время или место, а также форма разговора.

Если ваш собеседник реагирует негативно, следует уважать его желание обойти определенные темы молчанием. В противном случае, как я уже говорила, можно поинтересоваться, не против ли он продолжать разговор.

Некоторым трудно говорить о пережитом. Многие из моих родных рано ушли из жизни из-за рака, а мне хотелось бы наслаждаться их обществом гораздо дольше. Сейчас я жалею, что не расспрашивала их и не знаю многого об их жизни, но это было давно, и тогда я не знала того, что знаю сейчас, — об общении в сложных ситуациях. И я должна была уважать их нежелание говорить о своей болезни и стремление вести привычную жизнь. Они хотели слышать о том, как у меня прошел день, что я собираюсь приготовить на ужин и какая у меня погода, — это помогало им держаться.

Мне казалось странным и не совсем уместным говорить о том, что я готовлю на ужин, в то время, как близкий мне человек умирает от рака, но не мне было решать, что важно и правильно. Откуда мне знать, о чем хочет говорить человек, умирающий от рака?

13. Полезные советы, манеры и этикет

Общение — это передача сообщений. Несмотря на то что общение составляет неотъемлемую часть нашей жизни и у нас нет недостатка в практике, мы все равно сталкиваемся с трудностями.

Общаться можно с каждым

«С этим человеком совершенно невозможно разговаривать».

Эти слова принадлежат одному из участников программы, которая шла на шведском телевидении осенью 2010 года. В моем представлении это самое категоричное суждение. Я, конечно, понимаю, что формат телешоу предполагает некоторое преувеличение, но такого рода утверждения я слышала неоднократно, да и сама использовала это выражение.

Это один из способов бегства от проблемы. Вместо того чтобы приложить усилия и наладить общение, некоторые старательно игнорируют проблему.

Я снимаю шляпу перед теми, кто предпочитает встретиться с «противником» лицом к лицу. По собственному опыту я знаю, как неимоверно трудно это бывает. Особенно хорошо я понимаю это теперь, когда многое знаю об общении и могу использовать свои знания для налаживания контактов с разными людьми.

Общаясь с теми, кто представляет прямую противоположность мне, я беру на себя ответственность за результат разговора и в процессе беседы стараюсь показать путь, по которому мы сможем двигаться вперед.

Задавайте вопросы, желательно действенные

Действенный вопрос способен придать разговору правильный импульс, но что это такое? Как узнать, действенный ли это вопрос или нет?

Мои коллеги-консультанты и я обычно считаем действенным вопрос, который побуждает нас проникать в суть вещей, заставляет копаться в себе в поисках ответа и помогает лучше понять себя.

Вопрос, требующий ответа «да» или «нет», — это вопрос тупиковый. Все, что требуется, — чуть изменить этот вопрос, чтобы получить исчерпывающий ответ.

Если вы хотите спросить:

Хорошо съездил?

Спросите лучше:

Не расскажешь мне о поездке?

Не говорите «Я не знаю», если на самом деле знаете

Если бы мне давали крону каждый раз, когда я слышу «Я не знаю» в ответ на заданный вопрос, я бы уже была миллионером. Зачастую подобный ответ — это чисто рефлекторная реакция, дающая нам некоторую передышку, время на раздумья, дающее возможность сформулировать развернутый ответ. Но иногда мы, говоря «Я не знаю», хотим избежать ответа на неудобный для нас вопрос, а собеседник не хочет давить на нас, и наш ответ в буквальном смысле повисает в воздухе.