Не боярское дело - Сергей Александрович Богдашов

что шансов на отказ у меня нет?

– А зачем они вам, эти шансы? Отказаться, допустим, вы можете. Особенно в том случае, если меня убедите, что у вас не хуже Шепелева специалист по дуэлям имеется. Понимаете, надеюсь, что одно дело по полю со всей дурной силой приложиться, и совсем иначе всё на дуэлях происходит. Там свои приёмы, законы и правила. Для вас же лучше будет, если у вас учитель появится, который не раз наипервейших поединщиков на колени ставил. Хочу заметить, не из самых слабых Кланов соперники у Шепелева были, – довольно равнодушно ответил князь, что само по себе было странно, в свете допущенных им оговорок.

Такое впечатление, что своими вопросами я его отвлекаю на разъяснение незначительных деталей, не давая перейти к чему-то более важному. Но тут уж, как говорится, каждому своё. Мне, к примеру, вовсе не улыбается заиметь под боком опытного бретёра, да ещё и поселить его около себя надолго. Отчего-то кажется, что проще в лесу волка поймать и вместо собаки его во дворе держать. Безопаснее как-то.

– Службу безопасности стали интересовать дуэли? – я решил рискнуть и немного расшевелить князя неудобными вопросами, и кажется, угадал. Маска равнодушия на лице Обдорина дала трещину.

– Служба безопасности занимается безопасностью, и не просто какой-то эфемерной и всеобщей, а только той, ключевой, которая связана с интересами государства. Так понятно?

– Про безопасность – да, про дуэль – нет.

Наглею. Впрочем, с моей точки зрения, справедливо. Князь пробует навязать мне опасного незнакомого человека, да ещё и желает, чтобы я поручительство за него дал. Ещё и какими-то дуэлями угрожает. Нет уж, так дело не пойдёт. Пусть объясняется.

– Как я понимаю, вы не считаете факт появления архимага вашего возраста чем-то необычным? Если это так, то тогда наш государь ошибся, когда поручил мне решить все вопросы, связанные с вашей охраной. Именно вопросы. Обычной охраной не обойтись. Мои специалисты полагают, что в ближайший год у вас больше всего шансов погибнуть на дуэли. От неё вас и десяток телохранителей не спасёт.

– Я думаю, что опасность дуэли слегка преувеличена, как и моё никем не подтверждённое звание архимага.

– Думать можете, что угодно, лишь бы это не сказалось на выполнении распоряжения Императора, – врубил князь «служаку».

Быстро он личины меняет. Вот только образ ретивого и в меру туповатого исполнителя приказов Обдорину не к лицу, да и сама по себе эта его позиция слабовата, что я сейчас и попробую князю доказать.

– Так доведите же до меня полный текст распоряжения государя нашего. Что мы вокруг да около ходим, раз есть принятое решение.

Недобрый взгляд резко замолчавшего Обдорина обещал мне много чего, и это точно были не плюшки с мёдом.

Хотя, опыт и тут дал о себе знать. Князь чуть покрутил головой, расстегнул верхнюю пуговицу тугого воротника, и тяжело положив на стол сжатые в кулаки руки, уставился на меня тяжёлым немигающим взглядом.

Взгляд князя я выдержал, что ему очень не понравилось. Как по мне, так детство какое-то. Помню, девчонки в младших классах в такие же «гляделки» играли, а тут мы, два взрослых мужика… Меня это точно с серьёзного настроя сбивает. Чуть на смех не пробило.

– Что-то я не пойму, граф, с чего вдруг у вас такое неуважение к имперской службе безопасности появилось? – ещё раз сменил маску Обдорин, вольготно откинувшись на спинку кресла.

Ага. Этакий добрый дядюшка. Ни разу не обеспокоенный недавними событиями, и тон выбрал такой, словно он состоянием моего здоровья интересуется.

– Полноте, Ваше Сиятельство. Как можно не уважать того, чего нет, – чуть завёлся я, – Могу по пунктам разъяснить. Про заговор я вас предупредил. Императора и его Семью мне пришлось спасать. Куракин, Михайлов, переброска войск под Рязанью, архимаг Медведев, и просто «Медведи». Признаюсь, нет у меня уважения к имперской службе. Одни сплошные недоработки, которые меня лично коснулись, и мне же пришлось их исправлять. Дорого и болезненно.

Пока я говорил, лицо князя сначала закаменело, а потом и вовсе покрылось нездоровым багрянцем.

– Мальчишка! Не много ли ты о себе возомнил?! Да одно моё слово, и тебя в порошок сотрут! Дорого ему промахи службы встали! Пострадал он! Я, за тебя, перед Императором чуть ли не сватом выступаю, а ты копейки считать удумал! Вернут их тебе, можешь не сомневаться. И с Даром своим, потерянным, ты нисколько не прогадал, – сорвался Обдорин в крик, и я понял, что переборщил. Хотя одним махом узнал много интересного.

Князь, после прошедшего заговора, и так не лучшим образом выглядит. Мешки под глазами, следы недосыпа. Наверняка измотан и весь на нервах, а тут я ещё с обвинениями. Вроде и цели добился, узнал больше, чем мне бы сказали, но как-то некрасиво получилось. Князь, как мне думается, редко лицо теряет, и уж тем более, на ругань срывается.

– Не понравилось, Ваше Сиятельство? Поверьте, мне тоже не нравится, когда меня, ничего не объяснив, начинают к дуэлям готовить. У вас свои игры, может они и занятные, но у меня дел слишком много. Мне умирать некогда, а знать, о чём вы говорите, крайне необходимо. Так что, пришлось чуть ужесточить вашу же методику, с помощью которой вы не так давно из меня вытянули гораздо больше, чем я хотел рассказать. Прошу меня простить, но надеюсь, вас утешит изречение о том, что молодость беспощадна?

Обдорин заметно сыграл желваками. Он привык, что одно только название его службы вызывает трепет. По крайней мере, у тех, кто титулом ниже. Под такую роль у него и жесты отработаны, и маски тщательно выверены. Всё ради того, чтобы собеседник даже юлить не вздумал, и уж тем более не надеялся сам разузнать что-либо.

Взбеленился же князь от того, что услышал упрёки, адресованные к возглавляемой им службе. Не сказать, чтобы совсем несправедливые, но кто бы ещё стал учитывать интересы всякой мелочи, когда на кону стоит судьба Империи.

Оказалось, что это всего лишь хитрый приём. Один из тех, на которые он и сам горазд.

Вроде того, что когда ты сам людьми манипулируешь – это мастерство, а когда тебя в такой же оборот взяли, то отчего-то обидно становится.

Можно бы и посчитаться. Возможностей у него, как и у любого чиновника его уровня, больше, чем достаточно.

Тут Обдорин вздохнул.

Согласно «Табели о рангах» его пост относился к первому классу. В надежде на приватную беседу он сам позволил Бережкову обращаться к нему по титулу, как к князю, а не как к чиновнику, а потом,