Не боярское дело - Сергей Александрович Богдашов

что все восемнадцать моделей окажутся востребованы. Впрочем, если желаете, покажу вам своего любимчика. Собственно, из-за него я и проникся когда-то идеей создания самолётов, – Артемьев полез в объёмистый портфель и вытащил оттуда папку, внутри которой оказался старинный рекламный буклет, с пожелтевшими от старости страницами.

Один вид его обложки, с фотографией необычного самолёта, заставил моё сердце биться намного чаще.

BD-5.

Самый миниатюрный самолётик, который я видел в своей жизни. Двигатель, всего лишь в семьдесят лошадиных сил, и выдающиеся лётные характеристики, указанные рядом с фотографией.

– Крылья не маловаты?

Как и все мальчишки, я в детстве увлекался моделями самолётов. Даже второе место как-то раз занял на соревновании резиномоторных моделей, проводимых в лицее.

– У меня есть чертежи этой же модели с более длинным крылом и менее мощным мотором, – усмехнулся искуситель, без труда поняв, что я по самые жабры заглотил наживку, – Что интересно, цена у такого самолётика копеечная будет, а оцените, какая обзорность из кабины отличная.

– Толкающий винт. Помнится, мне что-то попадалось с ним связанное. Точно. Проект оригинальной летающей танкетки-штурмовика Москалёва «ЛТ» с мотором М-11. Мотор за кабиной, толкающий винт, двухбалочный хвост. Две пушки, два пулемёта и четыреста килограммов бомб, – на автомате выдал я детальную информацию и замолчал.

Опять мой предок-Сущность шутки шутит. Ни про какого Москалёва я сам ничего не знал. Как не знал никогда и про недорогую модель штурмовика, которая легко могла бы конкурировать с куда более сложным легендарным ИЛ-2. Заодно и обходилась «ЛТ» более простым и неприхотливым двигателем М-11, которые тогда выпускались тысячами. Да сейчас на многих дирижаблях стоит этот же мотор, доставшийся от предков по наследству.

– Извините. Предлагаю вам передохнуть несколько минут и выпить кофе. Мне нужно переговорить с партнёрами, а потом мы продолжим, – неловко свернул я разговор.

Пласт только что полученной информации оказался большим, и мне требовалось время, чтобы немного очухаться и оценить новые сведения. Стоит заметить, что я потихоньку адаптировался к таким вот фортелям Сущности, и удар по мозгам теперь воспринимаю не так остро, как раньше.

Оба моих партнёра занимались любимым делом. Они курили, даже не потрудившись приоткрыть форточку. Я совсем было собрался скривиться, но неожиданно обнаружил, что запах дорогого табака, со знакомым ароматом вишни, меня не раздражает.

Совсем вылетело из головы, что вчера у нас в посёлке открылась лавка купца Киякина. Понятно теперь, откуда у завзятых курильщиков появился приличный табачок.

Усевшись в свободное кресло, я пересказал суть своего разговора со старшим Артемьевым. Отчего-то партнёры сконфузились, а Густавсон затем и вовсе закашлялся.

– Признаться, мы хотели сюрпризец сделать, – начал было он, но снова ожесточённо заперхал, и жестами передоверил продолжение разговора Усольцеву.

– Теплообменники заработали, – начал было техномаг, но наткнувшись на мою вопросительную гримасу, пояснил, – Избыточное тепло двигателя можно преобразовывать в магию.

– Теперь понятно, отчего кое-кто от меня всё время после прилёта прятался, – вспомнил я манёвры Густавсона на лётном поле, – И сколько магии можно выжать теперь?

– Семь с половиной процентов от теоретической мощности топлива не напрягаясь, и под двенадцать, если всерьёз озадачиться. Но не это главное. Вот, – Усольцев осторожно поднял со стола невзрачную полупрозрачную пластину, держа её за края двумя пальцами, – Больше никаких стеклянных колб. Только теплообменник и керамика с напылением, как в «Медведях», для приведения магии к необходимым параметрам.

– А без керамики? – поморщился я, заранее представив себе сложности с организацией ещё одного производства.

– Напрямую с металла сложно снять тепло. Линейные расширения материалов разные. А прочную керамику мы на плавающие крепления поставим. Я уже с новосибирцами договорился. Обещали, что керамику любого размера выпекут, если мы им формы дадим.

– Понятно. Ну что, пойдёмте с Артемьевыми беседовать? Про магию пока ничего не говорим, – поднялся я с места, заметив, что партнёры закончили курить.

– Я бы ещё и о доле поторговался, – проворчал Густавсон.

– Да Бога ради, кто же мешает, – отозвался я уже на ходу, – Тогда вам и беседу вести.

Впрочем, в беседе я поучаствовать толком не успел. В кабинет ворвался Степан и сообщил, что к нам на посадку заходят два десантных дирижабля.

– Извините, господа. Вынужден вас покинуть. У нас с графом Игнатьевым намечена небольшая операция, – откланялся я и поспешил на лётное поле.

Ещё до отлёта Киякина майор пожаловался мне, что никак не может проверить пару подозрительных мест, где, скорее всего, скрывается приличный отряд заговорщиков. Несколько дней назад они обстреляли воинский эшелон, а до этого дважды пытались захватить одну из станций. Игнатьев хотел привлечь моих егерей, но тут я сообразил, что у меня есть вариант получше.

На следующее утро, проводив купца, я нашёл Петрова с Сидоровым. Самое смешное, что они и у меня оказались под теми же фамилиями.

– Ну что, орлы. Есть у меня задача по вашему профилю. Зря неволить не стану. Можете отказаться и отбыть сторожами на элеватор. Нет, не хотите? – поглядел я на двух насупившихся мужиков, ещё не сообразивших, как себя вести, – Тогда прошу к карте. Где-то здесь может располагаться вражеский отряд, численностью примерно в сотню человек. Могу вам дать с собой неплохую рацию и всё что нужно из оружия и обмундирования. Надо найти базу и сообщить о ней майору Игнатьеву. Вопросы есть?

– На чём мы спалились?

– На злопамятном старшине, которого в каптёрке на ночь закрыли, – выдал я обтекаемый ответ, не предполагающий участия Киякина.

– Поход к хунхузам, – хлопнул себя по лбу Петров, после продолжительного размышления.

– Точно. Значит, всё-таки одеколон. Говорил же я тебе, что по этому «Шипру» старшина нас унюхать может, когда его у столовки поутру увидел.

– Вот тебе и продукт двойного назначения. «От таёжного гнуса помогает и общению с неискушёнными селянками благоприятствует», – передразнил Петров неведомого мне продавца известного среди военных одеколона, обладающего весьма специфическим и свирепым запахом.

– Раз других вопросом нет, то вперёд, к майору Игнатьеву на постановку задачи, – скомандовал я, избавляясь от двух матёрых диверсантов.

Судя по вызванному через сутки десанту, Петров и Сидоров с задачей справились.

Приехал я на поле вовремя. Дирижабли ещё стыковались к мачтам, и мы с Игнатьевым чуть отошли в сторону, чтобы поговорить без посторонних.

– Граф Бережков, Олег Игоревич? – подбежал к нам молодцеватый фельдегерь, придерживая хлопающую по боку планшетку.

– Он самый. Как догадались?

– Узнал. У сестрёнки полкомнаты вашими фотографиями завешано.

– Хм, неожиданно, – признался я, под улыбку майора.

– Распишитесь в получении.

Пакет, с сургучными печатями выглядел пугающе солидно. Извинившись, я отошёл в сторону и вскрыл его.

– В столицу вызывают, – поделился я новостью с Игнатьевым, когда вернулся обратно.