Мир в XVIII веке - Сергей Яковлевич Карп

и вооружив их по европейскому образцу, и с помощью этих солдат-сипаев стали воевать между собой на территории южноиндийских княжеств Карнатик и Хайдарабад, стремясь уничтожить фактории друг друга. Столкновение французов с навабом (мусульманским правителем) Карнатика в 1746 г. продемонстрировало неоспоримое превосходство современной армии европейского образца над азиатскими войсками. Это заставило компании и индийских князей вступить в принципиально новые, субсидиарные, отношения: правитель нанимал у компании военный отряд, обычно выделяя на его содержание ряд налоговых округов. Получая такие пожалования, европейские торговые компании встроились в военно-податную систему восточных империй, уходящую корнями в эпоху арабского халифата Аббасидов (750-1258).

В исторической науке ранней независимой Индии и СССР британцев и французов уже на этой стадии клеймили как колонизаторов, стремившихся поработить индийцев. Это представление не вполне соответствует реальности. Когда выяснилось, что армии европейского типа намного эффективнее азиатских, компании встретили немалый спрос на свои военные услуги у индийских князей. Каждая сторона решала собственные задачи. Индийские правители рассчитывали с помощью новых наемников победить конкурентов в борьбе за власть, а компании — содержать за счет правителей свои армии и использовать приобретенное на них влияние, чтобы подорвать торговлю конкурента. Другое дело, что при субсидиарной практике существовал риск установления «работником» военного контроля над «работодателем». В случае с европейцами так оно и вышло.

Поначалу французам удалось взять британский Мадрас и, воспользовавшись династической борьбой в Карнатике и Хайдарабаде, привести там к власти своих ставленников. Однако в Карнатике британцы к 1754 г. одержали верх. В 1757 г. они стали прибирать к рукам и Бенгалию, что переломило ход англо-французской борьбы за Индию.

Конфликт Ост-Индской компании с навабом Бенгалии Сираджем уд-Даула (1756–1757) развивался в контексте мировой англо-французской борьбы, но во многом имел местные причины. Видя, как британцы и французы воюют друг с другом в Южной Индии, наваб опасался, что это может повториться в Бенгалии и реальная власть уйдет из его рук. В 1756 г. Сирадж потребовал срыть новые укрепления Калькутты и выдать бежавшего туда одного из его врагов. Британский губернатор открыто не подчинился навабу, и тот взял город штурмом.

Сирадж стремился свести британцев к положению простых купцов, в качестве которых они начинали свою деятельность в Бенгалии в XVII в. К середине XVIII в. центры президентств Компании (торгово-территориальных единиц, на которые она поделила всю Азию) — Калькутта, Мадрас и Бомбей — представляли собой нечто большее, чем торговые фактории. Это были уже крупные приморские города с населением 100–150 тыс. человек, значительные центры ремесленного ткацкого производства, с мощными фортами и гарнизонами. Пользуясь экстерриториальностью (население подпадало под юрисдикцию Компании, а не индийского правителя, на территории которого находился порт), британские (в меньшей степени французские) анклавы объективно становились не только экономическими и демографическими, но и властными конкурентами индийских княжеств.

Взяв Калькутту, наваб Бенгалии посчитал, будто упредил британцев в их замыслах отнять у него власть. На самом деле он спровоцировал их на это, недооценив их силу. Бенгальский наваб больше не мог опираться на всю мощь Могольского султаната, а в Южной Индии Компания уже располагала боеспособной армией.

Вступив в союз с недовольными Сираджем придворными и военачальниками, Ост-Индская компания стала бронированным кулаком заговора. Особенно активно ее поддержала значительная часть бенгальских купцов — ее торговых партнеров и кредиторов. Когда наваб разграбил Калькутту, тем, кто радовался наказанию британцев, противостояли те, кто увидел в этом угрозу динамично развивающемуся сектору экономики Бенгалии. В 1757 г. королевская эскадра и войска Компании под командованием подполковника Роберта Клайва отбили Калькутту, взяли французскую укрепленную факторию Шандернагор, а 23 июня 1757 г. Клайв разбил наваба в битве при Палаши. Военное превосходство британцев сыграло важную роль в их победе, но определили ее деньги, собранные бенгальскими купцами: они подкупили большинство военачальников наваба, и во время сражения те бездействовали.

После победы Клайв провозгласил новым навабом одного из придворных, ибо поначалу британцы не собирались сами захватывать власть. Они хотели только посадить на престол более сговорчивого наваба, который не ограничивал бы их торговлю. Однако к 1757 г. Ост-Индской компании недоставало в Бенгалии только реальной власти, соразмерной ее экономическому влиянию и военной мощи. Поэтому, когда заговорщики при дворе решили использовать ее в своих интересах, она оказалась способна взять в руки намного больше власти, чем те рассчитывали.

Весьма заманчивым для британцев был доступ к казне Бенгалии. Поскольку новый наваб рассчитывал и дальше опираться на армию Компании, он вступил с ней в субсидиарные отношения. Если раньше Компании приходилось оплачивать свои военные расходы из торговых прибылей, то теперь это частично делали за нее бенгальские налогоплательщики. Более того, излишек полученных от наваба средств она могла направлять и в сферу своих непосредственных интересов — на максимизацию торговой прибыли. Обретение некоммерческого источника доходов позволило британцам резко сократить импорт в Бенгалию драгоценных металлов: на покупку товаров страны они тратили ее же деньги. Если в 1729–1758 гг. Ост-Индская компания ввозила на Восток драгоценных металлов на сумму в среднем 611 тыс. ф.ст. в год, то в 1759 г. их импорт резко упал до 173 тыс. ф.ст.

В историографии существуют противоположные точки зрения на роль случайности и закономерности в превращении британской торговой корпорации в индийскую державу. Имперские историки считали завоевание Индии случайностью. По их мнению, англичане вступили на этот путь исключительно в целях самообороны от агрессивных французов и местных князей. Ранние индийские, а также советские историки впадали в другую крайность: видели в покорении Индии закономерность, а в европейцах — агрессивных колонизаторов. По-видимому, истина здесь лежит посередине.

Захват власти в Бенгалии действительно произошел под воздействием внешнего стимула — угрозы деловым интересам Компании со стороны наваба и французов. Однако случай помог подготовленному. К середине XVIII в. Компания уже обладала в Индии не только немалым экономическим и военным весом, но и политическим потенциалом. Когда сложились благоприятные обстоятельства, этот потенциал раскрылся. Британская Ост-Индская компания по сути трансформировала свое самоуправление (уже имевшуюся квазигосударственную власть над собственными служащими) в политическую власть над населением азиатской страны.

60-е — середина 70-х годов — это период становления Британской империи в Индии. В Карнатике Ост-Индская компания поставила наваба под военный контроль, а в Бенгалии постепенно сама превращалась в территориальную державу, отбирая у навабов одну административную функцию за другой. В 1765 г. Клайв заставил могольского шаха, который ненадолго оказался под контролем Компании[37], официально пожаловать ей в Бенгалии право диваны (сбор налогов и осуществление гражданской юрисдикции). Так британская коммерческая корпорация официально заняла видное место в юридически по-прежнему существовавшей иерархии Могольского султаната.

Превращение Ост-Индской компании в территориальную державу — самый яркий в истории Британской империи пример субимпериализма, автономной от имперского