В подполье можно встретить только крыс - Петр Григоренко

Жестокая, бездушная власть. В любой демократической стране правительство, создавшее подобную обстановку, не продержалось бы и трех дней. Оно, чтобы спасти себя, использовало бы все возможности для размещения этих людей. Да и население, даже без вмешательства правительства, проявило бы заботу о несчастных. Симферопольцы пальцем не шевельнули, чтобы помочь. Да и как шевельнешь. Власти предупреждают: "Татарам не помогать!" Даже тех, кто продал дома крымским татарам преследуют. Вызывают в милицию: "С крымскими татарами спутался! В тюрьму захотел! Расторгни договор купли-продажи". Так что о заботе речи нет. Власти, наоборот, придумывают, как ухудшить положение несчастных людей.

Из вокзала и аэропорта начали выгонять перед рассветом. Дорогой мой читатель, если у тебя есть маленький сын или дочь или же внуки, представь себе, что в холодную ночь надо разбудить его и полураздетого вытащить на ночной холод. Вытащить не потому, что необходимость заставила (пожар, землетрясение, наводнение), а потому, что жестокие люди приказали. И еще, представь себе, что у тебя не один ребенок, а как в крымско-татарских семьях пять-семь детей. Значит ты не можешь их взять на руки, прижать к груди, согреть теплом своего тела, а должен принудить их идти неизвестно куда в темь, в ночной холод. Пока я жив, не забуду эти картины. Не забуду и не прощу - не только властям, отдавшим такое распоряжение, но и тем простым "советским людям", что согласились выполнять это дикое распоряжение. Но это было еще не самое страшное. В скверах сотворили похуже. Их на рассвете залили водой. И людей даже не будили. Просто пустили из шлангов по спящим. Думаю, читатель, ты представляешь, в каком состоянии вскакивали спящие, особенно дети. И как они себя чувствовали в мокрой одежде на предрассветном холоде. Я не знаю, были ли смертные исходы, но что подавляющее большинство детей, спавших в сквере, получив эту предрассветную "ванну", простудились, это мне доподлинно известно.

Эти события произошли не в день моего приезда в Крым.

В этот день я наблюдал "нормальную" обстановку. Побывал в палаточном городке, в скверах, где ночевали крымские татары, на вокзале, в аэропорту. Встречался и говорил со многими людьми. Несмотря на трудности, все были настроены по-боевому. Решили твердо стоять на своем. Особенно запомнилась в этот день встреча с 12-летним мальчиком. Он показал копию письма, которое послал в ЦК партии. Это был вопль детской души. Мне он говорил: "Они там подумают, что это меня родители научили, а родители даже не знают, что я послал это письмо. Я просто описал все, что видел, и спросил у тех, что в Москве, люди они или нет?" Я очень жалею, что не запомнил фамилию мальчика. Сейчас ему, очевидно, 23-24 года. Он дал мне копию своего письма. Я его пустил в "Самиздат" и оно пользовалось большим успехом. Во время обыска у меня подлинную копию изъяли, и я не знаю, сохранилась ли где-нибудь самиздатская.

В обходе и беседах прошел весь первый день и вся ночь. На второй день я поехал в Ялту наниматься. Все мои сотрудники по овощной базе продолжали работать там же и очень быстро оформили меня. Крымские татары, узнав о моем поступлении на работу, запротестовали. Предложили деньги и настаивали, чтобы я уволился. Но я категорически отверг это предложение, попросил лишь, чтобы ко мне ежедневно кто-нибудь приезжал и информировал, что происходит в Симферополе. Это условие было принято. И в дальнейшем я имел регулярную информацию. Иногда даже несколько раз в день. И если требовался мой выезд, я выезжал в Симферополь. Мои товарищи по бригаде были в курсе дела и отпускали меня в любой момент. Выходные дни я проводил в Симферополе. Потом приехал в отпуск мой сын Андрей. Он досконально изучил обстановку. Все подробно записал и дал обстоятельную информацию в "самиздат" и иностранным корреспондентам. Одну из этих информаций мы, кажется, подписали вдвоем.

Утром того же дня, когда скверы залили водой, посланный из Симферополя прибыл в Ялту первым троллейбусом. Я предупредил бригаду и отправился в Симферополь. Ближайший к вокзалу сквер был буквально затоплен. Уже было 12 часов дня жаркого крымского лета, а в сквере еще стояли лужи. На отдельных просохших местах ютились кучки до сих пор не согревшихся людей. Возмущение подкатило мне к горлу. Хотелось просто завыть по-звериному. И я на одном дыхании написал председателю облисполкома: "Вы знаете, что крымско-татарские семьи, ожидающие решения о прописке, не имеют жилья и вынуждены ютиться на вокзале, в аэропорту и городских скверах. Цементный пол вокзала и аэропорта и голая земля скверов - не лучшая постель, особенно для маленьких детей. Но люди терпят и терпеливо ждут. И вот кому-то это терпение не нравится. Сегодня перед рассветом в скверах заработали поливальные шланги и людей залили холодной водой. Одежда промокла и в предрассветном холоде многие, особенно дети, простудились. Расценивая этот случай, как хулиганскую выходку, мы предупреждаем, что впредь этого не допустим. Мы установим ночью дежурство и, если кто попытается хулигански нарушить покой спящих, он получит надлежащий отпор. При этом мы не обещаем сохранить его личность нетронутой, даже если хулиган окажется с повязкой дружинника или даже в милицейской форме. Мы просим сообщить о вводимом нами дежурстве милиции. Одновременно мы сообщаем, что в аэропорту и на вокзале в последние дни начали выгонять крымских татар из пассажирских залов перед рассветом, в том числе и семьи с маленькими детьми. Считая это незаконным, мы просим сообщить администрации вокзала и аэропорта, что будем очищать зал только на время, предусмотренной распорядком уборки. Выходить из зала в ночное время не будем".

Письмо у меня сразу же взяли и через час под ним было свыше 2000 подписей. В тот же день зам. предоблисполкома сообщил подателям письма, что из вокзала и аэропорта людей просят выходить только на время уборки. То, что произошло в сквере, просто недоразумение. Людей после этого оставили в покое.

Таким образом, противостояние сторон в Симферополе постепенно принимало рутинную форму. Ни одна из сторон на решительные действия не шла. Хотя крымским татарам, естественно, и некуда было пока идти. Они уже совершили действие, прибыв большой массой в Крым. Когда уполномоченные подсчитали осенью, то оказалось, что за лето в Крыму побывало свыше 12.000 семей: 60-70 тысяч человек. Теперь задача состояла в том, чтобы закрепиться. Люди рыскали по Крыму, разыскивая подходящие для покупки дома. Советское лицемерие сделало преградой для поселения в Крыму даже такое гуманистическое мероприятие, как установление санитарных норм жилой площади. Для Москвы эта норма (минимум) 9 м2 на человека, в других местах есть до 11 м2. Для крымских татар установили 13,25. А крымско-татарские семьи многодетные. Не редкость 5-7 детей. Да к этому родители, а часто и дед с бабушкой. Вот тебе 9-11 человек. А это значит площадь 120-146 м2. Где ты такой дом найдешь? Нормально односемейные дома имеют площадь 30-50 м2. Редко 60-70. В общем, на улице (в сквере), на вокзале, в аэропорту можно, а при санитарной норме меньше 13,25, хоть на одну сотую, нельзя. И вот мотаются бедные люди по Крыму в поисках невозможного. Они пытаются бороться с этим. Пишут. Время от времени устраивают демонстрации перед обкомом партии, перед облисполкомом. Их стараются не раздражать, но то и дело выхватывают 2-3 человека и дают по 10-15 суток за "хулиганство".

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});