Физрук - Валерий Александрович Гуров

организационно, ведь частные лавочки в ближайшие семь-восемь лет будут вне закона. Второй вопрос — помещение. Оно должно быть достаточно просторным, чтобы ребятня не сидела друг у дружке на головах и в то же время пригодным по санитарно-эпидемиологическим нормам. Третий вопрос — финансирование. А вот это как раз не проблема. Деньги у меня есть. Что касается всего остального, надо поднять свои связи — милиция, КГБ — пусть помогают воспитанию будущих поколений.

Когда я вошел в раздевалку школьного спортзала, то, к своему удовольствию, обнаружил всю секцию в полном составе. Мы, конечно, виделись с пацанами на уроках, но все равно обрадовались друг дружке так, словно встретились после каникул впервые. Я велел им переодеваться и строится в зале, а сам пошел в тренерскую. Через пять минут, уже снова стоял перед своими бойцами, которые вытянулись по стойке смирно. Я скомандовал им: «Вольно!» и только тогда заговорил:

— Сегодня мы будем заниматься по укороченному графику. Хочу посмотреть, как вы поддерживали форму во время каникул. И еще у меня для вас новость. В воскресенье жду вас у себя на квартире, будем смотреть фильм с участием знаменитого каратиста и актера Брюса Ли.

Пацаны заорали так, что, казалось, потолок рухнет. Пришлось их окоротить, напомнив, что даже одна двойка, полученная в оставшиеся на неделе учебные дни, может помешать тому, кто ее получит, принять участие в просмотре. Радостные вопли стихли. И некоторые из пацанов даже приуныли. Мне было жалко этих приунывших, но дисциплина есть дисциплина. Ни в классе, ни в секции я двоечников не потерплю. В будущем клубе — тоже. Очертив таким образом перспективы, к которым они должны стремиться, я скомандовал разминку. Надо сказать, парни хорошо работали на занятиях, не отлынивали. Старались показать, на что способны. Молодцы. Когда мы закончили, ко мне подошел Вадик Красильников.

— Александр Сергеевич, — сказал он, — а можно Алька и Толик придут к вам воскресенье?

— Нельзя! — отрезал я.

— Почему?

— А ты подумай?.. Ты приведешь друзей, другим обидно станет. А я не могу же всю окрестную пацанву у себя собрать.

— Я понял, — понурился будущий актер.

— Да ты не расстраивайся, Вадик, уж кто-кто, а наша съемочная группа всегда посмотреть мои видеокассеты сможет. И не примитивные боевики, а кино посерьезнее.

— Ага, хорошо, Сан Сеич! — повеселел паренек. — До свидания!

— Пока! — кивнул я и поспешил в тренерскую переодеваться.

Меня ждала Маша. Когда я вышел из школы, она уже топталась на крылечке, в знакомой шубке и шапочке. Пацаны, пробегая мимо, исподтишка на нее поглядывали и показывали мне большие пальцы. Пришлось цыкнуть на них. Рука об руку сошли мы с Вершковой с крыльца и направились к моей холостяцкой берлоге. Я не собирался применить к Машуне тот примитивный трюк, который вчера использовал, когда пришла Наташа. Медсестричка намекала на интим, еще когда щупала мои бицепсы в больничке, а вот модельер-конструктор — это все-таки иной коленкор.

Говоря попросту, не хотелось мне тащить ее в койку, как обычную искательницу сексуальных приключений. Иная деваха встала, отряхнулась и пошла, а с такой, как Машуня, такие номера не пройдут. Если она почувствует себя обманутой, то еще, чего доброго, в петлю полезет. Так что с Вершковой надо быть предельно честным. Зачем, походя, ломать девчонке жизнь? Я даже невольно гордился своей готовностью пожертвовать минутным удовольствием, ради нашей с ней дружбы.

Сторож, увидев нас с Машей, удовлетворенно крякнул. Видать решил, что я, едва жена за порог, сразу же пустился во все тяжкие. Ну в общем так оно и было с виду. В квартире я помог гостье раздеться. В смысле — снять верхнюю одежду. Проводил ее в большую комнату, а сам пошел чайник на плиту ставить. К счастью, вчера с медсестрой мы к торту даже не притронулись. Пока водичка закипала, я поставил кассету, не эротику, а серьезное кино «Вся президентская рать». Пусть посмотрит на заграничную моду. Все-таки действие происходит в современной Америке.

Гостья моя и впрямь смотрела, не отрываясь, прихлебывая чаек и закусывая «Ленинградским». А я, как и вчера за Наташей, наблюдал за нею. Не, ни с целью, уловить момент, когда можно потащить ее в койку. Мне было интересно наблюдать за Вершковой, как личностью. Вот до чего я, Владимир Юрьевич Данилов, докатился. Сидит у меня на хате красивая девчонка, торт лопает, кино смотрит, а у меня мысли не о том, что я с нее сначала сниму, а что — после, а о чем-то возвышенном. Хах! Сказал бы кто раньше — не поверил…

Глава 15

Маше фильм очень понравился. А мне понравилось то, как она его смотрела. Вершкова вообще девчонка с головой. К тому же — талантливая и бескорыстная, но именно поэтому для разовых утех она непригодна. Так что нынешний вечер был посвящен роскоши человеческого общения без интима. Я рассказал Машуне свою идею насчет детского клуба, и она ее горячо поддержала. Ну и вызвалась организовать в нем кружок для девочек и не просто — кройки и шитья — а сразу по моделированию одежды. Ну что ж, один сотрудник у меня, считай, есть.

В начале одиннадцатого гостья засобиралась. Я, само собой, вызвался ее проводить. Не забыв сумку моего бывшего будущего тестя, мы торопливо двинулись по темным улицам нашего Приречного района. После нашего оживленного разговора за рюмкой чая, мы молчали. Тем более, что на морозе не очень-то поболтаешь. Романтического провожания с поцелуйчиками — рука в руке — не вышло. Промчавшись чуть ли не галопом, мы расстались у подъезда, и я потопал домой. И проходя мимо аптеки, заметил фигуру, шмыгнувшего из подворотни пацаненка. Я сразу узнал его.

А вот он меня и вовсе не увидел. С уличным освещением в Литейске не ахти, так что я оказался в этот момент в тени. Зато отчетливо видел, как воровато оглянувшись, мой ученик рванул вдоль улицы. Причем — в моем направлении. Так что схватить его за шиворот было делом техники. И тут пацан меня удивил. Он перехватил мое запястье и попытался перебросить меня через бедро. Не вышло. Я для него слишком тяжел, так что он остался трепыхаться в моих руках, как птенчик в пасти кота. Из-под расстегнувшегося пальтишки его на снег брякнулось несколько картонных коробок.

— Тэкс, Сергей Севастьяныч, — пробормотал я. — Продолжаем аптеки обносить?

Птенчик забился еще отчаянней.

— Пусти, сволочь,