Ересь Хоруса. Омнибус. Том II (ЛП) - Абнетт Дэн

Ангел и демон столкнулись и рухнули на пол. Ка Бандха выпустил кнут, но было слишком поздно, медные тросы держали крепко. Сангвиний резко дернул кнут, и вопли Жаждущего Крови превратились в сдавленный, яростный кашель.

Тварь попыталась освободиться, нанося удары по примарху, хватаясь за воздух. Ее крылья раскрылись, когти на их концах прочертили борозды на доспехе Сангвиния.

С холодной и смертоносной точностью примарх схватил свободной рукой неистово хлопающее отвратительное крыло.

— Только ангелы могут летать, — мрачно произнес Ангел и оторвал его.

Звук был такой, словно разорвался огромный парус, а демон Ка Бандха завопил так громко, что затряслись стены. Из обрубка крыла хлынуло варп-пламя, и чудовище задрожало от боли, которую прежде знал только по воплям врагов.

Несмотря на все еще скрученный вокруг шеи кнут, Ангел подтащил шипящего, раненого демона к краю ямы, затем поднял и заглянул ему в лицо. Монстр оскалился от боли и забился в конвульсиях, пытаясь освободиться.

— Я все равно получу твой череп.

Глаза примарха сверкнули бездонной ненавистью.

— Если ты действительно родом из места, которое люди когда-то называли пеклом, — произнес он, — то, когда вернешься туда, скажи своим, что это Сангвиний вышвырнул тебя обратно.

Захрипев от усилий, Ангел столкнул демона через шипастый край.

Проклятия Ка Бандхи разносились во время падения, пока наконец не стихли в варп-пламени.

Душа Мероса возликовала, когда примарх покончил с демоном, и на миг апотекарий осмелился понадеяться, что они все еще могут добыть победу в этой кровавой изнурительной войне. Мерос ударил кулаком по доспеху в знак победы повелителя, хоть легионер и понимал, что до конца битвы еще далеко.

Вокруг него кружился кошмар из вопящих звериных тел, которые бросались на болтеры и мечи Кровавых Ангелов. Орексис был рядом с Ралдороном, одной рукой поднимая капитана на ноги, а другой стреляя. Апотекарий мельком увидел Кассиила, Лейтео, технодесантника Кайде и горстку других легионеров, которых не подпускала к Кириссу стая кровопускателей.

Мерос повернулся к Ниобе, которая съежилась в тени костяного столба.

— Тиллиан, пойдем со мной! Ты нам нужна!

Она неистово затрясла головой.

— Я не могу. Я не могу!

Он поморщился. Глаза Ниобы были наполнены страхом. Ничто из пережитого не могло подготовить женщину к открывшимся перед ней ужасам и пути, который привел ее сюда. Было чудом, что ее дух не сломался под таким давлением.

Но жизнь Ниобы, как и его или любого другого легионера, имела значение, только если могла послужить победе над врагами. Он протянул руку, и неожиданно в его бедро угодил болтерный снаряд, сбив апотекария с ног.

Сильный удар отбросил Мероса на пол из расколотых костей. Он быстро вскочил, придя в себя, и увидел лежащую Ниобу, на один ужасный миг он испугался, что болтерный снаряд поразил парию, но в таком случае от нее бы мало что осталось. Женщина была без чувств и истекала кровью. Ударная волна от выстрела, сбившего Мероса, лишила ее сознания, и в тот самый момент, когда легионер понял это, он почувствовал, как рассеивается вокруг нее странная нуль-аура.

Мерос боялся, что Ниоба все же могла погибнуть. Она была хрупкой в сравнении с космодесантником и легко могла умереть от внутренних повреждений, но у него не было ни секунды, чтобы позаботиться о ней.

В него попал еще один снаряд.

Нога Мероса из-за рваной раны и расколотой кости пылала болью, из поврежденного доспеха сыпались искры. Связки псевдомышц под керамитом нагрудника вышли из строя, из-за чего апотекарий покачнулся. Кровавый Ангел потянулся за цепным топором, но его не было на привычном месте. Слишком поздно он понял, что оружие вырвалось из магнитных зажимов во время падения.

Он увидел, как приближается этот ублюдок, аколит Танус Крид. Несущий Слово снова выстрелил, но слишком низко. Мерос увернулся, пытаясь отвлечь его. Если Ниоба погибнет, та слабая сила, что защищала ударную группу от зловещей энергии пламени гнева, исчезнет, и они вместе с ней. Даже в этот момент Мерос чувствовал, как растет в нем волна гнева. Он ощущался ужасающе подлинным. Эта жажда крови не была чем-то созданным извне и навязанным Кровавым Ангелам. Эта ядовитая струйка, скрытая и дремлющая внутри каждого из них, ожидала момента, чтобы пробудиться.

— Ты погибнешь, Кровавый Ангел, — сказал Крид. — Никогда не познаешь триумфа. Твои глаза навечно слепы!

Несущий Слово добрался до апотекария, прежде чем он смог вытащить пистолет, и ударил болтером. Мерос снова зашатался, когда Крид выстрелил в упор, в ушах зазвенели выстрелы.

Тяжелый ствол болтера, все еще горячий от выстрелов, ударил апотекария в лицо, обжигая кожу. Мерос потерял равновесие и упал.

— Грядут перемены, но ты не доживешь до них.

Мерос моргнул, голос Крида был близким и резонирующим, повышаясь в симфонии стрельбы и криков.

— Только те, кто примут истину, пойдут с нами.

— Ты… — с трудом произнес Мерос. С кашлем из горла выходил дым. Боль была сильной. — Ты слабак. Как и Лоргар. Несущие Слово всегда… были слабыми. У вас никогда не было выдающейся силы. Вы всегда искали оправдание.

— Ты ничего не знаешь, — прорычал Крид, подняв болтер и целясь прямо в лицо Меросу. Апотекарий увидел крошечные линии молитвенных текстов, выжженные кислотой на стволе оружия.

— Вам всегда нужно было искать силу, чтобы прятаться за ней. Ложного бога, чтобы оправдать слабость духа! Сначала это был Император… а теперь эти варп-уроды.

Крид наклонился ближе, наслаждаясь моментом.

— Наши боги любят нас.

— Тогда отправляйся к ним! — Мерос изо всех сил выбросил вверх медицинскую перчатку, одновременно уклонившись от ствола болтера. Оружие Крида выстрелило, оглушив его, но снаряд прошел мимо. Мерос не промахнулся: с нажатием пальцев механизм перчатки выпустил зазубренную костную пилу, и апотекарий ударил в нижнюю часть челюсти Крида, вогнав острое лезвие в носовую полость. Он потянул и вырвал пилу из черепа, разрезав лицо аколита в брызгах крови. Несущий Слово, издав булькающий звук, умер, и Кровавый Ангел отполз от него.

Мерос подобрал цепной топор и подошел к Ниобе. Боль в раненой ноге заставляла его хмуриться при каждом шаге. Подняв женщину за плечи, словно она была каким-то рулоном ткани, апотекарий оставил труп Крида позади и направился к боевым братьям.

Со всех залов Собора Знака раздавалось эхо лязгающих клинков и высвобожденной ненависти.

19

ЖЕРТВА

ХМЕЛЬНОЙ ВКУС ПОБЕДЫ

ПОМНИ ПАВШИХ

В залах нечестивой базилики Сигнуса Прайм собралась многочисленная армия Кровавых Ангелов, стянувшаяся со всего поля битвы, чтобы раздавить демонических врагов в их логове. Костяной пол собора и огромное разрушенное пространство снаружи устилали мертвые культисты и уродливые тела, ставшие личинами из плоти для духов варпа. Пятна жидкости окрасили землю, а кое-где собрались в неглубокие озерца. Стены были забрызганы высохшей кровью убитых тварей, пролитой из их вскрытых глоток. Подобное творилось по всей планете, в каждой крепости врага и на кораблях, которые все еще сражались в темноте высокой орбиты.

Сыны Сангвиния растворились в буйстве резни. Строгие дисциплинированные ряды рот и орденов сломались и смешались, и час за часом легион медленно превращался в нечто неконтролируемое. Они стали красным ураганом, который промчался по Сигнусу Прайм, не оставляя ничего после себя. Кровавые Ангелы сражались как никогда прежде, не с холодным разумом и праведной мощью, как их учили, но с сердцами, бьющимися ради мести, и с жаждой крови, как у берсерков, на устах. Их нельзя было остановить, все, что стояло на их пути, уничтожалось.

Враг серьезно недооценил волю Ангелов. Яростная атака на горячо любимого Сангвиния не сломила их, но освободила. Узы, которые сдерживали легионеров, пали, и скрытая ранее тьма вырвалась на свободу. Каждый из них желал крови противника, но эту жажду нельзя было утолить, только облегчить на краткий миг.