Мы все умрём. Но это не точно (СИ) - Aris me

У неё были карие глаза, отдалённо напоминавшие Грейнджер, удивительно мягкая грудь, напоминавшая диванную подушку, которую Нотт сжимал так, словно пытался расплющить. И нет, она не была влажной. Только если сверху. Женщина мычала в его руку так, что оплевала ему всю ладонь. Он раздражённо вытер о её блузку и вновь взглянул в лицо.

— Больше так не делай, — понизив голос до угрожающего шёпота сказал он и встал с пожилой леди.

Что больше так не делай, он не знал. Ткань в области ширинки неприятно натягивалась стояком, чего он тоже стесняться не собирался. Подумаешь. Просто маленький инцидент.

Но Драко про этот случай знать было не обязательно. Позволь ему обучать окклюменции — засранец считает всё и переключит удушающий контроль на него. Закроет дома и будет разрешать выходить только с Грегом.

Самая глубокая и скрытая ото всех правда заключалась в том, что после Обливиэйта Теодор до сих пор едва ли понимал где реальность, а где сон. Только никому об этом говорить не собирался.

Грейнджер стёрла все самые светлые воспоминания за полгода, и Нотт целых шесть месяцев жил, будучи полностью уверенным, что он вдовец, похоронивший свою хоть вроде бы и нелюбимую, но жену. Память — странная штука: потеряв значимый кусок, она подплела все ассоциации к ближайшему удобному фрагменту, и вскоре Тео решил, что был влюблён в Алекто. Обрезанная память переплелась в странную лозовую клетку с последствиями зелья. И вскоре Тео стал считать, что искренне любил Алекто и даже считал, что убил Амикуса в качестве мести за его сестру. Он тосковал, он убивался. Словно потерял в своей жизни какое-то огромное и великое чувство. А потом Драко вернул ему память. Пробудил. Состояние было похоже на то, когда во время лихорадки кто-то резко будит тебя, и ты не можешь сообразить, что происходит. Так и Тео не осознавал, что настоящее, а что нет. Он помнил Грейнджер, но не понимал, приснилось ли ему их время, проведенное вместе, или что-то из этого не происходило на самом деле.

Странное чувство нереальности происходящего всё время маячило где-то на подкорке мозга. Он не всегда отдавал себе отчет, идёт ли он по улице или спит в своей постели. Вот и сейчас, сидя в кабинете Драко, он не мог до конца понять — реальность ли это?

— Всё почти готово. Ты не лезь, остаешься на подстраховке.

В пользу очередной галлюцинации говорило то, что Малфой улыбался. Теодор поморгал, пытаясь понять, как давно он уплыл в свои мысли и о чём вообще говорил помешанный.

— Мы найдём её. Никуда она не денется, вот увидишь.

Нотт вздохнул — ах да. Ещё один гениальный план Малфоя, а как же. Очередной после «вырыть могилу на кладбище» и «щемить несчастного аврора по министерским туалетным кабинкам». В этот раз Драко решил спровоцировать эскалацию. Затеять массовую бойню между жаждавшими мести долоховцами, аврорами и бедными Пожирателями смерти, которые не хуже аврора-по-защитным-чарам прятались от Драко по всем углам. Он говорил, что так выкуривают лис из нор — поджигают всё вокруг. Что им тоже стоит дестабилизировать ситуацию, создать угрозу для жизни друзей Грейнджер, и тогда их лиса обязательно покажет нос из норки. Это могло сработать, а могло разрушить всё. Теодор апатично слушал его и думал лишь о том, что нужен кто-то рядом, кто мог проследить за ним. Его нельзя было бросать. А значит, они везде и всегда будут вдвоем.

— Я дам тебе знать, если обнаружится магический всплеск, пока тихо, но держи блокнот при себе, — Тео запустил руку за шиворот и проверил сигнальный амулет.

Домик в горах стоял пустым. Нотт улыбнулся. Умница девочка. Наверняка же увидела газету и пока держится. Не сорвалась, не прибежала.

Он встал со стула и, не спрашивая официального разрешения у жалкого аврора, вышел из кабинета. Но, когда проходил мимо стола, незаметно стащил скрепку и уколол себе палец. Больно.

Там, где боль, — всегда реальность.

***

— Джесси, если кто спросит — меня нет, — Малфой раздражённо захлопнул дверь за Тео. Самое отвратительное, что они с ним опять встретятся вечером. Потому что они, блядь, связаны, как две сушёные рыбины на одной нитке. Одна квартира, одна тайна, одна цель. Там будет Грег со своей женой, хлопочущей у плиты, там будет Тео, живущий в комнате Драко, потому что они все снова обитали в общем доме, и этот ублюдок начисто продолжал игнорировать личное пространство. Жена Грега снова будет ворчать, зачем Гойл притащил своих друзей и не пора ли им съехать, а потом как ни в чём не бывало мило улыбаться им за ужином.

Он ненавидел это всё. Он ненавидел свою новую работу, он ненавидел, каким восхищённым взглядом смотрели на него идиоты из аврората лишь из-за отца — Министра магии. Будто бы он не знал, что всё это напускное дружелюбие… Пустые лицемеры без капли того света, что горел ярким пламенем в Грейнджер. Малфой видел их всех насквозь.

Драко плеснул себе виски в стакан и выпил, не почувствовав вкуса. Алкоголь помогал унять тремор, лихорадку, диарею. Будь он лекарем, то назначал бы всем стаканчик Огдена от любых невзгод. Потому что только лишь мягкий туман способен расслабить, отключить мозг и нервную систему. А ничего не чувствуешь, значит, вроде бы нет проблем. Главное — не трезветь и всегда поддерживать необходимую концентрацию лекарства.

Драко вновь прижал прохладный бокал к губам и перекатил на языке терпкую жидкость. Через окно он неотрывно следил за Лонгботтомом и его старшим аврором. Вдвоём они тащили через весь двор громоздкую конструкцию, видимо, предназначенную для усиления защиты Министерства. Такие трудяги. Скромняга Невилл ничего не помнил, а вот его наставник… Мужик определённо что-то знал, но, как назло, оказался действительно сильным волшебником, и Драко никак не мог подловить его в момент слабости. Поймать бы хоть на пару минут и вскрыть его мысли, как вздувшиеся консервы. Но защитник вполне успешно обвешивался всевозможными заклинаниями и приближение Драко чувствовал за несколько ярдов.

Вот и сейчас, пока Малфой стоял у окна и делал вид, что пьёт кофе вместо огневиски, мужик поймал его взгляд и, недовольно нахмурившись, навесил на шею ещё один амулет. Почему-то жест напомнил нечто чисто магловское — повесить на шею распятие в страхе перед демонами. Но, в отличие от идиотских крестиков, амулеты аврора действительно защищали от магии.

Драко дрогнул уголком губ. Он знал, что мог стать сущим кошмаром для людей. И он ещё обязательно найдёт способ подловить мужика беззащитным. Рано или поздно. Хотя прошлая попытка поймать его в душевой получилась неоднозначной… Хорошо, Теодор не видел, как Малфой в полотенце на бёдрах бежал по коридорам за пухленьким и абсолютно голым мужиком. А видел бы, и шуточки на сто лет обеспечены.

Драко допил виски и с громким стуком поставил бокал на стол. Сегодня предстояло много дел.

Антонина нужно заставить шевелиться активнее. Поэтому в ход была пущена новость о пропаже крестража Долохова, который всё ещё преспокойно хранился у Нотта-старшего. Главное, его ученики не подвели: вернулись в Англию и начали свои поиски. Они устраивали яркие акты возмездия, и аврорат бился, как птица в пылающем курятнике, не зная, откуда будет нанесён следующий удар.

Отец со своими идиотскими законами тоже подливал масла в огонь. Унизительные предписания по обязательной регистрации и учёту всех маглорождённых. Дополнительный налог на волшебную палочку для семей, которые не могут представить подтверждение магического происхождения хотя бы в трёх поколениях. Удивительно, как Грейнджер ещё не примчалась защищать права ущербных.

Осталось лишь переставить последнюю фигуру на доске — Пожиратели смерти и её маленькие друзья. Драко хотел расшатать всю магическую Англию лишь для того, чтобы где-то один храбрый Гриффиндор не выдержал и снова прибежал спасать всех сирых и убогих.

И наживка уже была заброшена через газету. Страх и террор. Магическая Англия ищет своего героя. Или героиню. Кто же станет новым символом светлых перемен? Может, чудом воскресшая из ниоткуда героиня войны? Подруга святого Гарри Поттера и знамя победы над Волдемортом?