Рейтинговые книги
Читем онлайн Фантастические повести и рассказы - Сергей Казменко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 219 220 221 222 223 224 225 226 227 ... 322

Но сон мой был беспокоен. Сон мой был повторением яви.

Стоило мне закрыть глаза, как торжественные звуки вновь заполнили сознание, и вновь поплыли перед глазами картины гипнотических узоров, сотворенных Кьерром, и вновь я шел, не в силах оторвать от них взгляда. Но путь мой был теперь мучителен, каждый шаг налитых свинцом ног давался с величайшим трудом и причинял боль, солнце немилосердно жарило с вышины, и сам воздух, казалось, сопротивлялся моему движению, обволакивая тело невидимой, но вполне весомой и ощутимой вязкой субстанцией. И все же я не мог позволить себе остановиться, я все шел и шел вперед, накручивая один за другим круги вдоль стен сохраненного в моей памяти зала, и величественная неземная музыка, звучащая торжественно и трагически, не оставляла в сознании места для вопроса о том, куда и зачем я иду. Я двигался вперед, и постепенно в чудовищных картинах, которые открывались передо мной, стали возникать смысл и порядок, и — мне так казалось — я начал понимать что-то чрезвычайно важное, без чего дальнейшая жизнь немыслима.

И вдруг я остановился.

Потому что прямо передо мной была пустота. Абсолютная, черная пустота. Казалось, еще несколько шагов, еще несколько мгновений — и мне откроется, наконец, высший смысл того, зачем я шел этим мучительным путем — но стена с оставленными правителем Кьерром узорами, обрывалась в этой черноте, тонула в ней, и не было никакой надежды найти ответ на непоставленный вопрос.

С этим ощущением полнейшей безнадежности я и проснулся.

Была глубокая ночь. Высокая луна светила в окно, высвечивая на полу ровный прямоугольник. Я лежал на спине — обычно я никогда не сплю на спине — и вслушивался в тишину. Тишина эта была такой, что поначалу мне показалось, будто я оглох. Но стоило мне лишь шевельнуть рукой, положить ее поверх простыни — и шуршание постельного белья наполнило мир грохотом. И вдруг, столь же внезапно я ощутил запахи — легкое дуновение от кондиционера несло в себе десятки различимых запахов. Все чувства мои, наверное, были обострены до нечеловеческого предела, но я не мог понять, почему, зачем это нужно. Состояние это было настолько мучительно, что какое-то время я даже хотел вернуться в оставленный сон — как бы тяжко мне в этом сне ни было — снова забыться и потерять ощущение реальности. Я даже закрыл глаза. Но заснуть мне суждено не было.

Потому что сразу, лишь только я опустил веки, перед моим мысленным взором открылся черный провал, увиденный во сне. Провал, который скрыл за собой истину, познание которой было для меня почему-то жизненно необходимо. И я сразу же понял, что мне необходимо сделать.

Не знаю, что руководило мною — мое ли собственное сознание, дух ли давным-давно мертвого правителя Кьерра — но дальнейшие мои действия были четкими и быстрыми. Так, будто я руководствовался давным-давно разработанным и тщательно отрепетированным планом. Я открыл глаза, встал, почти бесшумно оделся. Я уверен, что это было почти бесшумно — для моего обостренного слуха каждый шорох казался грохотом. Потом я вышел в коридор, осторожно прикрыл за собой дверь, с полминуты постоял, прижавшись к ней спиной и вслушиваясь. Мои движения никого не потревожили. Все так же ровно гудели кондиционеры — днем я вообще не слышал их гудения — доносился чей-то храп из-за двери дальше по коридору, где-то шелестела на ветру бумажка — наверное, на доске объявлений у входа. В окно в дальнем конце коридора попадало достаточно лунного света — включать освещение я не стал. Я не спеша двинулся к выходу. У двери на крюке висел фонарь — я взял его с собой.

Но в пути он мне не потребовался. Луна давала достаточно света.

Через холм я шел той же дорогой, что и накануне утром вдвоем с Вернелом. Он говорил, что здесь встречаются змеи, но я не видел ни одной. Я шел не спеша, и луна светила мне в спину, и тень моя шла впереди, так что каждый мой шаг был шагом в ее черноту. Но я ни разу не споткнулся и не оступился, я шел, выключив сознание, как ходят лунатики, и тело мое само находило наилучший путь.

Но я все помню.

И то, как с вершины Южного холма открылись освещенные луной развалины Анангаро.

И то, как шагнул во мрак под Южными воротами.

И то, как совершенно неожиданно на месте провала, где когда-то выходил фасадом на Кьядрог дом Менара, я увидел в лунном свете высокие колонны и наглухо закрытые ставни на окнах, и каменную голову льва над входом — и сердце заколотилось от самому мне непонятной ненависти, и сжались кулаки, и я, наверное, даже зарычал от злобы. Но сквозь видение просвечивали звезды, и наваждение отступило, и я двинулся дальше.

Так и дошел я, ни разу не сбившись с пути, до зала правителя Кьерра. И только на пороге поймал себя на удивленной мысли, вернее, на каком-то недоумении — зачем я здесь в этот час, что я здесь делаю? Но было уже поздно — я переступил через высокий порог. Я снова был там, где много веком назад воцарился злой дух Кьерра, я снова был в его власти. Остановиться я уже не мог. Я включил фонарь и направил его на стену.

И снова начали разворачиваться передо мной безумные картины, вырезанные в камне безумным правителем. И снова слух мой наполнился величественной музыкой. И черный провал, вставший передо мной в кошмарном сне, сжался и исчез, а то, что я видел теперь на его месте, наполнилось смыслом и ожило, обступило меня со всех сторон.

— Менар! — прошептал я, содрогаясь от ненависти. — Менар!

От окон под высоким куполом зала, тянулись, исчезая за колоннами, столбы солнечного света. Где-то там чирикали вездесущие воробьи — надо будет приказать управителю выбросить гнезда проклятых птиц из щелей в основании купола. Ах да, я уже приказывал это вчера, но посланный туда раб упал и разбился, а остальные теперь боятся. Они боятся смерти больше, чем меня, но я покажу им, что это ошибка. Они должны видеть в смерти только желанное, но недоступное избавление.

Но это не главное.

— Менар! — снова прорычал я сквозь зубы ненавистное имя.

В руках что-то было. Ну конечно, молоток и резец. Я взглянул на стену, у которой только что работал, потом бросил инструменты прямо на пол перед собой. Что толку во всем этом? Ничтожества, они никогда не поймут! Они не посмеют понять! Но они запомнят. И долгие века будут содрогаться от сотворенных мною жестокостей. А иные, самые ничтожные из всех, будут восхищаться ими.

Но они запомнят и Менара.

И ее — но ее имени они не узнают никогда. Никто из живых не знает ее имени, все, кто ее знал, уже мертвы. Как и человек, который на них донес. И пусть они теперь гадают — они бессильны перед тем, что я совершил.

Только Менар, один только Менар сумел уйти от моего гнева!

Я быстро пересек зал, распахнул двери. Несколько рабов, ожидающих поручений, скорчилось в поклонах на полу. Но сейчас мне было не до них — я поднялся по лестнице на второй этаж и пошел прямиком к выходу. Стражники, едва завидев меня, отступали в стенные ниши и застывали, стараясь даже не дышать. Эти тоже боятся. Дурачье! Все меня боятся. Боятся и ненавидят. И никто не любит — даже Рьег вчера на охоте зарычал на меня, и я приказал его убить. Она сказала, что меня нельзя любить — неужели она была права? Но за что, за что боги так прокляли меня?!

Я подошел к главным дверям дворца, и они стали медленно раскрываться. Проклятые рабы! — но сейчас мне было не до них, сейчас они остались жить. Я спустился по лестнице вниз, во двор, сел на Диггана, который уже стоял наготове. Мохьерт с десятком из Золотой стражи был уже верхом и ждал приказаний. Лицо его было непроницаемо, как всегда — но он тоже боялся! С тех пор, как я приказал месяц назад четвертовать Курога, он тоже стал бояться меня. Может, это и к лучшему — Мохьерт не из тех, кто может бояться долго. Может, это он однажды ударит меня в спину и положит конец мученьям. Если только я не прикажу казнить его раньше.

Я молча тронул Диггана, выехал в распахнутые ворота и пустил коня вскачь. Я не оглянулся на стражу — если кто отстанет, то вечером будет висеть перед воротами дворца. Это вечный порядок, и не я завел его. Этот порядок оправдан и мудр, он сохранится и после моей смерти. Порядки, которые завел я, бессмысленны, и они умрут вместе со мной. Но их запомнят, им будут ужасаться и тысячи лет спустя, и никто не посмеет посмеяться надо мной так, как это сделал Менар!

Кто-то не успел отскочить в сторону с моей дороги — но крик его послышался уже сзади, из-под копыт стражи. Короткий крик — мучения его были недолгими. Кто это был — раб, нищий, горожанин, богатый заезжий купец? Безразлично — все они лишь пыль у моих ног. И никто, никто из них не посмеет смеяться надо мной после моей смерти!

Когда Дигган вынес меня на Кьядрог, площадь была уже пуста — я приучил их вовремя уходить с моей дороги. Если бы я приучил их раньше, если бы и проклятый Менар боялся меня больше, чем смерти… Но он ускользнул от меня в смерть не потому, что боялся. И оставил меня с пустыми руками и пустой душой, и не дал насладиться местью. Бросаясь на острие своего проклятого меча в своем проклятом доме, он не мог знать, что я уже послал воинов схватить его — он ушел, наплевав на мой гнев, ушел совсем не потому, что так захотел я. Проклятая площадь — я велю снести здесь все дома! Все до единого! — но Кьядрог уже остался позади, и я скакал уже к Южным воротам. Прочь из этого города, прочь из этой жизни…

1 ... 219 220 221 222 223 224 225 226 227 ... 322
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Фантастические повести и рассказы - Сергей Казменко бесплатно.
Похожие на Фантастические повести и рассказы - Сергей Казменко книги

Оставить комментарий