Имя мне – Легион - Роджер Желязны

Ченнинг нашел Смита в Арсенале Запрещенного Оружия. Тот с интересом рассматривал армейский штык 1917 года.

– Он прибыл, – сказал Ченнинг.

Долговязый рыжеволосый человек положил штык на полку.

– Зачем вы мне это говорите?

– Я думал, вам будет интересно.

– Он уже встречался с Гаррисоном?

– Должен был.

– Хорошо. Благодаря проделанной вами работе он теперь капитан Рамсэй, что на данный момент лучше, чем Виндичи.

– Сэр?

Прошло несколько долгих секунд, пока Смит рассматривал штык.

– Статком сказал, что вы все равно догадались бы рано или поздно. Время не имеет значения.

– Я знаю. Я и спросил потому, что уже догадался.

– Поздравляю, вы выиграли бесплатное промывание мозгов и поездку домой с оплаченными расходами.

– Хорошо, а то мне здесь что-то не нравится.

– Когда вы все узнали?

– Я уже давно подозревал, что вы – Директор. Вы громче других ругали здешние условия. Однако вы взяли под козырек, когда Статком отверг звуковую терапию и рекомендовал вам напиться вместе с Виндичи. И еще вас всегда завораживало оружие.

– Надо будет последить за собой, – рассмеялся Смит, – и потребовать, чтобы Статком регистрировал периодичность моих жалоб. Вам не занимать проницательности, когда дело касается разума – человеческого или механического.

– Кто вы?

– Я – часть Стата, – ответил Смит, – и я пишу историю прежде, чем она становится явью, в книге, которую никто никогда не прочтет… автор ее неизвестен.

– Вы сумасшедший, – сказал Ченнинг.

– Конечно. Я пьян, как Дионис, и целеустремлен, как три старухи с веретенами… и столь же всемогущ. Когда вы вернетесь к себе, медики уже будут ждать.

Ченнинг обвел взглядом полки с ножами.

– Я мог бы убить вас прямо сейчас, если бы у меня был повод. Но то, что вы делаете, может оказаться правильным. Я просто не знаю.

– Зато я знаю, – ответил Смит, – а вам не дано.

Ченнинг опустил плечи.

– Какую роль предстоит, сыграть во всем этом моему бедному самозванцу?

– Самую трудную из всех: самого себя.

Смит отвернулся и стал рассматривать огромный каталонский нож.

– Идите к черту, – пробормотал Ченнинг.

Когда он выходил из Арсенала, за спиной ему почудился металлический смешок.

МИНУС СЕМЬ

– А ты не боишься, что он тебя узнает? – спросил Гаррисон.

– С белой бородой и лысым черепом? Я ведь мертв, помнишь?

– Ричард еще не так стар, и он, возможно, ожидает чего-то в этом роде.

– Я буду работать на его сына Ларри. Когда я его видел последний раз, он был ребенком. Ричард даже не увидит меня до последнего мгновения.

Рамсэй оглядел обширный двор. Внизу расстилалась квадратная миля пышной растительности, искусственное озеро, ряд летних домиков и небольшой зверинец. Слуги убирали из огромного павильона остатки ночной пирушки. Разбитые тарелки валялись на траве, словно конфетти, а ветки деревьев были украшены деталями одежды. Медленно двигающиеся люди с мешками для мусора казались насекомыми, подбирающими крошки. Зеленоватое заходящее солнце было похоже на оливку, лежащую на сорокафутовой стене, окружавшей усадьбу.

Что-то вдруг щелкнуло на дне сознания.

– Где я был все это время? Похоже, прошло много лет с тех пор, как я жил вон в тех офицерских казармах за озером. Я был болен?

– Ты спал, – сказал Гаррисон. – Это был долгий сон. Для яда, который использовал Ричард, не было противоядия, поэтому твои друзья поместили тебя в контейнер с раствором до тех пор, пока не удастся разработать противоядие.

– Как долго я отсутствовал?

– Девятнадцать лет.

Рамсэй закрыл глаза и коснулся лба. Гаррисон похлопал его по плечу.

– Не думай об этом сейчас. Твой разум еще не оправился от шока. Ты ведь хочешь прежде всего подумать о деле, правда?

– Да, это правда. Ларри теперь взрослый мужчина…

– Конечно, ребенок не стал бы нанимать сводника, верно?

Рамсэй рассмеялся, и его глаза стали зелеными, как солнце.

– Сводника! Как царственно! Как величественно!

Его смех сделался безумным. Он грохотал и отдавался эхом в зале.

Гаррисон громко кашлянул.

– Наверное, было бы лучше… э-э-э… собраться с мыслями. Он будет с минуты на минуту, и ты должен соответствовать своей роли.

Рамсэй посерьезнел, но улыбка продолжала играть в уголках губ.

– Хорошо. Следующие несколько минут я проведу в раздумьях о деньгах и сексе. А это я приберегу на потом…

Молниеносным движением он закинул правую руку за спину, сунув ее под полу пиджака.

В ту же секунду в воздухе что-то блеснуло.

Гаррисон скосил глаза на лезвие, коснувшееся его кадыка. Облизнул губы.

– Ты в прекрасной форме… но, пожалуйста, убери это. Что если Ларри войдет и увидит?..

– Тогда это случится, – ответил Рамсэй, не разжимая губ.

Лезвие исчезло.

– Очень впечатляет, – половину последнего слова Харрисон проглотил.

– Уберу его, пока не пришел момент.

Они закурили и стали ждать.

***

Наконец, дверь бесшумно раскрылась за спиной Рамсэя. Он обернулся, с прищуром глядя на юношу, который стоял на пороге.

Юноша смотрел сквозь него на Гаррисона.

– Это и есть тот человек?

– Да.

– Как его зовут.

– Пит.

– Пит, я Леонард де Турн, первый наследник этого чертового луна-парка, – он прошел мимо них и плюхнулся в глубокое кресло так, что оно застонало под ним. Он вытер влажный лоб шелковым рукавом и закинул ногу на ноту. Темные глаза сфокусировались на Рамсэе. – Я хочу женщину, – заявил он.

Рамсэй издал короткий смешок.

– Это легко устроить.

Парень запустил унизанные кольцами пальцы в жесткую черную шевелюру. Покачал головой.

– Не думаю. Я хочу не просто женщину, а конкретную женщину.

– О, особый заказ.

– Совершенно верно, и торговаться я не буду.

Рамсэй потер искусственно состаренные руки.

– Хорошо! Хорошо! Я люблю трудно выполнимые задания… и большие комиссионные.

– Вам хорошо заплатят.

– Прекрасно! Как ее зовут.

– Кассиопея.

Зеленые глаза сощурились.

– Необычное имя.

– Она человек, дочь двух погибших полукровок, очень красивая. Ее отец был наполовину местный, а мать – сирота бог знает откуда. Эти гибридные типы, когда они способны к воспроизводству, рожают либо прелестных детей, либо мутантов… либо красивых мутантов.

– Ее мать была горничной по имени Глория, – продолжил он, – а отец – офицер Службы охраны, я забыл его имя.

Рамсэй кивнул и отвернулся.

– Где она живет?

– В многоквартирном доме в городе. Он ей принадлежит. Родители умерли одновременно, и мой отец взялся обеспечить ребенка, я не знаю почему.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});