Труп в библиотеке - Агата Кристи

– Мне необходимо задать вам несколько вопросов, Эдуард. Но прежде всего я хочу разъяснить свою роль в этом деле. Когда-то я был комиссаром Скотленд-Ярда. Теперь я в отставке и живу как частное лицо. Когда произошла эта драма, ваш хозяин попросил меня срочно приехать и употребить весь накопленный опыт для выяснения истины.

Сэр Генри сделал паузу. Эдуард слегка наклонил голову, не отводя от него умного взгляда.

– Понимаю, сэр Генри.

Клиттеринг продолжал:

– При допросах в полиции люди по обыкновению кое о чем умалчивают… по разным причинам. Скажем, чтобы замять семейный скандал. Или им кажется, что какая-нибудь мелочь не имеет касательства к преступлению. Или из боязни причинить вред заинтересованным лицам…

– Понимаю, сэр, – повторил Эдуард.

– Надеюсь, вам известны основные моменты этой истории? Убитая должна была стать приемной дочерью вашего хозяина мистера Джефферсона. Два человека имели веские основания противиться этому плану – мистер Гэскелл и миссис Джефферсон.

В глазах камердинера что-то блеснуло. Он спросил:

– Могу ли я узнать, сэр, они на подозрении?

– Им не угрожает арест, если вы это имеете в виду. Но полиция вынуждена держать их на заметке. И она будет проявлять к ним недоверие до тех пор, пока не выяснятся все обстоятельства убийства.

– Оба оказались в неприятном положении, сэр.

– Да, в весьма неприятном. Мне крайне важно узнать малейшие подробности о поведении, словах, даже жестах мистера Джефферсона, его зятя и невестки. Что они чувствовали? О чем говорили? Я спрашиваю о тех тонких нюансах, которые могли подметить только вы, Эдуард.

Он смолк. Эдуард корректно отозвался:

– Понимаю вас, сэр. Вы хотите, чтобы я рассказал вам всю подноготную, не утаив даже тех деталей, о которых я не хотел бы сообщать и которые при других обстоятельствах вас ни в коем случае не интересовали бы.

– Вы правильно рассудили, Эдуард. Отдаю честь вашему уму.

Эдуард подумал мгновение и начал:

– Разумеется, за долгие годы службы я хорошо узнал мистера Джефферсона. Я вижу его вблизи, в те моменты, когда он перестает за собой следить. Иногда я задаю вопрос: стоит ли так бороться с судьбой, как это делает мой хозяин? Но он ведь слишком горд и предпочитает сломаться в борьбе. Непрерывное напряжение сделало мистера Джефферсона очень нервным. Он может показаться приветливым, но я-то знаю, какие приступы гнева его сотрясают, он слова не в силах выговорить. Особенно его способен вывести из себя обман.

– В вашем рассказе есть какая-то задняя мысль?

– Да. Вы ведь хотели откровенного разговора?

– Разумеется!

– Я продолжу, сэр? Молодая особа, которая привлекла внимание моего хозяина, вовсе этого не стоила. Маленькая лгунья, она не питала к нему ни малейшей привязанности. Ее наивная болтовня, ее детские выходки – не что иное, как притворство. Не хочу утверждать, будто она была отпетой негодяйкой. Просто ни в коей мере не соответствовала тому идеалу, который хотел видеть в ней мистер Джефферсон. Это тем более странно, что мистер Джефферсон человек принципиальный, его не так легко провести. Однако, когда дело касается молоденькой девушки, суждение мужчины теряет объективность… А в семье происходило вот что… Молодая миссис Джефферсон этим летом резко изменилась, ей почти не было дела до мистера Джефферсона. А он всегда так хорошо к ней относился! Мистер Гэскелл не вызывал в нем подобных чувств.

– И тем не менее он постоянно удерживал его возле себя! – воскликнул сэр Генри.

– Да, сэр. Но лишь ради памяти о миссис Розамунде, жене мистера Марка. Дочь хозяина была как свет его очей. А мистер Марк все-таки ее муж…

– А если бы Марк Гэскелл женился снова?

– Это вызвало бы взрыв ярости у мистера Джефферсона.

Брови у сэра Генри поднялись.

– Вот как?

– Возможно, он не показал бы виду, но внутренне…

– А если бы миссис Джефферсон захотела вступить в брак?

– Реакция была бы та же, сэр.

– Продолжайте, продолжайте, Эдуард!

– Как я уже сказал, сэр, мистер Джефферсон увлекся этой девушкой. Я повидал такое и в других домах, где служил раньше. Прямо будто болезнь: стремятся оберегать, осыпать благодеяниями… А в девяти случаях из десяти эти создания отлично защитят себя сами. Они умеют соблюдать собственные интересы!

– Значит, по-вашему, Руби Кин была опытной интриганкой?

– По правде говоря, она еще слишком молода для этого, но чувствовалось, что далеко пойдет. Лет через пять стала бы умелой в жизненной игре.

– Рад услышать ваше мнение, Эдуард. Я его очень ценю. Не смогли бы вы теперь припомнить, в каких выражениях обсуждалась проблема Руби Кин между всеми тремя?

– Собственно, обсуждения не было, сэр. Мистер Джефферсон объявил свое решение и не позволил себе возражать. Даже мистеру Гэскеллу приходилось помалкивать, хотя он обычно за словом в карман не лезет. Миссис Джефферсон тоже не затевала споров. Она сдержанная леди. Только просила ничего не предпринимать слишком поспешно.

– А как вела себя сама девушка?

Камердинер неохотно произнес:

– Похоже, что она просто ликовала, сэр.

– Как вы сказали? Ликовала? А был ли у вас какой-нибудь повод подозревать, что… – Сэр Генри пытался подобрать выражение, уместное в разговоре со слугой. – Что ее сердце уже… гм… занято?

– Но ведь мистер Джефферсон не предлагал ей выйти за него замуж, сэр. Он собирался ее удочерить.

– Оставим это в стороне. Мне важен ответ.

Эдуард медленно выговорил:

– Был один случай, свидетелем которого я оказался случайно.

– Очень интересно! Продолжайте, пожалуйста.

– Не уверен, что это пригодится вам, сэр. Однажды мисс Кин открыла сумочку, и оттуда выпала фотография. Мистер Джефферсон нагнулся за ней и спросил: «Чей это портрет, дитя мое?» На нем был изображен молодой человек с растрепанными волосами и небрежно завязанным галстуком. Мисс Кин с самым невинным видом отозвалась: «Не имею понятия, Джеффи. Откуда она у меня в сумке? Вот потеха, я ее сюда не клала!» Ответ был глупый, сэр, неубедительный. Мистер Джефферсон еле сдержал гнев, брови его сдвинулись. Он принудил себя говорить спокойно, но голос сразу охрип: «Полно, малютка, вы прекрасно знаете, кто это». Она струсила и пролепетала: «Ах да, вспомнила. Этот молодой человек приезжал сюда как-то, я с ним танцевала. Но не знаю, как его зовут. Думаю, что он сам засунул в сумочку свою фотокарточку, когда я отвернулась. Такой же кретин, как и все остальные!» Она рассмеялась и тряхнула головой, показывая, что говорить больше не о чем. Но ведь оба объяснения шиты белыми нитками, правда, сэр? Мистер Джефферсон не мог им поверить. Он строго взглянул на нее, и с тех пор, если она отлучалась, спрашивал, где она была.

– А вы видели человека, изображенного на портрете?

– Нет, сэр. Я ведь не спускаюсь обычно ни в ресторан, ни в танцевальный зал.

Сэр Генри кивнул и задал Эдуарду еще несколько малозначительных вопросов.

Глава 35

В полицейском участке Дейнмута Харпер вел допрос Джесси Дэвич, Флоренс Смолл, Беатрис Хенникер, Мэри Прайс и Лилиан Риджуэй. Они были очень похожи друг на друга уровнем развития и возрастом. Дочки окрестных фермеров или торговцев. Их показания повторялись слово в слово: «Памела Ривз казалась такой же, как всегда. Она собиралась пойти в магазин и успеть к следующему автобусу».

В углу кабинета сидела старая дама.

Когда последняя школьница покинула кабинет, Харпер отер лоб рукой и обратил в сторону мисс Марпл безнадежный взгляд.

Мисс Марпл сказала деловым тоном:

– Мне бы хотелось побеседовать отдельно с Флоренс Смолл.

Харпер недоуменно вскинул брови и молча нажал кнопку звонка. Появился констебль.

– Задержите Флоренс Смолл, – приказал начальник полиции.

Школьница вернулась в сопровождении полицейского. Это была дочь зажиточного фермера. Рослая, белокурая, с пухлым ртом и хлопающими от перепуга ресницами. Она то сжимала, то разжимала пальцы.

Харпер вопросительно взглянул на мисс Марпл и, получив в ответ кивок, сказал, поднимаясь:

– Эта дама задаст вам несколько вопросов.

Он вышел и плотно прикрыл дверь.

Флоренс уставилась на незнакомую старушку взглядом испуганного теленка с фермы отца.

– Присядьте, Флоренс, – сказала та.

Девочка послушно села и понемногу успокоилась.

– Флоренс, слушайте меня внимательно. Мне важно знать все до мелочей, что происходило с Памелой в день ее смерти. С вашей стороны будет большой ошибкой, если вы захотите скрыть хоть что-то. Понимаю, вам не по себе в полиции. Вы боялись, что вас будут здесь ругать. Например, за то, что не сказали никому раньше… Или что не задержали Памелу. Соберитесь с силами и облегчите совесть. Если вы и теперь промолчите о том, что знаете, это будет уже нарушением закона. Преступлением, которое грозит тюрьмой. Предупреждаю вас.

– Я… не…

Мисс Марпл настаивала: