Изменчивая судьба - Тэмми Блэквелл

на «Звездные войны». Скорее, на «Гарри Поттера», а вы, значит, Рон с Гермионой.

— Гарри Поттер? У кого-то слишком большое самомнение.

— Тогда Чарли сможет быть всегда верным и круче-крутого Невиллом Долгопупсом, а Лиам будет Сириусом.

Джэйс покачал головой.

— Сириус умирает.

— Люпин?

— Тоже умирает.

— Однн из близнецов Уизли?

— Лиам не настолько смешной, и Фред все равно умирает.

Я перебрала всех персонажей Гарри Поттера.

— Все клевые герои умирают.

— Поэтому нам нужно остановиться на «Звездных войнах» и джедаях. Иначе мы даже не сможем выбрать для нашей команды классное название. Кем бы мы были, решив стать волшебниками? Командой Гриффиндор?

— Или, знаешь, мы могли бы быть Орденом Феникса.

— Думаю, мы больше похожи на армию Дамблдора, — сквозь сон пробормотала Талли. — Хотя, мы скорее армия Лиама.

— Ты не спишь?

— Она уже давно проснулась. Просто пыталась дать нам побыть наедине, — сказал Джэйс, вновь целуя ее в щеку. — Хорошая попытка, но меня не проведешь, Тал. Я лишком хитер для тебя.

— Хорошо, что за годы я привыкла к твоему высокомерию, — сказала она.

— Тебе нравится мое высокомерие.

— Я терплю твое высокомерие, — поправила она.

— Это одно и тоже, — сказал он, склоняясь и целуя ее в губы. Вначале это было легкое касание, но потом она запрокинула голову, и поцелуй углубился. Буквально через пару секунд мне стало очень, очень неловко.

— Я все еще здесь, — сказала я, но они не остановились. — Типа, в метре от вас, — никакого ответа. — Я слышу все эти чмокающие звуки и очень хотела бы, чтобы вы перестали.

Наверное, придется выцарапать глаза себе самой.

— Прости, — сказала Талли, наконец оторвавшись от него.

Она прижала тыльную сторону руки к губам, но даже в темноте я заметила, что ее губы покраснели, а глаза заискрились.

— Это влечение между будущими спутниками жизни очень мощное. Чарли начал держать у постели водяной пистолет, чтобы приводить нас в чувство, когда приходим к нему в больницу.

Раз уж все проснулись, я тоже встала. Тело ломило от усталости, но если я вижу брата и лучшую подругу в последний раз, надо пользоваться моментом. Моя ступня легла на бедро Талли, и пока она думала, читать мои мысли или нет, я сама открылась.

— Ты говорила с Лиамом, — сказала она. — Хорошо.

— Да, он гораздо меньше раздражает, когда не молчит и не злится. И приятно, когда от тебя ничего не скрывают, — я зыркнула на Джэйса, чтобы он знал, что еще не до конца прощен.

— Не будь так строга к нему, — сказала Талли, но я не знала, кого она имеет в виду — Лиама или Джэйса. Возможно, обоих. Зная Талли, она могла подразумевать человечество в целом.

Я стала лучше относиться к Лиаму, узнав, через что он прошел, но не думаю, что он станет разговорчивым и более открытым со мной. Зная, что это может быть последний шанс поговорить с людьми, которым небезразлично мое место во всем этом, я подняла тему, которая бы сильно не понравилась Лиаму.

— Вы, ребята, совершенно случайно не знаете, в чем заключается План? Типа что будет завтра, или послезавтра, или через месяц?

Талли и Джэйс посмотрели друг на друга, а потом Джэйс ответил:

— Лиам должен тренировать тебя. Я не знаю деталей, но в это время Тоби и остальные пытаются завербовать на нашу сторону как можно больше оборотней, прежде чем он скажет, что ты готова.

— Готова к чему?

Взгляд Талли скользнул в сторону террасы, где должен был спать Лиам.

— Он бродит у сарая, — сказала я, услышав его шаги. Он был настолько же уставшим, насколько и я, но это объяснимо. Он сейчас не в самом лучшем эмоциональном состоянии, и чтобы перенести это, нужно побыть наедине с собой. Уж я-то знаю. — Не думаю, что он специально нас подслушивает, — хотя я старалась говорить на полтона тише.

Она кивнула. Жест больше походил на «Да, давай сделаем это», чем на «Полезно знать».

— Ты должна бросить вызов Альфа-Самке.

— Я могу это сделать? — ну да, это логично. Хотя я никак не могу быть новой Альфа-Самкой. Совершенно точно не смогу повести за собой целый народ. — Но зачем тренироваться? Не хотелось бы хвастаться, но я уверена, что смогу побить эту курицу даже одной рукой. Я оборотень. Она злая, но все же избалованная принцесса. Меньше чем через две минуты она будет валяться на земле, окровавленная и побитая.

— Но сможешь ли ты убить ее?

Мое сердце выждало театральную паузу.

— Я убивала и раньше, — я все еще чувствовала в руках вес оружия, видела шок, а затем пустоту в глазах Трэвиса.

Будучи более проницательным, чем обычно, Джэйс сказал:

— И не можешь вспоминать об этом без позеленения. То была самозащита: убей или будешь убита. Сможешь ли ты бросить вызов Сарварне, зная, что придется оборвать ее жизнь?

— Если придется…

— И чтобы занять место Альфы, тебе придется убить Стефана.

— Он в коме.

— Да, — сказал Джэйс. — Сможешь убить беззащитного мужчину?

Я не была фанаткой Стефана — он запер меня в клетке и вынес смертный приговор. Но я не испытывала к нему такой ненависти, как к Сарварне. Если разобраться, он на самом деле не хотел моей смерти. Он сожалел о том, что нужно сделать, но думал, что это необходимо ради общего блага. Я совсем не соглашалась с ним, но могла понять. Это благородство, пусть и в довольно извращенном виде. Он бы точно не стал нападать на кого-то, прикованного к больничной койке.

Нет, я не могла так поступить. Совсем.

— Я не хочу быть Альфой. Может, мы просто организуем переворот, а потом устроим выборы Альф?

— Все работает совсем не так, — сказал Джэйс.

— Так не бывает, — добавила Талли. — Волкам и койотам необходима иерархия, основанная на силе. Как только ты победишь Альф, тебе придется принимать вызовы от любого оборотня, из стаи и извне. Все доминанты воспримут это как шанс урвать себе власть. Придется драться и убивать каждый день, чтобы доказать, что ты самый сильный и способный оборотень.

— Но это не так, — и я никогда не буду готова к тому, о чем говорила Талли. Жизнь, полная битв и смертей? Сколько не тренируй, Лиам не может меня подготовить. — Почему не Лиам? Почему он не бросит вызов Альфам?

Он мог сразиться с ними и победить, и ему точно хватило бы упрямства бороться дальше.

Джэйс поджал губы и покачал головой, как бы говоря «если бы я знал».

— Наверное, он думает, что нет смыла ввязываться в войну, если можно послать кого-то вместо себя.