От потрясенного Кремля до... - Юирий Сидоренко

Сегодня уже очевидно для всех, что рыночная экономика является по существу единственным инструментом возрождения экономической жизни России. Но рынок не может существовать в условиях монопольной государственной собственности, и уже по самой природе своей он предполагает наличие многоукладного хозяйства, с формированием законодательно оформленного частного сектора. В этом плане никаких трудностей не возникнет, по-видимому, у тех кто будет экономически и политически реабилитирован, и, разумеется, у тех, кто имеет достаточные наличные средства. Однако эти люди составляют явное меньшинство, которое при отсутствии государственного регулирования получит в условиях рынка нарастающую, а может быть, и неограниченную экономическую и политическую власть. И это обстоятельство чревато таким расслоением общества, которое само по себе может привести к социальному взрыву. В данных условиях требуются особенная мудрость и гибкость законодательной и исполнительной властей, которые всей своей деятельностью должны предотвратить подобное развитие событий.

В этом плане мне представляется целесообразным сформировать такую систему, при которой люди, вынужденные находиться в скверной роли „экономических рабов“ государства, в процессе становления и развития рынка законодательно получили бы причитающуюся им долю в виде участка земли, если они работали в сельском хозяйстве, или акций предприятий, на которых они работали. Таким образом, все слои общества независимо от своего материального положения должны получить равную степень экономической независимости, хотя возможности ее использования будут, конечно, разными.

Что касается стиля работы правительства, то это должны быть люди, прежде всего не скованные догмой, энергичные и гибкие, способные на мгновенные решения и компромиссы в зависимости от обстоятельств, способные выполнить собственные решения в оговоренные ими сроки и своевременно отчитаться о сделанном. Но самое важное требование заключается в том, что правительство, которое не справилось с собственной программой, обязательно должно уйти в отставку».

Изложенные здесь мысли вызывают у меня ассоциацию еще с одним психологическим контрапунктом, который имеет отношение к работе Счетной комиссии. Анализируя результаты голосования различных кандидатур на пост Председателя Верховного Совета РСФСР, я убедился, что Ельцин, хотя и обгоняет своих оппонентов, однако же явно не добирает относительного количества голосов, необходимых ему для победы: четыреста девяносто семь голосов в первом туре, пятьсот три во втором, а необходимо набрать пятьсот тридцать один голос. Имея в виду распределение голосов в этом зале, мне представилось, что тот отрицательный баланс, который имеет место, просто не позволит при прочих равных условиях увеличить число голосов, поданных за Бориса Николаевича. В самом деле, что бы могло обеспечить прирост голосов? Повторение программы кандидата? Но ее уже слышали. Варианты защиты этой программы, элементы ее защиты — логические, эмоциональные? Все это было уже. И очередное повторение этих уже произнесенных истин вряд ли могло изменить положение. На какое же чудо (которое, кстати, и произошло) оставалось надеяться?

В этой ситуации мне представилось, что принципиально необходимы новый голос, новое видение проблемы. И в этом смысле моя точка зрения, которая сформировалась не только на уровне собственных симпатий и антипатий, но и за счет чрезвычайно живого общения с этим залом, со всеми без исключения присутствующими здесь депутатами, такая точка зрения, тем более высказанная председателем Счетной комиссии, могла бы оказать влияние на некоторых колеблющихся депутатов. Кстати, у меня было основание рассчитывать на эту группу депутатов, поскольку анализ бюллетеней показал, что таких колеблющихся депутатов в зале было семьдесят два человека. С учетом психологии предполагаемой аудитории я подготовил следующее выступление.

«Глубокоуважаемый председатель, глубокоуважаемые депутаты и гости съезда! События, происходящие в этом зале, отражают в определенной степени политическую обстановку, которая сложилась в стране. Ожесточенные столкновения различных фракций, групп, а может быть, и партий по существу составили главную доминанту этого съезда, как бы наглядно демонстрируя различные грани раскола в обществе. Для многих, а может быть, даже для всех уже очевидно, что сам факт ожесточенной конфронтации становится настолько важным, что даже само существо обсуждаемых кризисных проблем как бы отходит на второй план. Непримиримость противоборствующих сторон в условиях обостряющегося экономического кризиса на фоне малого демократического опыта сама по себе может привести к таким тяжелейшим последствиям, по сравнению с которыми просто бледнеют сегодняшние экономические неурядицы. И в этих обстоятельствах и с одной, и с другой, и с третьей, и еще с каких-либо сторон раздаются призывы к консолидации сил на здоровой основе. Такие призывы поистине наивны, поскольку их инициаторы и провозглашатели неуступчиво считают свою собственную позицию подлинно или даже единственно здоровой.

Обращаясь к богатейшему опыту традиционно демократических сообществ и стран, мы приходим к выводу, что, когда те или иные группы политиков не могут добиться законодательного превосходства, им приходится вступать в отношения на основе взаимных уступок. В случае же угрозы общенародного бедствия радикально противоположные течения объединяются в правительства национального спасения. Такой широкий и плодотворный политический компромисс с трудом воспринимается нашими противоборцами, потому что на протяжении десятилетий нам внушали и, к сожалению, внушили, что разномыслие является источником неслыханных бедствий. Парадоксально, что носителями этой идеи в нашем зале являются не только сторонники традиционных методов управления, но и те, кто полагает себя свободомыслящими демократами. Но разномыслие является не источником бедствий, а наоборот — источником возвышения и материального благосостояния наций. В демократических странах отработаны законы и традиции, которые позволяют использовать различные точки зрения, различновидение не во вред, а во благо.

При выборе Председателя Верховного Совета России, я думаю, нужно учитывать следующее. В условиях быстро нарастающего экономического кризиса, когда идеалы зачастую разрушены и возможность непредсказуемых событий очень велика, следует таким образом консолидировать наши усилия, вне зависимости от групповых и партийных интересов, чтобы по крайней мере снять то политическое напряжение, которое связано с самим фактом выбора Председателя, с его личностью. Мы все, здесь присутствующие независимо от своих политических симпатий и антипатий должны выбрать такого Председателя Верховного Совета, одно появление которого на политической сцене уменьшило бы социальное напряжение в России и в других республиках Союза. Это должен быть тот человек, который пользуется наибольшим авторитетом не только в этом зале, но и далеко за его пределами. Если нам удастся в определенной мере усилить стабилизацию в обществе таким образом, то уже одно это будет служить достаточным оправданием работы депутатского корпуса.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});