Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мне показалось, что это было бы недостойно, — сказал юноша, потупив глаза в глинобитный пол. — А быть может, и бесполезно! Кто его знает! И что же ты теперь собираешься со мной делать ? Предупреждаю! Если хочешь выдать меня, я сделаю все, чтобы вырваться на свободу. Но в любом случае я тебя и пальцем не трону. Мы с тобой подружились за это время.
— Тем лучше для нас обоих, — улыбнулся Кадфаэль. — Еще не известно, кто бы кого одолел. Но с чего ты взял, что я хочу тебя выдать? Я не сторонник короля Стефана и ничего не имею против императрицы Матильды, и тот, кто, рискуя жизнью, честно служит ему или ей, может заниматься своим делом, не опасаясь меня. Впрочем, ты мог бы мне рассказать, в чем заключается твое дело! Разумеется, не называя имен. Кстати, я полагаю, что вдова Хэммет никакая тебе не тетушка.
— Верно, — медленно вымолвил Ниниан, устремив серьезный и пристальный взгляд на Кадфаэля. — Прости ей невольное участие. Прежде чем выйти замуж за конюха епископа, она служила у моей матери и была моей кормилицей. Спасаясь от погони, я обратился к ней за помощью. Я поступил необдуманно и жалею, что теперь уже ничего не исправишь. Но поверь, все, что она сделала, она делала из любви ко мне. Мои дела ее совершенно не касаются. Она дала мне платье, что сейчас на мне: мое собственное сильно пообтрепалось, пока меня носило по лесам. Но хоть я в нем даже в реке побывал, оно все равно слишком выдавало меня за того, кто я есть на самом деле. Чтобы убрать меня подальше от погони, госпожа Хэммет сама решила взять меня с собой, выдав за родного племянника, когда отец Эйлиот получил назначение в ваш приход. Она переговорила с ним и получила согласие, ничего не говоря мне заранее, я не мог ее остановить. Но то, что она сделала для меня, было подарком судьбы.
— И с какими намерениями ты отправлялся сюда из Нормандии ? — спросил Кадфаэль.
— Я намеревался установить связь с друзьями императрицы, затаившимися на юге и на востоке страны, то есть там, где она наименее любима, и уговорить их быть готовыми выступить на ее стороне, когда Фиц-Алан сочтет, что приспело время для возвращения. Тогда ее шансы на успех были еще велики. Но как только ветер подул в другую сторону, кто-то — бог весть который из тех, с кем мы вели переговоры! — испугался и, спасая себя, с перепугу выдал нас. Ты ведь знаешь, что нас было двое?
— Знаю, — сказал Кадфаэль. — И даже знаком с твоим товарищем. Он был одним из домочадцев Фиц-Алана, когда тот находился в Шрусбери, перед тем как город был взят королем Стефаном. Я слышал, что ему удалось благополучно сесть на корабль в одной из восточных гаваней и переправиться в Нормандию. Тебе повезло меньше.
— Значит, Торольд улизнул из Англии? Ох, как же ты меня обрадовал! — воскликнул Ниниан, покраснев от счастья. — Под Кентербери нас с ним совсем было загнали в угол, там мы с ним расстались. Я так боялся за него! О, если он целый и невредимый добрался до дома… — Тут Ниниан нахмурился, спохватившись, что назвал домом Нормандию, — За себя я сумею постоять! Даже если угожу в тюрьму… Но нет, этому не бывать! Позаботиться о себе легче, чем отвечать за двоих. Ведь Торольд женатый человек!
— Мне так и сказали, мол, вернулся домой к жене. И что ты намерен делать теперь? — поинтересовался Кадфаэль. — Ясно, что дело, ради которого ты приехал, потерпело неудачу. Что же дальше?
— А дальше, — начал юноша с торжественным и серьезным выражением, — я собираюсь перейти границу Уэльса и присоединиться в Глостере к армии императрицы. Я не могу привести ей на помощь войско Фиц-Алана, зато могу увеличить ее армию на одного солдата, который готов за нее сражаться. Скажу не хвалясь, что неплохо владею мечом и копьем!
Голос его зазвенел, глаза засверкали, юноша говорил со всем пылом искренности. То, что он задумал, гораздо больше подходило к его натуре, чем ведение тайных переговоров с колеблющимися союзниками. И чем плох этот план? Граница Уэльса не так уж далека, правда, ему нелегко будет добраться до Глостера: по пути придется преодолеть дикие места, где грозит немало опасностей. Кадфаэль задумчиво посмотрел на своего собеседника и увидел перед собой молодого человека, слишком легко одетого для пешего путешествия в зимнее время. Ни оружия, ни коня, ни денег — без них ему придется ох как трудно! Однако Ниниана эти соображения, по-видимому, нисколько не смущали.
— Ну что же! Намерения у тебя честные, и я ничего не имею против. Даже в наших краях есть ваши сторонники, хотя сейчас они стараются помалкивать. Не может ли кто-нибудь из них оказать тебе помощь ?
Рыбка не клюнула. Юноша плотно сжал рот и не моргая, спокойно смотрел на Кадфаэля с непроницаемым выражением. Если он и пытался установить связь с кем-то из сторонников императрицы, то ни за что в этом не признается. Он готов был довериться своему проницательному наставнику в том, что касалось его самого, но не желал откровенничать, когда это касалось других.
— Ладно тебе! — добродушно сказал Кадфаэль. — Судя по всему, тебя здесь не особенно ищут. Пока ты у нас хорошо пристроен, так почему бы Бенету не пожить еще в монастыре простым и скромным работником, тут его никто и не заметит. Пока стоят морозы и все сковано льдом, ты будешь работать у меня с лекарствами, так что давай продолжим наш урок. Не вешай носа, парень, и внимательно следи за тем, что я тебе буду показывать.
Юноша обрадовался и от облегчения совсем по-детски разразился приглушенным хохотом. Подскочив к Кадфаэлю, он с телячьим восторгом схватился за ступку, как за новую игрушку.
— Согласен! Скажи только, что надо, и я тотчас сделаю. Глядишь, пока буду тут жить, я и сам заделаюсь аптекарем. — И, очень похоже передразнивая Кадфаэля, он повторил его слова: «Чему ни учиться, все когда-нибудь пригодится».
— Верно, верно, мой друг! — назидательно подтвердил Кадфаэль. — И учение, и наблюдения. Никогда не знаешь, что в итоге сложится.
Именно так, из отдельных отрывочных черточек, начинал в голове Кадфаэля складываться облик этого симпатичного, веселого и предприимчивого юноши. Молодой человек без гроша в кармане, которому срочно нужны средства, чтобы незаметно добраться до Глостера. Наверняка он прибыл в Англию с целым списком имен в голове, которые принадлежали возможным приверженцам императрицы, причем некоторые из этих людей живут в Шропшире. Пожилая женщина, полная тревоги за своего обожаемого питомца, приходящая к нему с гостинцами. Она дает ему медовые булочки, он вынимает из-за пазухи какую-то маленькую вещицу и вручает ей, она тотчас же прячет ее у себя на груди. Вскоре после этого случая является с кратким визитом леди Санан Бернье — дочь человека, лишившегося своих владений за то, что он примкнул к войску императрицы Матильды, и ныне падчерица другого лорда, который принадлежал той же партии. Леди Санан приходит якобы для того, чтобы запастись к рождеству пряностями. Проходя через сад, она останавливается и обменивается несколькими словами с молодым работником, копающим грядки, мерит его взглядом с головы до пят, — «словно пажа себе подыскивала», как потом сказал юноша.
Так-так! Пока что все сходится. Но почему в таком случае парнишка все еще здесь, если он уже попросил и получил желаемую помощь?
В этом месте незаконченная картина была нарушена внезапной смертью отца Эйлиота, которая легла на нее как большая клякса посредине недописанной страницы. Ни с чем не связанная, эта смерть все перепутала. Как и при жизни, отец Эйлиот снова возник перед Кадфаэлем, словно зловещая черная птица.
Глава седьмая
В Шрусбери был официально объявлен розыск Ниниана Бэчилера, лазутчика королевы Матильды, поставленного вне закона и скрывающегося где-то на территории короля Стефана. Новость, тотчас же подхваченная неутомимой молвой, обсуждалась с удвоенным пылом, ибо все ухватились за нее, чтобы вознаградить себя за долгое молчание по поводу смерти Эйлиота, поскольку это событие если и обсуждалось, то не иначе как по секрету и шепотом. Обитатели Форгейта получили наконец очень удобную тему для разговоров, которая могла служить прозрачным намеком на ту, что действительно волновала общину святого Креста. Люди много судачили, но, в сущности, никому не было дела, сколько там вражеских лазутчиков скрывается в графстве, поэтому вся эта болтовня не представляла никакой опасности ни для беглеца, ни тем более для любящего племянника вдовы Хэммет, и Бенет совершенно открыто навещал ее в доме священника.
Двадцать девятого декабря Кадфаэля позвали в Форгейт к первым больным, подхватившим кашель и простуду, оттуда монах по собственному почину отправился в город к одному из постоянных пациентов, который каждую зиму страдал грудью. В сарайчике Кадфаэль оставил Ниниана, который пилил ветки, оставшиеся после обрезки деревьев, и щепил их на лучину, одновременно приглядывая за горшочком с миндальным маслом, в котором варились различные травы. Масло готовилось для обмороженных пальцев, слишком нежных, чтобы пользоваться свиным салом. Горшочек грелся на краю жаровни, и Ниниан должен был следить, чтобы масло не закипало. Юноша всегда добросовестно выполнял указания Кадфаэля, и когда за что-то брался, делал это на совесть.
- Воробей под святой кровлей - Эллис Питерс - Исторический детектив
- Яма - Борис Акунин - Исторические приключения / Исторический детектив
- Опасные гастроли - Далия Трускиновская - Исторический детектив
- Сломанная тень - Валерий Введенский - Исторический детектив
- Клуб избранных - Александр Овчаренко - Исторический детектив
- Скелет в шкафу - Энн Перри - Исторический детектив
- Безумный свидетель - Евгений Евгеньевич Сухов - Исторический детектив / Полицейский детектив
- Воспоминания русского Шерлока Холмса. Очерки уголовного мира царской России - Аркадий Францевич Кошко - Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература / Исторический детектив
- Счастье момента - Штерн Анне - Исторический детектив
- Джентльмены-мошенники (сборник) - Эрнест Хорнунг - Исторический детектив