Диана. Найденыш (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович

— Точно — удовлетворенно констатировал Асан — Вишь, как глаза-то бегают!

— Тогда после нас! Когда я скажу! Мы пройдемся по паре раз, а потом ты… на что останется — ухмыльнулся вожак — Надо себя в чистоте держать, я вас сколько учил?

— Да где в чистоте держать, коли мороз кругом?! — окрысился Гнус — Это меня баба в борделе наградила, сука! Обратно пойдем — найду, и убью!

— А не надо кидаться на каждую бабу, которая спрашивает в три раза дешевле, чем все! По ней было видно — помойка ходячая! Помнишь, что я тебе тогда сказал? Проблем огребешь! А что ты мне сказал? Что тебе похер? Что у всех дырки одинаковые? Ну, вот и получай! За свою жадность!

— Слышь, вожак — вдруг вмешался в разговор Шелег — А как она скажет, где лежат деньги? Если рот закрыт? Давай ей пасть развяжем!

В голове Уны вспыхнула надежда! Развяжите, твари, развяжите! Вы будете о-о-очень удивлены! Неприятно удивлены!

— Да ты охренел! Ты слышал, что лекарки — колдуньи? Ты думаешь, чем они лечат? У них Голос, болван ты эдакий! Ты думаешь я зря ей приказал пасть закрыть?! Придурок ты тупорылый! Ты здесь жил, рядом с ней, и не знал?! Ты вообще-то слышал, что такое Голос?

— Ну-у… колдовство какое-то, что ли? — смешался Шелег — Да откуда я знаю?! Я что, с колдунами, да ведьмами каждый день вино пью?!

— Болван… — вздохнул вожак — Слушай, и учись! Голос — это большое колдовство, которое считается колдовством крови! Ему научиться нельзя. Оно у тебя или есть, или нет! И передается только по женщинам. Мужчины так не умеют. У них другое колдовство. Эти — они вроде как поют. Но на самом деле, не поют, а колдуют. Развяжешь ей пасть, она начнет петь, и… все тут поляжем! Я видел, как одна колдунья с Голосом уложила тридцать человек — наповал. И если бы не стрела, которая прилетела ей в затылок сзади — нам бы всем конец!

— Твоя стрела? — широко улыбнулся Асан.

— Моя! — довольно ухмыльнулся вожак — Со ста шагов! Из глаза у нее вылезла! Рука у меня верная! Так вот, я рисковать не хочу. И вам не советую. Колдуньям в первую очередь надо затыкать рот. Ну а потом… потом она все сама покажет. Ведь покажешь, сучка? — вожак ткнул носком сапога обнаженное тело Уны, уже начавшее покрываться кровоподтеками — Ничего… покажет. Развяжи ей ноги!

— Зачем? — не понял Гнус — а связывали тогда зачем?

— Ноги в стороны — двое подержат за ноги, двое за плечи! Я люблю делать ЭТО с удобством!

Вожак сбросил меховую безрукавку, оставшись голым по пояс. Тело его было густо татуировано разными рисунками, среди которых преобладали черепа, голые женщины и повешенные на виселице. Через всю спину по позвоночнику был вытатуирован меч, рукоять которого упиралась в затылок. Вожак мускулист, и время оставило на нем следы его бурной жизни — шрамы, рубцы, темные пятна как от ожогов. Он напоминал старого, покрытого шрамами волка, еще в силе, но уже на излете жизни.

Самый опасный волк — волк-одиночка. Он режет скот для удовольствия, а может порвать и своих соплеменников — если подставятся под удар. Когда такой волк встречает стаю — он или убивает вожака и подминает под себя шайку, или погибает сам, заканчивая свой жизненный путь так, как и положено волку.

Тем временем Гнус разрезал путы, связывающие ноги Уны, которая так и лежала с закрытыми глазами и тяжело, судорожно дышала, отходя от побоев и не в силах пошевелиться. По крайней мере так считали разбойники — не в силах.

Но только лишь женщина почувствовала, что ее ноги свободны, она одним текучим, быстрым движением вскочила, как подброшенная вверх невидимой рукой, и ее пятка с треском врезалась в бок Гнуса. Именно с треском — сломав самое меньше два ребра. Следующим был Асан — крутанувшись на одной ноге Уна ударила ему по шее пяткой, но увы — слегка неудачно. Он успел отшатнуться, и вместо того, чтобы сломать шею, нога Уны прошлась по уху и скуле мужчины, и это было очень больно — даже слезы брызнули из его глаз.

Еще разворот, и корявый кряжистый мужчина со здоровенным ножом на поясе сгибается от мощного удара в живот и падает ничком, хрипя, и пытаясь вдохнуть! Еще чуть-чуть, один противник! Бьет прямым! Очень быстро, практически неуловимо! Но он отбивает удар, усмехаясь и щеря желтые, прокуренные наркотической смесью зубы. Еще, еще удар! Если бы руки были свободны!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Справа подключается Асан — но это не противник. Тут же падает, подсеченный под колено, и сверху — пяткой! Вожак — вот проблема! Эффект неожиданности потерян, и силы на исходе. Избитое тело отказывается работать в полную мощь. Кое-где надрывы мышц, возможно — трещины в костях. И так Уна работает выше своего предела! Но не может одолеть вожака — он опытен, невероятно силен и очень, очень быстр! Если бы только руки были свободны! Если бы…

Она пропускает удар ногой в бедро, и левая нога тут же немеет и подгибается. Уна путается еще что-то сделать, блокировать ногой удар в живот, но не получается. Бам! И она теряет сознание.

— Видали, олухи? Девка с завязанными руками, голая — едва не уработала вас всех! Ослы чертовы! Учиться надо было, учиться, а не вино жрать и вшивых баб тискать! Если бы я не учился — не прожил бы столько лет в наемниках! А девка-то молодец! Жалко будет ее под лед спускать!

Голова болела, живот болел, сил не было — выложилась. Чтобы лишить сознания здоровенного сытого мужика, надо много силы, особенно если ты маленькая хрупкая женщина.

Уна попыталась дернуться, собрав все, что у нее были силы, но не смогла. Навалившиеся на нее разбойники были очень тяжелыми и весили очень много.

— Шелег, стоишь у дверей, смотришь, слушаешь — не идет ли кто. И про собачку не забываем, ведь где-то бегает, тварь зубастая! — сказал вожак, развязывая завязки меховых штанов — Я первый, Гнус самый последний!

— А девчонку? Может я вначале девчонку попробую? — с надеждой спросил Гиваль, и женщина под ним задергалась, вытаращивая глаза. Гиваль с улыбкой посмотрел на нее и губами, на которых запеклись слюни, прошептал — Ох, и повеселимся мы с твоей дочкой! Люблю я мелких девок! Только долго не выдерживают, дохнут!

***

Диана сидела в углу, и ничего не видела, ничего не слышала. Нет, так-то она видела и слышала, но все, что происходило вокруг нее шло мимо сознания, не задерживаясь, не осмысляясь. Она даже перестала понимать смысл слов, которые только что знала так, как если бы учила их с детства. Она видела, как пришла фея Уна, как набросились на нее плохие дядьки. Но даже это не смогло вывести ее из ступора.

Потом она смотрела на то, как фея Уна дралась с дядьками и почти их победила — если бы не самый страшный дядька, она бы всех побила и Диану спасла! Но она не победила. И теперь дядьки сделают с ними плохое. И они с Уной умрут.

Диана вдруг встрепенулась — услышала знакомое слово. Дочка. Плохой дядька называл ее дочкой! Чьей дочкой? Мысли крутились медленно-медленно…

Диана встала, подошла к дядькам, которые держали Уну и хотели с ней сделать плохое. Дядьки вначале ее не увидели, потом один, очень противный и страшный сказал, воняя изо рта тухлятиной:

— Что, решила посмотреть, как мы твою мамочку будем драть? Давай, давай… учись! Скоро и твоя очередь настанет! Ха ха ха!

Плохие дядьки стали смеяться, им почему-то было очень весело, а тот, что стоял на коленях между ног феи Уны, отбросил в сторону штаны и остался с голым задом. Диана стояла и думала: «Они сказали, что я дочка… а тогда… это — моя мамочка! Значит, Уна моя мамочка?! Моя настоящая мамочка! Мамочка, она меня нашла! Я знала, я знала, что Злая мама не настоящая! Меня к ней подбросили злые дядьки!»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И тут же мысль перескочила на настоящее: «Злые дядьки?! Они хотят сделать плохо моей мамочке! МОЕЙ МАМОЧКЕ!»

— Не трогайте мою маму! А то вам будет плохо! — сжав кулачки и сдвинув брови сказала Диана.

Плохие дядьки стали хохотать, даже тот, что с голым задом, он тоже стал хохотать. Потом один из дядек сказал, захлебываясь смехом:

— Нам сейчас будет очень хорошо! А потом, когда мы распялим и тебя — еще лучше! Ха ха ха!