Сделка - Айон91

не убрал, держа меня на мушке, как сказали бы магглы.

— Излагай, демон!

— Ритуалист, я полагаю? — говорю, смотря на мужчину, при этом не видя огонь души, но ощущая стопор, как с леди Еленой. — и не как род Рейвенкло, широко-направленный, а с узкой специальностью, — втянул воздух и запах магии, который окружен министр, — что-то темное, даже запретное на территории Англии. Вуду? — предположил я. — Точнее ритуалы Вуду, но разница небольшая. Мне все равно не интересно. — отмахнулся.

— Нюх у вас, мистер не Поттер, — убрал палочку Кинг, все же приглашая пройтись по коридорам министерства, обсудить мой визит и причину.

Ему, как ритуалисту, а уж тем более Вуду ритуалисту, хорошо известно, что такое крестраж и с чем его едят. Рассказывать влияние на душу и разум нет смысла. Поэтому перешел к делу, а именно к Реддлу, на котором Альбус явно ставил эксперимент, наблюдая и не вмешиваясь. По-другому назвать сей совместный период в жизни Реддла и Дамблдора я не могу.

— И ты хочешь сказать, что на фоне проведенного над Лордом эксперимента, выверив все положительные и отрицательные стороны этого сверх непростительного ритуала, он создал крестражи?

— Да, — коротко и по существу на все его слова.

— Альбус — олицетворение добра и света! — ну, началась песня. Ее я слушал долго, особенно про слова о том, что я неблагодарный щенок, не видящий правды, поверивший слухам и россказням злых языков. Мог бы, возмутился, разозлился, начал спорить, доказывать свою точку зрения, но я просто шел рядом, выслушивая весь тот поток культурных помоев, которыми меня поливали. И как только его пламенная, праведная речь подошла к концу, уточнил:

— Все сказал? — Кинг кивнул и выдохнул, а я повел его к картине директора, находящейся в его кабинете, — картина Альбуса же у тебя висит? — спросил, а тот, смотря на меня непонимающим взглядом, сказал короткое, но ошарашенное: «Да». Предложил: — эксперимент?

— Какой?

— Я разговариваю с директором, а ты проверяешь его отпечаток души на определенных Чарах, сам знаешь, что покажут Чары при обоих вариантах, — он кивнул, я добавил, — если ошибся, и картина не крестраж, принесу искренние извинения, от всей моей демонической души[3]!

Кинга передернуло. Он фыркнул, сказав, что нам, демоном ни разу не ведомо, что такое искренность. Не отрицал, но слова об извинениях не забрал. А Кингсли с неохотой, но на предложение проверить картину Альбуса на вшивость согласился. Мы с ним пошли в кабинет, общаться с нарисованным Дамблдором. По пути я полностью спрятал свою демоническую ауру, чтобы не напугать остальные картины, висящие в рабочей комнате министра.

— Перед тем, как мы начнем разговор с портретом Альбуса, скажи, чья инициатива повесить сей лик в твой кабинет? — у меня много свободного времени, куча мыслей, одной из которой способ воскрешения Альбуса из мира мертвых с помощью крестража. У Реддла был своеобразный ритуал, основанный на бренности тела и покойных предках. Что же у директора — так и не понял. Лишь раз промелькнула догадка, как он собирается вернуться в мир живых, но не было подтверждения. И если ответом на мой вопрос станет:

— Его воля, — вот теперь многое встало на свои места. Но «радовать» Кинга его не радужной перспективой не стану, пусть будет сюрприз. Ему это не навредит, но «обрадует». — Ты что-то знаешь, но не говоришь, — смотрит на меня министр, но пока информацию не вытряхивает, а ждет ответа. Им я его не удостоил, а открыл дверь в кабинет, напоминая о Чарах, которые нужно будет колдануть, ради проверки.

— Директор Дамблдор, — позвал я типа спящего старика, — рад вас видеть здесь, — показал на условия проживания, — не знал, что встречу вас в кабинете министра Кингсли, — поставив стул напротив его Святого образа, сел, скрестив ногу на ногу, приготовившись слушать очередные наставления и просьбу заняться очередным осколком почившего в недра моего желудка Темного Лорда. Но ничего подобного не происходило, директор по-прежнему просто улыбался и радовался моему визиту к старику. Жестами и Кингсли показывал отрицательный результат.

Странно, но картина и правда на первый взгляд не фонила запретной магией, ощущалась, как простой портрет с отпечатком души. Но это на первый взгляд, если же копнуть глубже, применить свои способы поиска информации, получится другой результат. Чуть приоткрыв печать на сущности, пустив энергетические щупальца, касаясь отпечатка и магической составляющей полотна, получим результат. Но озвучил я его Кингсли уже после того, как он пошел меня провожать к камину.

— Двойное дно, — сказал я, улыбаясь, предвкушая трапезу директорской душой, — точнее двоенное плетение артефакта. Как квартира с двумя изолированными комнатами. В одной живет отпечаток, во второй крестраж. И в отличие от крестража, отпечаток не в курсе, кто его сосед.

— Ты уверен?

— Да, — и для подтверждения скинул ему параметры артефакта и жильцов магического полотна. Кинг, как только увидел параметры и слепки сущностей, выругнулся, явно на своем языке, проклиная кого-то конкретного.

— И что мне с этими жильцами моего кабинета делать?

— Изолировать, — улыбка и прощание лишь взмахом руки с напутствием, — а так же не верить ни единому слову. Ведь ты, пока не раскинешь свою ритуальную сеть, не узнаешь, кто с тобой говорит, крестраж или отпечаток.

О том, что крестраж может сделать, не упомянул, не мое дело. Ведь умудрись осколок директорской души спаразитировать на Кингсли, съесть его я все равно смогу. Будет чуть больше хлопот, но все же поужинаю. Плохо будет, если осколок каким-то образом или сольется с ведущей душой, или ее выселит. Вот тогда будет проблема. Добровольно в таком раскладе отделить одну душу от другой не получится, только насильно. А это карается отделением моей головы от плеч серебряным клинком.

— Надеюсь, директор Дамблдор, вы выберете для воскрешающего ритуала другой способ, а не самый, по вашим же меркам, жестокий, — надежда в моем черном, демоническом сердце не приживается, как и все человеческие чувства, испытываемые мной ранее, но все же я помню, что этот такое. И придерживаясь этого состояния, шел в нашу с Драко и Блейзом комнату.

14 глава «Страж Пристани»

Драко

— Значит, у директора два крестража? — мы с Блейзом и Персефоной допрашивали Алиссара в библиотеке, в нашем укромном уголке, обложившись книгами, свитками, а так же Чарами заглушения. И у нас троих, уже второй час допытывающих демона, не укладывались в голове полученные от Алиссара сведения. Директор — олицетворение добра, поборник света, как он себя преподносил, окунулся в темную, запретную магию, наклепав два крестража.

— О которых я знаю, — сказал Алиссар, — возможно, есть еще.

— И как это узнать? —