Возвышение Бузинкина (СИ) - Коткин Андрей

Разумеется, игра вовсе не в одни ворота шла. Штурмовики выпустили часть ракет, предназначавшихся разгонным двигателям линкора, по более актуальным для них в эту минуту целям. Много выпустили. А еще пуски осуществили те из штурмовиков, которые в этот вылет в качестве торпедоносцев подвизались. А раз торпедоносцы, то, значит, торпеды. И вот эти торпеды уже не против стареньких зенитных миноносцев отправились. Вскоре совокупные взрывы их озарили космос. Адмирал Зар Раск мог быть спокоен. Ценой потери чуть ли не половины своей наличной авиации он разделался с линкором, который мог в неудачный момент стать огромной занозой в мягком месте атакующих. Визуально оценить разрушенный корабль, правда, не получилось. Намусорено, да и мин вокруг еще много осталось, но излучать в пространство паразитарную энергию от работавших на холостом ходу реакторов и некоторых механизмов он прекратил.

От почти орбиты пятой планеты, где все события разворачивались, до четвертой с защитным ордером Российской эскадры, выстроенной вокруг флотской военной базы, по космическим меркам рукой подать. Но флот агрессоров шел это «рукой подать» практически сутки. С опаской, с оглядкой, шарахаясь от каждого залетного метеорита. Очень уж адмирала маркизатского впечатлила ловушка, устроенная его авиации вокруг замершего в неподвижности старенького линкора.

Но вот, дошли. Два строя кораблей и прочих сооружений, выстроившись друг напротив друга, принялись ожесточенно между собой перестреливаться, принимая вражеские выстрелы на собственные силовые экраны. Плюс, понятное дело, авиагруппы друг против друга выпустили. Весьма куцые и побитые группы, особенно со стороны пришлой эскадры. Там штурмовики, даже и на борт своего авианосца возвратившиеся, многие повреждения имели от осколков астероидов и поражающих элементов зенитных ракет.

А еще, к врагу летели затерявшиеся среди летательных аппаратов торпеды. Все по науке. Тем неожиданней для флотских маркизата стал огонь им во фланг главным калибром линкора. Из практически чистого участка космоса, один астероид там только и плавал. Того самого линкора, который они, вроде как, успешно, ценой многих потерь, уничтожили. Почти разом два крейсера замерли в полнейшей неподвижности среди целого сонма осколков, разлетевшихся от них в момент попадания вольфрамовых болванок, разогнанных до скорости в одну десятую от световой.

Это вообще ужасно неприятный факт для врага, когда удается его вот так застичь, в строгом соответствии с жестокими законами военной науки, противопоставив его слабым сторонам свои сильные. Линкоры, они же и придуманы, чтобы с вражескими крейсерами успешно в кратчайшие сроки разбираться. Крепкая броня и особо мощный фронтальный щит, спокойно удерживающий огонь главного калибра крейсеров в сочетании со сверхмощным орудием с одного — двух ударов, выносящим крейсера врага. Против линкоров эффективна малая авиация, но именно ее-то у вражеского адмирала в распоряжении практически не оставалось. Он ее всю оправил боевую станцию атаковать, и отзывать уже слишком поздно. Еще помочь мог собственный линкор, но не сразу, далеко не сразу. А вот его в этот момент, как раз, и терзали верткие штурмовики, перемежаемые близкими подрывами пришедших вместе с этими штурмовиками торпед. Осталось только хоть одному из земных крейсеров, пройдя сквозь огонь смешавших свой строй крейсеров, достичь замершего за боевыми порядками авианосца врага — и все, партия сделана! Всякие эсминцы и прочие корветы против полноценного крейсера с не сбитыми еще щитами — не пляшут.

Поняв свои ближайшие перспективы, адмирал Зар Раск скомандовал общее отступление.

Только это еще умудриться надо, из боя выйти. Так, чтобы без больших повреждений. А линкор землян, он — вон, вольфрамовые болванки одну за другой вколачивает, навсегда стопоря крейсера маркизата. Даже если повреждения не смертельны, потеряв часть хода, уже не уйти. А еще уцелевшая в бою часть малой авиации тоже останется тут. Пилоты уже поняли свои перспективы, отлетев чуть в сторону, задробили ход и отправили сигналы о сдаче. Более того, точно также обездвижили те штурмовики-дроны, что управлялись малыми искинами и служили живым пилотам в качестве средства усиления и поддержки. По правилам Содружества — вполне себе допустимое действие, сдаться ввиду подавляющего превосходства неприятеля. Их потом родное государство выкупит по итогам переговоров, и даже никто и никогда претензии не предъявит, что боевой пилот сдался на милость врага. Человеческая жизнь в Содружестве — бесценна!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Серега Бузинкин выпал из транса, в котором он пребывал с самого начала боя и устало откинулся на спинку кресла. Трудно это, почти за весь отсутствующий экипаж отдуваться. Слияние с кораблем в момент все силы выпивает. Зато и чувство удовлетворения велико: пять крейсеров маркизата на его счету. Есть чем гордиться. Здорово у них получилось с заменой железо-никелевого одиночного астероида, имеющегося на всех космических лоциях этой системы, на его линкор. Буксиры чуть не надорвались, когда волокли этот астероид в сторону полей из его собратьев, астероидов. И занесли на все карты в качестве обездвиженного линкора, добавив на его поверхность маскировочную обманку. А еще шахтеры дополнительно замаскировали настоящий корабль, обложив снаружи глыбами руды. Близкого контроля маскировка, конечно, не выдержала бы, но пришельцам совсем не до тщательных проверок было. Перед ними земная эскадра к бою готовилась. А астероид… по мнению маркизатского военначальника, даже если и имелись бы на нем какие-то замаскированные батареи, так слишком далеко они от поля битвы. Не подумал, что у каменюки могли свои собственные двигатели оказаться. Вкупе с тоннельным орудием и немалым запасом снарядов для него.

А вражеский линкор все-таки смог удрать! Правда, теперь ему предстоит очень длительный ремонт. Хорошо его покусали космические комарики. И авианосец тоже удрал. Без своей авиагруппы. А это, между прочим, пять шестых от стоимости всего корабля. И пять крейсеров тоже удрало, и эсминцы, что оставлены были вражеским адмиралом в качестве прикрытия авианосца. Словом, силы у врага еще немалые. Где-то же еще болтается их современный авианосец, а тот, что земляне без авиации оставили, как раз, к третьему поколению относился. Да и крейсеров во флоте маркизата Йеро еще прилично остается. Но сегодня это, без сомнения, победа!

После окончания сражения Бузинкин перевел свой линкор обратно к стоянке неподалеку от четвертой планеты, где он раньше, до той операции по дезинформации вражеской разведки пребывал, и на прием к контр-адмиралу отправился. Не к своему непосредственному командиру, убедился уже, что с Корфом каши не сваришь, к Аксельбергу.

Аксельберг принял лейтенанта сразу же, даже из кабинета в приемную вышел, обнял на глазах присутствующих там адъютанта и пары каких-то флотских чинов с интендантскими знаками различия.

— Спасибо, Сережа, этой победой флот обязан тебе. — Вот, удружил! Хоть бы не прилюдно такие дифирамбы пел. Их же непременно доведут до Корфа, а тот и так на Бузинкина немалый зуб имеет.

— Все вместе, в одном строю сражались, товарищ контр-адмирал. — Тоже как-то двусмысленно получилось, его линкор, как раз, в общем строю не сражался, из засады вылез, как чертик из табакерки.

— С чем на этот раз ко мне пожаловал? — Перешел адмирал к выяснению цели визита Бузинкина.

— …, — Сергей сделал адмиралу глазами знак на дверь его кабинета.

— А, ну да, пошли ко мне в кабинет. — И уже адъютанту: — Володя, организуй нам с лейтенантом по чашечке кофе.

Кофе был замечательным! Горький, бодрящий! Как раз то, что доктор прописал для пациента с несколькими днями недосыпа кряду. Все время, пока визита врагов в систему ожидали, какие-то важные, неотложные проблемы и заботы находились.

— Сейчас самое время, товарищ контр-адмирал, наведаться на их базы, что они организовали в последние годы для снабжения, сначала пиратов, а теперь, наверняка, и их флотские ими пользуются.

— Это-то понятно. Только чего с подобной идеей ты ко мне пришел? У тебя же свой, непосредственный, командир имеется.