Смотрящий по России - Евгений Сухов

Никто не хватал Беспалого за руки, не дышал ему в спину. Все было спокойно. Буднично, в общем. Сунув руку в карман, Тимофей Егорович нащупал рукоять «нагана». Так он поступал всегда, когда хотел успокоиться. Былая уверенность возвращалась к нему, сейчас он чувствовал себя защищенным.

На скамейке недалеко от входа он заметил молодого мужчину со стриженым затылком. Весьма приметная цель! Не захочешь — выстрелишь. Прочь искушения! Беспалый направился именно к нему. Он негромко кашлянул, и человек, сидящий на скамейке, слегка вздрогнул.

— Хочу заметить, молодой человек, что никогда не следует садиться спиной к выходу, — произнес Тимофей Егорович, устраиваясь рядом.

На лице сидящего промелькнуло нечто вроде смущения. Но через секунду он уже собрался и уверенно ответил:

— Это едва ли не единственный случай, когда я повернулся спиной. Сегодня была отвратительная ночь, я просто устал и решил немного вздремнуть. Не люблю, когда меня рассматривают спящего.

Беспалый скупо улыбнулся:

— Значит, любите поспать, милейший. Боюсь, что эта привычка может когда-нибудь дорого вам обойтись.

Скверик был приятен своей тишиной и прохладой, но особенно отрадно было то, что был безлюден.

Лицо молодого человека скривилось злой улыбкой:

— Я это учту.

— Так что вы мне можете предложить?

— Мне трудно сказать, где он будет на следующей неделе. Варяг — человек очень закрытый. Насколько мне известно, у него нет слабых мест.

Тимофей Егорович зашелся в беззвучном смехе. Но на веселье это не походило, глаза у него оставались колючими, все подмечающими. Даже сидел он на самом краешке скамейки, чтобы в любой момент можно было подняться, а взгляд по-прежнему оставался блуждающе-изучающим и не переставал наблюдать за входом.

Смех оборвался неожиданно, тонкие морщинистые губы сложились в жесткую усмешку.

— Вы мало еще жили, молодой человек, чтобы так говорить. Хочу сказать вам, что абсолютно сильных людей не бывает. Во всяком случае, я таких не встречал, а я знаю, что говорю… Обязательно у каждого находятся какие-нибудь слабые места. Мне приходилось встречать людей, которые способны были выдерживать любую физическую боль, но они мгновенно ломались, как только узнавали, что может случиться большая неприятность с их близкими. Вы понимаете, о чем я говорю?

— Да. У него есть дочь.

— Это уже кое-что. — В голосе Беспалого послышался интерес. — Где она живет?

— Ее местонахождение Варяг держит в глубокой тайне. Пока ничего сказать не могу.

Тимофей открыл портфель. Он был старомодный, из темно-желтой потертой кожи. Именно такие портфели прежде носили с собой ответственные работники, наверняка его нутро помнило немало важных бумаг.

Удобство портфеля заключалось в том, что он имел огромное количество отсеков, в которых всегда, даже при полнейшей укомплектованности, оставалось место для ствола. «Браунинг» лежал в середине, спрятанный между двумя листами плотной бумаги. Всегда полезно иметь при себе пару стволов. Жизнь так сложна и непредсказуема.

Взглянув на соседа, Беспалый добродушно улыбнулся, сунул руку в портфель. Пальцы уверенно легли на рукоять «браунинга». Отдыхай спокойно, друг, сейчас твоя помощь не нужна. Отыщется еще для тебя работенка.

Рядом с пистолетом лежала пачка долларов. Вытащив ее, он небрежно, держа двумя пальцами за краешек, положил деньги на скамейку.

— Здесь тебе за прошлые труды… И небольшой аванс на будущее. Я должен знать, где находится девочка.

Молодой человек охотно кивнул:

— Договорились.

Но вот деньги брать не спешил. Помедлив, он вяло потянулся за пачкой долларов, как если бы совершал несказанное одолжение, забирая их. А вот глазки-то выдали с головой — блеснули алчным огнем, в котором отчетливо просматривались и развеселые кабаки, и грудастые девки.

Деньги были взяты, и теперь Беспалый с полным правом мог задавать следующий вопрос:

— Когда я получу информацию?

Парень убрал деньги в карман. Лицо умиротворенное, спокойное, как будто бы он выполнил очень важную и нужную работу.

— Обещаю разузнать в течение недели… Сами понимаете, не все зависит от меня. А потом нужно действовать поосторожнее.

Беспалый кивнул:

— Хорошо, я на тебя рассчитываю. — Тимофей Егорович поднялся, заканчивая разговор: — Не попадайся! Ты живешь на старом месте?

Скорее это был не вопрос, а утверждение. Беспалый с удовлетворением отметил про себя, что уголки губ парня слегка опустились. Переваривай, шельмец! Вот так и портится человеку настроение. Еще минуту назад тот видел себя в зале ресторана, ощущая душевный комфорт, и вот сейчас все так неожиданно поменялось.

Уже пару месяцев он проживал в Казанском переулке у своей старой любовницы, скрывая ото всех свой надежный кров, во всяком случае, так ему казалось до этой минуты.

Он всегда оставлял свою машину за три квартала от дома и во двор входил не сразу, а совершал всевозможные крюки и круги, петляя как заяц. И лишь только уверившись в полнейшей безопасности, направлялся к дому. В подобных делах он считал себя докой (успел поднатореть во всевозможных охранных фирмах) и был абсолютно уверен, что ни разу не привел к порогу дома «хвост». И вот теперь, как оказалось, квартира была засвечена. И благо бы раскрыли ее асы-филеры, а то какой-то дряхлый старик.

Отпираться было бы глупо, уж слишком нахальным был вид у Беспалого.

— Хм… Верно.

Глаза Тимофея Егоровича сузились. Его собеседник почувствовал, как кровь в его жилах застыла. Подобную ситуацию называют «между молотом и наковальней».

— Так вот что я тебе хочу сказать, сынок. Советую не делать глупостей и не исчезать. Искать я умею, как ты убедился, — и, доброжелательно похлопав собеседника по плечу, Беспалый направился к выходу.

Обыкновенный, ничем не примечательный дед. Молодой человек судорожно проглотил слюну. Когда старик уже скрылся из виду, он приложил ладонь к холодному лбу. Он был уверен, что на его лице от страха проступил иней.

Все встало на свои места. Теперь ясно, кто из них охотник, а кто дичь.

* * *

В трех кварталах от сквера находилась Троицкая церковь — Беспалый решил пройтись пешком, благо хорошая погода располагала к этому.

Когда он подходил к воротам, ему вдруг вновь показалось, что за ним опять кто-то пристально наблюдает. Трижды глубоко вздохнув, он постарался оценить биоэнергетику направленного взгляда. И к своему удивлению, вдруг обнаружил, что она была точно такой, с каковой ему пришлось столкнуться всего лишь несколько часов назад, когда он наблюдал за Голицыной. Из этого вытекало, что человек, который за ним следил, сумел незамеченным добраться до Троицкой церкви. Возможно, они даже ехали вместе в одном автобусе. Скорее всего, филер старался не смотреть в его сторону, иначе был бы раскрыт, а следовательно, топтун был невероятно подготовлен. Обычно таких людей «выпекают» в серьезных конторах. Не поворачиваясь, Тимофей Егорович попытался определить направление излучения. Несколько минут он простоял неподвижно, сделав вид, что рассматривает журналы в газетном киоске. Но неожиданно источник исчез.

А может, показалось и в этот раз?

Перекрестившись, Тимофей Егорович вошел в церковь. Служба уже закончилась, и немолодой священник, с белым клинышком бороды, заметив вошедшего Беспалого, направился к нему навстречу.

— Давненько вас не было, — певуче сказал священник.

— Грешен, прошло уже полмесяца, — покаянно ответил Тимофей Егорович. — Замолю грехи! Принесу вам еще две иконы. Восемнадцатый век.

— Спасибо, — растрогался священник, — мы будем очень рады. А прежние ваши стоят, — показал он взглядом на несколько икон, вывешенных вдоль стены. — Народ подходит, любуется. Особенно две глазу приятны: Нерукотворный Спас и Казанская Божья Матерь.

Беспалый широко улыбнулся:

— Да. Эти иконы дорогого стоят.

— А что вы нам хотите пожаловать еще?

— Иконы четырех евангелистов. Они украсят ваш иконостас, батюшка.

Священник от нахлынувших чувств только и промолвил:

— Спаси вас господь за вашу доброту… Наши-то иконы совсем обветшали. Вы молитесь, а у меня служба… Отпевание двух покойников.

Священник ушел. Тимофей Егорович подошел к Нерукотворному Спасу и долго смотрел в строгие глаза господа, а потом, усмехнувшись каким-то своим мыслям, отошел к следующей иконе.

Глава 9 ЗАПАДНЯ

Приоткрыв дверь, старик недоверчиво смотрел на пришедших. И, судя по его мрачнеющему взгляду, визитеры нравились ему все меньше.

— Дюжев Андрей Миронович? — спросил Тарантул.

— Верно, — настороженно отвечал старик. — С кем имею дело?

— Нам с вами нужно поговорить, мы из милиции.