Герцог на счастье - Ива Лебедева

теперь поступить так же?

Еще пара минут сомнений, неясный звук из кровати, отдаленно похожий то ли на негромкий стон, то ли на тяжелый вздох, — и я решилась, скинула халат и нырнула к мужу под одеяло. Вот только не учла, что с прошлой ночи Кеннету стало заметно лучше. И я совершенно неожиданно оказалась в крепких объятиях, абсолютно не похожих на товарищеские. За ними последовал тоже абсолютно не дружеский жаркий поцелуй, от которого мне даже в голову не пришло увернуться. Не иначе как от растерянности.

Ну и в качестве рекламы местным лекарственным снадобьям нависающий надо мной Кеннет негромко, чуть хрипловато произнес:

— Я уже не ректор, а вы не студентка, так что у меня больше нет этических причин против консумации брака.

— А у меня есть, — прошептала я, пытаясь срочно придумать хоть одну.

Глава 20

— Какая же? — жарко выдохнул мне в ухо Кен и, по-моему, улыбнулся.

— Понятия не имею, — честно призналась я, вывернувшись и удобно устроившись сверху. А потом сама его поцеловала, потому что, собственно, какого черта? Муж мой, тело теперь тоже мое, стало быть, и плюсы от нашего брака тоже мои! Не только же минусы расхлебывать?

Кеннет тут же ответил на поцелуй. И вместо того чтобы рвать и мять шелковую ночную рубашку, он удивительно ловко проник под нее. Чувствуется многолетний опыт. Мужские руки уверенно ласкали мое тело, гладили спину, поясницу и ниже…

Во мне что-то словно перемкнуло, не иначе как сработал «инстинкт истинной пары», или как это там в любовных романах называется? Мир-то магический, и закинуло меня сюда не просто так! Или просто давно уже с хорошим мужиком время не проводила, особенно в постели?

Но, выгибаясь от нежных прикосновений, я четко для себя решила: мое! Никому не отдам. Даже королю и прочим слугам закона. Плевать на консумацию и прочие глупости, я его просто хочу. Сейчас же!

— Оливия? Ты здесь?!

Кажется, застонали от разочарования мы с мужем одновременно.

— Селестина! Что ты тут делаешь?!

Рявкнула, кстати, не я. Не успела просто. Кеннет сам справился, да так выразительно и громко, словно с его голосом никаких проблем никогда и не было.

— Дядя?! — Кажется, еще секунда — и незваная гостья хлопнется в обморок. Не знаю, от чего раньше — от увиденного или от услышанного.

— Нет, кролики на полянке, — это уже я не удержалась. — А кого ты еще хотела здесь застать?!

И, не став скрывать неудовольствия, проворчала:

— Тебя не учили, что врываться в чужую супружескую спальню неприлично?

— Оли…вия… — Селестина прижала обе ладони к алым щекам и жалобно заморгала. — Но ты… ты же… как ты можешь?!

— Могу что? — От удивления я чуть не ляпнула «с мужем спать?», но вовремя вспомнила, что вообще-то приличная девушка в патриархальном средневековом обществе. Пока еще девушка… — Консумировать брак?

— К-консумировать?! — Голос Селестины совсем ушел в писк.

— Выйди вон! — достаточно резко и строго приказал Кеннет. — Сейчас же.

Кажется, он никогда не разговаривал с племянницей в таком тоне. Во всяком случае, Оливия не помнила. И племянница, судя по ее расширившимся глазам и намокшим ресницам, тоже. Но слезы и всхлипывания не помогли, пришлось выметаться, пока дядя не встал и не вывел собственноручно.

— Надо, наверное, за ней дверь запереть, — предположила я, откинувшись на подушку. — Но мне лень. Все настроение сбила.

— Надо, — согласился герцог, вздохнул, встал, продефилировал в одних подштанниках до двери и щелкнул замком.

«Мужик сказал, мужик сделал, идеальный вариант!» — хихикнула я про себя.

Вернувшись, Кен устроился рядом, подоткнув вокруг нас одеяло. Посмотрел на меня искоса и игриво подмигнул, шевельнув бровями:

— Что ж, учтем на будущее.

Естественно, он не собирался сдаваться. Мужчину, настроенного на секс, сложно сбить с намеченной цели, но на его настойчивый нежный поцелуй я ответила мягко, без прежнего жара.

Так что Кеннет отстранился, внимательно посмотрел мне в глаза и просто лег рядом на спину, задумчиво глядя в потолок.

— Будем спать или поговорим? — спросила я. Раз уж консумацию нам обломали, можно было воспользоваться возникшей близостью и поговорить по душам.

— Что ты хочешь услышать? — с интересом покосился на меня Кен. — На женщину, которой хочется песен о своей неотразимости, ты не похожа.

— Неотразимость подождет, — согласно кивнула я, улыбнувшись. — Я бы хотела услышать, что ты помнишь о том вечере. И что обо всем этом думаешь.

— Думаю, что меня лихо подставили, — спустя недолгую паузу признался Кен. — Когда я вбежал в комнату, то сразу заметил на полке незнакомый артефакт, похожий… на перечницу без ручки. Ярко-желтого цвета, как канарейки в королевском саду. Однако когда сюда с обыском ворвались гвардейцы, он исчез.

У меня что-то интенсивно зачесалось в мозгу после слов про канареечную перечницу. Неуловимое воспоминание. Даже смутные образы перед глазами замелькали. Но поймать хоть один и разглядеть как следует — не удавалось.

— Все предметы на этой полке под магической сигнализацией. Их не может коснуться никто посторонний так, чтобы я не узнал, — продолжал Кен, покосившись на мою внимательно-задумчивую физиономию. — Только доверенная прислуга и теперь ты, раз мы женаты. — Вопреки средневековым романам, муж резко перестал обращаться ко мне на «вы», едва мы оказались в одной постели. Признал наконец-то родственницей, не иначе. — Забрать ничего нельзя, но зато можно добавить. Что-то яркое, сверкающее, издающее громкие звуки и привлекшее внимание двух молодых девиц, потерявших стыд и проникнувших в чужую спальню. К мужчине. Что вы у меня забыли?! — Быстро же меня из родственников вычеркнули…

Хотя нет. Это же он про нас Селестиной, во множественном числе.

— Тебя, — призналась я, посмотрев на мужа с легкой хитринкой.

— В смысле?

— Мне очень хотелось посмотреть на твою комнату. На твои личные вещи. Может, даже утащить платок… или носок. Что-то, чего касалась твоя кожа. — Вопреки ситуации меня разбирал смех, но я сдерживалась. Признаваться в глупостях, которые творила настоящая Оливия, было совсем не трудно и не совестно. — Наверняка не я первая хотела бы пощупать твои вещи, между прочим. О тебе половина девчонок в академии мечтает.

— Это я знаю, — заявил он несколько самоуверенно и в то же время равнодушно. — Но от тебя такого не ожидал. Ты всегда казалась такой далекой от девичьих глупостей. К тому же у тебя ведь был жених?!

— Жених? — Я с трудом вспомнила, что у Оливии действительно был этот… как его… ладно, неважно. — Это детское увлечение, мы с ним все равно как брат с сестрой. А ты совсем другое дело. — Я вздохнула и села в постели, глядя на