Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Слышишь, старик? – спросил он.
Я прислушался: из одного логова доносился высокий, пронзительный звук, словно пищала резиновая игрушка.
– Ощенились, – заключил Гарри довольным голосом.
В честь такого события я отправился в деревенский трактир и купил две бутылки пива к нашему второму завтраку. Поднимая тост, я с волнением спросил Гарри, когда же мы увидим медвежат.
– Придется подождать, старик, пока у них глаза прорежутся, – ответил он.
– А когда это будет? – нетерпеливо осведомился я, доставая тетрадь, чтобы записать столь важный факт
– Недели через три, – сказал Гарри. – Через три недели можно будет войти к ним и определить пол.
Я считал дни. Знай я, что меня ждет, не рвался бы так на свидание с медвежатами... Но вот настал великий день,
– Сегодня пойдем к медведям, – небрежно бросил Гарри утром.
Я понял, что он говорит про медвежат.
– Определять пол? – спросил я.
– Вот именно, старик, – ответил Гарри. – К половине одиннадцатого приедет один фотограф из лондонской газеты, так ты отнеси к вольеру две лестницы и запри Тедди в одну клетку, а медведиц в другую. Понял?
– Понял, – послушно отозвался я, хотя мне очень хотелось бы узнать, на что нам две лестницы.
Тедди мне удалось заманить в клетку при помощи ягод терновника и мелодии из "На острове Капри". Его не столь доверчивые супруги долго упирались, но все же жадность взяла верх, когда я пустил в ход подкуп в виде больших липких фиников. Наконец показалась коренастая фигура Гарри; его сопровождали долговязый фотограф и Денис, служитель одной из секций.
– Все готово, старик? Ты отделил их, как я велел? – спросил Гарри.
– Полный порядок, – ответил я.
Гарри проверил запоры на клетках и энергично потер руки.
– А теперь, старик, – сказал он, – спускай лестницы в вольер.
Здесь надо пояснить, что медвежий вольер площадью с полгектара был обнесен с трехсторон четырехметровой железной оградой, причем заостренные вверху прутья загибались внутрь. С четвертой стороны был насыпан укрепленный цементом земляной вал; поднимаешься на несколько ступенек и смотришь на медведей с высоты четырех метров. С вала открывался также вид на весь участок. Именно тут Гарри и попросил меня спустить лестницы в вольер. По-прежнему недоумевая, для чего они нам, я тем не менее послушно установил их и проверил надежность упора.
– Так, старик, теперь пошли.
С этими словами Гарри перемахнул через отжим и скатился вниз по лестнице с быстротой многоножки.
Увидев, что мы проникли в вольер и направляемся к логовищам, медведицы зловеще зарычали с этаким подвыванием, красноречиво давая понять, что они сделали бы с нами, если бы могли вырваться из клетки. Подойдя к первому логову, Гарри опустился на четвереньки и забрался внутрь. Минутная тишина, затем он неловко пополз обратно, волоча за собой двух ворчащих, упирающихся зверенышей, при виде которых у меня перехватило дыхание. Моему изумленному взору предстали два голубоватых плюшевых медвежонка из игрушечного магазина. Присмотревшись внимательнее, я заключил, что окраской их мех скорее напоминает шерсть персидской кошки. Длинные, как у отца, острые когти – светло-янтарного цвета; глаза – круглые, фарфорово-голубые. Казалось бы, создания, словно вышедшие из сказки, должны обладать очаровательным и кротким нравом. Ничего подобного: они визгливо огрызались и норовили зацепить нас своими длинными, крючковатыми, как шипы терновника, когтями, или цапнуть острыми, как иголка, хрупкими белыми зубами.
– Ну-ка, старик, – Гарри поднял вверх два прелестных, но отнюдь не безобидных комочка, – ты держи этих, а я достану двух остальных.
И он небрежно сунул медвежат мне в руки. У меня было такое чувство, словно я обнимаю две меховые шубки, начиненные тугими мускулами и рыболовными крючками. Тем временем Гарри извлек из другого логова еще двух медвежат, и мы направились к лестницам.
До этого дня я совершенно не представлял себе (что значит жить без тревог и забот!), как непросто карабкаться вверх по лестнице, держа на руках двух злобных медвежат. Мы с Гарри выбрались наверх искусанные, исцарапанные, окровавленные, но в общем-то непокоренные. И стали позировать, изображая веселье, пока медвежат фотографировали под всевозможными углами. Вот когда я обнаружил (и с тех пор у меня не было причин пересмотреть свою точку зрения), что фотографы – жестокие и бесчувственные существа. Небрежно бросая: "Поверните ему голову, чтобы можно было снять в профиль", – репортер меньше всего думает о том, что вы при этом рискуете потерять один-два пальца.
Наконец фотограф закончил съемку. Во всяком случае, я так решил. Однако он обратился к Гарри:
– Ну, а как насчет того, чтобы снять их вместе с матерями?
– Все в порядке, – ответил Гарри, – сейчас будет сделано.
Помню, я подумал, что Гарри излишне самоуверен: ведь стоит нам выпустить медвежат, как они махнут прямиком в кусты куманики, а уж тогда ни о каких съемках не может быть и речи.
– Пошли вниз, старик, – сказал мне Гарри. – И не отпускай медвежат, пока я не скажу.
Показав чудеса балансировки, которые были бы встречены овацией в любом цирке, я слез по лестнице в вольер и с облегчением опустил медвежат на землю, крепко держа обоих за загривок. Гарри с двумя отбивающимися малышами присоединился ко мне и небрежно плюхнул их рядом с моими.
– Теперь слушай, старик, – продолжал он, – что мы сделаем дальше. Будем держать медвежат, пока Денис выпускает медведиц из клетки, понял?
Я недоверчиво воззрился на него, держа железной хваткой горланящих близнецов. Нет, не шутит, всерьез говорит...
– Гарри, – сказал я, – ты свихнулся. Как только эти окаянные медведицы выйдут из клетки, а тут медвежата кричат... да они... они...
У меня перехватило голос при мысли о том, что сделают медведицы, но Гарри даже слушать меня не стал.
– Денис, – крикнул он, – ты готов?
– Готов, – донесся слабый голос со стороны клетки.
– Гарри... – лихорадочно начал я.
– Слушай, старик, – мягко произнес Гарри, – ты держи медвежат, пока я не велю тебе отпускать, понял? Медведицы нас не тронут, как только заполучат их.
– Но, Гарри... – начал я опять.
– Все в порядке, старик. У нас две лестницы, верно? По моей команде ты отпускаешь медвежат и драпаешь вверх по своей лестнице. Только и всего. Ты готов?
– Но, Гарри...
– Ладно, Денис, выпускай! – крикнул Гарри.
Последующие минуты были насыщены событиями. На мой взгляд, мы с Гарри вели себя по меньшей мере как душевнобольные. Медведица, у которой отняли медвежат, – в этом случае две медведицы – о боже! Сам Шекспир не придумал бы более безумного сюжета.
Между тем медведицы перестали рычать, и я услышал хорошо знакомый звук: звон поднимаемой двери. Его сменила зловещая тишина. Кусты куманики заслоняли нам клетку.
– Сейчас появятся, старик, – весело заметил Гарри.
– Гарри... – сделал я последнюю попытку.
– Ага! – удовлетворенно воскликнул Гарри. – Вот и они.
До этой минуты я как-то не представлял себе, что две целеустремленные дюжие медведицы способны прорваться сквозь густые заросли двенадцатилетней куманики, словно через папиросную бумагу. Кстати, на слух казалось, что речь идет именно о бумаге. А затем Гарри, я и четыре медвежонка оказались лицом к лицу с разъяренными мамашами, от которых нас отделяло чуть больше пяти метров. Малыши при виде родительниц стали отчаянно вырываться, издавая приветственный писк. Медведицы приостановились, чтобы разобраться в обстановке, возмущенно фыркнули не хуже "Ракеты" Стивенсона и с хриплым рычанием пошли на нас. Они не бежали – развив поразительную скорость, они прыгали, будто два огромных волосатых мяча, и от этого мне стало еще страшнее. С каждой секундой все ближе и все громаднее... И когда разделяющее нас расстояние сократилось до трех с половиной метров, я решил, что все кончено.
– Ну, а теперь отпускай, – сказал Гарри и выпустил своих медвежат.
В жизни не отпускал я зверей с такой поспешностью и с таким облегчением. Сгоряча я чуть не швырнул медвежат навстречу мамаше. После чего ринулся к лестнице и взлетел по ней с ловкостью и быстротой мартышки. Наверху я остановился и поглядел вниз. Все вышло, как предсказывал Гарри. Заполучив медвежат, медведицы остановились и принялись утешать и облизывать их, не обращая на нас никакого внимания. Мы подтянули лестницы, и я вытер вспотевшее лицо.
– Гарри, – твердо сказал я, когда мы возвращались к сараю зебр, – я не повторил бы этот номер даже за тысячу шиллингов!
– Пока что ты его проделал за два фунта десять, – усмехнулся Гарри.
– Как это понимать, за два фунта десять?
– Столько заплатил фотограф, – объяснил Гарри. – Пятерку на двоих. Половина твоя, старик.
Эти деньги позволили мне сводить в кино свою подружку, но я по-прежнему считаю, что не был вполне вознагражден.
- Путешествие к динозаврам - Джеральд Даррелл - Прочая детская литература / Зарубежные детские книги / Детские приключения / Прочее
- Ну здравствуйте, дорогие потомки, снова! - Анастасия Каляндра - Прочая детская литература / Детская проза / Периодические издания / Юмористическая проза
- Про лягушонка Квака. Бултыхальные мысли - Валерий Тимофеев - Прочая детская литература
- Свет! Больше света! Викторианская медицина с доктором Ватсоном - Елена Федоровна Соковенина - Прочая детская литература
- Поймайте мне колобуса - Джеральд Даррел - Прочая детская литература
- Грибные дни - Элен Веточка - Прочая детская литература / Детская проза
- Варя. Я все вижу - CrazyOptimistka - Прочая детская литература / Ужасы и Мистика
- Ведьма и Охотница - Лия Янурова - Городская фантастика / Прочая детская литература
- Забудь меня, если сможешь - Кристина Вуд - Прочая детская литература / Любовно-фантастические романы / Космоопера / Периодические издания
- Душевный Покой. Том II - Валерий Лашманов - Прочая детская литература / Короткие любовные романы / Русская классическая проза