Варвары против Рима - Терри Джонс

Звучит это так, словно написано про неких аборигенов наших дней, которые носили традиционную одежду, пока не появились джинсы и бейсболки. И еще он описывает, как они в первый раз узнают ценность денег.

Я не могу, однако, утверждать, что земля германцев не производит золота или серебра, но кто их искал? Германцев не заботит обладание или пользование ими. Вы можете увидеть у германцев сосуды из серебра, подаренные их послам или вождям, но к ним относятся как к дешевке, словно они из глины. Пограничные жители, однако, ценят золото и серебро за их полезность в торговле. Они знакомы с некоторыми нашими монетами и выказывают им предпочтение[142].

Но хотя на германцах нельзя было заработать, их следовало принимать всерьез, как самых опасных врагов. В конце концов, слова «варвар» и «германец» станут для Запада синонимами.

ГЕРМАН ГЕРМАНСКИЙ

Герман (которого мы в последующем будем называть Арминий) был юным принцем клана херуски, обитавшего в районе нынешнего Ганновера. Для великого национального героя у него есть один крупный недостаток — никто не знает его настоящего имени. В классических источниках его называют Арминий, но это не римское имя, а, возможно, переложение на латинский лад его родного имени. Немцы со времен Лютера решили называть его Германом, но это имя основано на ошибочной этимологии имени Арминий. По одной из версий его могли звать Эрминамераз, но, поскольку это лишь догадка, мы будем пользоваться именем, под которым он был известен римлянам.

Арминий был возведен в ранг героя в XIX в. германскими националистами. Он был одним из первых исторически реальных (и привлекательных) германских вождей, победивших в бою римлян. Он также (поскольку Арминий был римским солдатом) является отличным образцом «гола в свои ворота». Такие голы римляне начали забивать, как только решили обучать варваров военному искусству, чтобы те воевали на их стороне.

После того как в середине I в. до н. э. римляне завоевали Галлию, набеги и вторжения германцев из-за Рейна стали доставлять неприятности и даже угрожать Риму. Август подумал, что цивилизовать германцев будет нетрудно. В конце концов, они всего лишь неорганизованные дикари, обитающие в шалашах. «Германия» была огромной областью. В римской географии она простирается до Дуная на юге и от Нидерландов до Западной России на севере. Возникла теория: создать там новую римскую провинцию, которая будет называться Germania Magna (Великая Германия), вообще не прибегая к завоеванию силой оружия.

Преимущества римской цивилизации были столь очевидны, что все можно было бы сделать с минимальным применением силы и максимальным использованием лести и подкупа. В 12 г. до н. э. армия переправилась через Рейн и после нескольких мелких стычек уладила дела с местными вождями, а через три года благополучно обосновалась на Эльбе. Было очевидно, что денег из германцев не вытрясешь, но раз они покорились Риму, пусть поставляют такое необходимое пушечное (или катапультное?) мясо. И действительно, Август набрал свою личную конную охрану из батавов, германского племени, жившего на нижнем Рейне, поскольку они были абсолютно бесстрашны и если поклялись кому-то в преданности, то им можно было доверять больше, чем любому римлянину.

Римскую армию когда-то составляли римляне из высших классов, исполнявшие свой гражданский долг, но теперь она была сугубо профессиональным формированием, и значительная часть солдат вообще не была римлянами. Союзнические войска всегда служили необходимым дополнением к легионам, но до сих пор они преимущественно набирались из итальянских присоединенных городов. Теперь союзников набирали из населения «варварских» провинций. Более того, после 25 лет службы они становились римскими гражданами.

Численность армии возросла до 250 000 или 300 000 человек, что позволяло ей удерживать расширяющиеся границы римского влияния. Но одновременно это означало, что римляне усердно обучали, экипировали и ассимилировали тех самых варваров, которых они пытались держать в узде. Неудивительно, что некоторые из них извлекли пользу из римского окультуривания и обучения. Именно таким был и Арминий — Герман Германский.

Когда Арминий был маленьким ребенком, дом его семьи стал частью Великой Германии. Его народ был вынужден посылать своих юных воинов в римскую армию, и он прослужил вместе со своим братом Флавием пять лет, вероятно, с 1 по 6 г. н. э. Ассортимент подачек для новых субъектов Римской империи был разнообразен. Как сын вождя Арминий был первым кандидатом на получение привилегий. Нам известно, что он был эквитом, а это означало, что император должен был даровать ему римское гражданство и имущество в Италии стоимостью не менее 400 000 сестерциев — приблизительно 900 фунтов серебра. Оно приносило бы годовую ренту в 20 000 сестерциев — 20 годовых окладов легионера. Удивительно, чего мог достичь юный варвар знатного происхождения в те дни.

А новая римская провинция делала успехи. Историки привыкли считать, что Germania Magna была не более, чем фантазией Августа, но в 1997 г. на восточном берегу Рейна, примерно в 30 милях от Франкфурта, в Вальдгирмесе, был обнаружен римский город. Настоящий город, а не военный лагерь. В центре города находились базилика и форум с позолоченной конной статуей, вероятно, Августа. Находки позволили предположить, что здесь жили, наряду с германцами, весьма знатные римляне, а значит, новая провинция не была «медвежьим углом»[143].

Брату Арминия пришелся по душе римский образ жизни: «карты, деньги, два ствола» (простите за анахронизм). Флавий продолжил карьеру римского офицера, а Арминий — нет. Он узнал все, что было ему нужно, о римской военной технике, оружии и организации и (может быть, самое главное) о том, как армия реагирует на различные виды нападения. Все эти сведения он еще тепленькими доставил своему племени. Конечно, Арминий оставался вполне лоялен к римлянам, говорил на латыни, знал обращение, но никогда не забывал о том, что родился херуском.

По удивительно счастливому стечению обстоятельств другой римский солдат, сражавшийся во множестве кампаний в Германии примерно в то же время, позднее написал мемуары. Веллей Патеркул служил в армии Тиберия в Паннонии в 6 г., то есть примерно в те же годы, что и Арминий. Вполне вероятно, что Веллей знал Арминия лично. Несмотря на то, что этот человек стал его противником — и противником, добившимся успеха, Веллей изображает его самым положительным образом: «Молодой человек благородного происхождения, смелый в действиях и быстрый в решениях, обладающий разумом, далеко превосходящим разум обычного варвара… в его поведении и в его глазах горел внутренний огонь»[144]. Историк Тацит, который писал свои записки примерно 40 лет спустя, признавал, что Арминий с толком применил полученные у римлян знания: «Старое германское бессистемное ведение боя и хаотические атаки ушли в прошлое. Длительные войны с Римом научили их следовать за штандартами, держать войска в резерве и подчиняться командам»[145].

Веллей Патеркул, похоже, хорошо сознавал угрозу, которую представляли собой обученные римлянами варвары. Самыми опасными из германских народов, заявлял он, являются маркоманы из Центральной Германии, возглавляемые харизматичным и амбициозным царем Марободом. Маробод тоже научился военному искусству в Риме, и именно поэтому его боялись: «Подразделения стражи, защищающие царство Маробода и доведенные постоянной муштрой почти до римских стандартов дисциплины, скоро обеспечат ему могущество, которого будет страшиться даже наша империя»[146].

Веллей Патеркул рассказывает нам, что имел честь сопровождать великого Тиберия в военном походе, в результате которого была создана Germania Magna. Римские войска прошли по всей Германии, пересекли реку Везер и продвинулись на невообразимое расстояние в 400 миль за Рейн, чтобы соединиться с флотом на реке Эльба. Сам флот пришел «из моря, про которое в те времена никто не слышал и не знал». Такие вот великие дела!

К 8 г. н. э. завоевывать больше было нечего, кроме Маробода с его маркоманами, а они надежно обосновались на новой территории в Богемии. Во всем остальном Рим был хозяином Германии, теперь было необходимо установить старые добрые римские законы и порядки и заставить туземцев платить подати.

Но все это было не совсем так. Вернее, совсем не так. Катастрофа была не за горами.

ГЕРМАНИЯ — РИМ: 3:0

Германия всегда по-своему очаровывала римских писателей. Они видели в ней темную, обманчивую страну болот и лесов — дикие края. «Северное море — самое бурное в мире, а германский климат — самый худший», — писал Тацит[147]. И здешние люди в глазах римлян были такими же: «Германцы… соединяют великую свирепость с великим мастерством, в уровень которого с трудом верят те, кто их не знает. И они — раса, рожденная лгать…»[148] Такими были варвары на взгляд знатока.