Темная лошадь - Мэри Герберт

Тем не менее Этлон не мог примириться с присутствием Габрэна. Что-то в этом юноше было неправильно. Множество мелких деталей в речи и движениях не соответствовали его облику. Кто же он?

На секунду Этлону припомнились Изменяющие Облик, волшебники из древних легенд, которые учились изменять свой облик, чтобы избежать наказания за применение колдовства. Он содрогнулся. Но это было давным-давно. Еретическая магия умерла, и ее приверженцы умерли вместе с ней. Однако не в этом дело.

Мальчик был не колдун, а просто член клана, имеющий секрет, который может оказаться опасным для всех.

Этлон нашел свое копье и вышел из шатра, чтобы присоединиться к охоте на льва. Ему оставалось только надеяться, что он узнает, в чем заключается секрет парня, прежде чем это навлечет несчастье на кого-либо из клана.

* * *

Огромные двери холла были еще открыты, когда Габрия вернулась. Она неохотно вошла в холл и стояла, моргая от яркого света. Внизу, в очаге, горел огонь, и несколько ламп еще светили с потолочных балок. Привыкнув к свету, девушка увидела свой узелок и новый лук, лежащие у ближайшей колонны. Подняв глаза, она увидела справа у стены нескольких мужчин, уже спящих на шкурах и одеялах под красочными гобеленами, изображающими приключения Валориана. Кладовые были закрыты, а тяжелый занавес над входом в личные покои Сэврика опущен.

Четверо мужчин сидели с противоположной стороны костра у стола. Двое играли в шахматы, один наблюдал, а четвертый ссутулился над флягой с вином.

Каждому мужчине клана, как только он достигал возмужалости, предоставляли собственный шатер. Огромный черный войлочный шатер изготовлялся его семьей и дарился ему при посвящении в воины. Но шатры было трудно содержать, и обычно поддержанием огня в очаге, латанием дыр и сохранением в шатрах чистоты и уюта занимались женщины. Поэтому большинство холостяков избирали местом своего ночлега холл. В нем было тепло, относительно удобно, и его не надо было складывать при каждом перемещении. Они могли в нем есть и развлекаться до поздней ночи, не нарушая покоя лагеря.

И все же, несмотря на свободу и удобства холла, большинство мужчин не задерживались там надолго. Женитьба и собственный шатер были предпочтительнее холостяцкой жизни. Мужчине нужна была женщина, очаг и уединение в войлочных стенах. Кланы выживали благодаря единству и сотрудничеству, но свою особенность они сохраняли потому, что каждый мужчина ценил свою собственную индивидуальность и силу, которой наделял его собственный дом, даже если этот дом каждое лето грузился на телегу.

Габрия определенно не чувствовала себя дома в этом странном зале с колоннами, Она была неспокойна, находясь в таком тесном помещении со всеми этими мужчинами. Ей было видно, что по крайней мере один из спящих под своим одеялом мужчин ничего не имел на себе из одежды. В ее собственной семье это ее не волновало, так как она все время видела в разной степени раздетых мужчин. Но здесь не было братьев, чтобы защитить ее, жилища вождя, обеспечивающего безопасность, и никакого покровительства как дочери вождя. У нее не было ничего, кроме ее маскарада, да и то слишком ненадежного.

Молча она проскользнула к правой стене в самый темный угол, подальше от спящих мужчин. Габрия страстно надеялась, что никто ее не заметил. Если она сможет закутаться в одеяло, которое ей дал Пирс, возможно, они не разберутся, что она здесь.

— Новый член в наших прославленных рядах, — раздался грубый голос, — обратите на него внимание. Мальчик едва оторвался от материнской груди, а уже потерял свой клан и убивает наших кобыл.

Габрия съежилась от этих слов. Она медленно обернулась и посмотрела на говорившего. Это был Кор. Он сидел за столом, указывая чашей с вином в ее сторону. Трое других до этого не обращали на него внимания, но теперь они внимательно наблюдали в предвкушении развлечения. Габрия отвернулась от них, стараясь не замечать хихиканья Кора. Кор слегка покачивался, но язык у него не заплетался.

— Он сидит на своей громадной черной лошади и плюет на нас, а сам тем временем осаждает лордов своими жалобами и показной невинностью.

Кор качнулся в сторону девушки, в то время как остальные с интересом наблюдали за происходящим.

Габрия опасливо прислушивалась.

— Но я тебя знаю. Я вижу, что ты прячешь под своей уверенной миной.

Габрия напряглась. Ее глаза расширились.

— Ты трус! — зашипел Кор. Он был так близко к Габрии, что его дыхание щекотало ей шею. — Бесформенная куча овечьего дерьма, которая бросила свой клан, вместо того чтобы стоять и сражаться. А может, ты руководил напавшими на лагерь? Ты такой храбрый, когда сидишь на этой черной лошади, а насколько ты смел, червяк, когда стоишь внизу, на земле, на двух слабеньких ножках?

Кор злобно вцепился в плечо Габрии и развернул ее лицом к себе.

Девушка отступила, прижавшись спиной к стене, слишком испуганная пьяной яростью, которая корежила лицо Кора, чтобы бежать. Остальные воины подбадривали их обоих и подначивали Кора с помощью насмешек и заключаемых пари. Ни один не двинулся, чтобы помочь Габрии. Со стороны разбуженных мужчин послышались недовольные крики. Насмешки, крики и оскорбления слились в лишающую присутствия духа какофонию. Габрия вскинула голову.

— Прекрати! — закричала она. — Отстань от меня!

— Отстань от меня, — насмехался Кор. — Бедный червячок после всего, что произошло, уже не так храбр. Он хочет к мамочке. Но она умерла и гниет вместе с остальными Корин.

Он раскачивался перед Габрией, дыша винным перегаром. Казалось, его мускулы напряглись под туникой.

Внезапно Кор дал ей пощечину. Габрия уставилась на него, потеряв дар речи.

— Это ты наслал льва. По твоей вине кобыла умерла, а я потерял свою службу. Никто не станет слушать меня… но ты будешь. Ты собираешься слушать меня до тех пор, пока я не раздавлю тебя своим сапогом. — Он захихикал сам с собой. Не видя никакой реакции со стороны Габрии, Кор снова нанес ей жестокий удар. Она попыталась избежать его, но слишком поздно. Удар заставил ее пошатнуться, и кровь из разбитой губы брызнула на тунику. Остальные мужчины смотрели, не помогая, но и не мешая. Кор снова подступился к ней.

— Прекрати! — заплакала Габрия. — Уходи!

— Уходи, — передразнил он. — Еще нет, мой малыш, нет, пока ты не приползешь к моим ногам и не будешь умолять меня о прощении. — Он снова размахнулся и изо всех сил ударил ее по лицу.

Габрия врезалась в стену и рухнула на пол. В голове у нее звенело от боли, из носа сочилась кровь.

— Ползи, червяк! — весело закричал Кор.

Он ударил ее ногой в бок. Победно салютуя остальным, Кор стоял над Габрией как победитель, пожирающий глазами свою награду. Он снова пнул ее.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});