Пополь-Вух - без автора

Они вырыли ров вокруг города и затем вопросили Тохиля, намереваясь получить от него совет:

— Убьют ли они нас? Победят ли они нас? — так спросили их сердца пред лицом Тохиля.

— Не печальтесь! Я здесь! И от этого вам будет польза. Не будьте испуганы! — сказал Тохиль Баламу-Кице, Баламу-Акабу, Махукутаху и Ики-Баламу.

И им были предоставлены шмели и осы. Вот за чем они отправились и принесли их туда. И когда они пришли, они поместили их в четыре большие тыквы, которые разместили на стенах поселения. Они закрыли шмелей и ос внутри тыкв, чтобы поражать с их помощью людей.

Разведчики племен внимательно осмотрели поселение издалека, изучили и расследовали его. «Они вовсе не так многочисленны», — сказали они. Но (разведчики) видели лишь деревянные фигуры, слегка двигавшие своими стрелами и щитами. Поистине у них была человеческая внешность, поистине у них была внешность воинов, когда племена смотрели на них. И все племена были счастливы, потому что они видели их немногочисленность.

Там сошлось много племен; невозможно было сосчитать людей, воинов и приносящих смерть, приготовившихся убить Балама-Кице, Балама-Акаба и Махукутаха. А эти находились на вершине горы Хакавиц — имя той местности, где они жили. Теперь мы расскажем, как это происходило, об их прибытии туда.

Глава 4

Итак, они были там, Балам-Кице, Балам-Акаб, Махукутах и Ики-Балам были все вместе на горе, с своими женами и их детьми, когда пришли все воины и приносящие смерть. И число их не измерялось ни дважды восемью тысячами, ни трижды восемью тысячами человек, а значительно больше.

Они окружили стены поселения, громко крича, вооруженные стрелами и щитами. И они били в барабаны, издавали боевые кличи, свистели, кричали, их стрелы свистели, и они вопили раскрытыми ртами, побуждая (осажденных) сражаться, когда они подошли к поселению.

Но владыки страха перед богом и устроители жертвоприношений не были испуганы; они лишь внимательно смотрели на них с верхнего края стены, где они находились вместе со своими женами и детьми. Их сердца были совершенно спокойны. Они не думали о силе и криках племен, когда те поднимались по склону горы.

И только они намеревались броситься к входу в поселение, как четыре тыквы, помещенные на (стенах) города, были открыты. Шмели и осы вылетели оттуда; подобно большому облаку дыма было то, что появилось из тыкв. И воины тотчас же погибали, потому что насекомые жалили зрачки их глаз и прилипали к их носам и их ртам, к их ногам и их рукам. «Где они, — (восклицали ужаленные), — те, кто взял и собрал вместе всех шмелей и ос, находящихся здесь?».

Они летели и жалили зрачки их глаз, эти взбешенные насекомые, жужжавшие роями над каждым из этих людей; и они были все ошеломлены шмелями и осами и не могли уже больше удерживать свои стрелы и свои щиты. И (оружие) лежало поломанным на земле.

Когда (воины) падали, они распростирались по горному склону и уже не чувствовали, что их поражают стрелами, что их убивают топорами. Балам-Кице и Балам-Акаб били (их) потом просто палками. И жены их также приняли участие в этом избиении. Только часть (из побежденных) людей возвратилась назад, и все племена начали бегство. Но первых пойманных подвергали смерти; и в действительности умерло не мало людей. И те, кто умерли, умерли не потому, что сердца (предводителей киче) жаждали убийства, а потому, что они были ужалены насекомыми. И не было это делом доблести, потому что воины были убиты не стрелами или щитами.

И тогда все племена подчинились. Люди смирились перед Баламом-Кице, Баламом-Акабом и Махукутахом. «Сжальтесь над нами, не убивайте нас!» — восклицали они.

— Хорошо! Хотя вы и заслуживаете смерти, вы (не умрете), вы станете (нашими) данниками и будете ими, пока движется солнце, пока есть свет! — так было сказано им.

Вот таким способом все племена были побеждены нашими матерями и отцами. И это случилось там, на вершине горы Хакавиц, как она называется еще и теперь. Это было там, где они впервые поселились, где они умножились и возросли в численности, где они породили своих дочерей и дали жизнь своим сыновьям, на горе Хакавиц.

И тогда они были очень счастливы, когда победили все племена, которых они истребили там, на горной вершине. Так они довели до конца подчинение племен, покорение всех племен. И после этого их сердца успокоились. И они сказали своим сыновьям, что когда (племена) собирались убить их, час их собственной смерти уже приближался.

А теперь мы расскажем о смерти Балама-Кице, Балама-Акаба, Махукутаха и Ики-Балама, как они назывались.

Глава 5

И когда у них появилось предчувствие своей смерти, своего ухода, они поучали своих детей. Они вовсе не были больны, они не испытывали ни страдания, ни предсмертных мук, когда давали свои наставления своим детям.

Вот имена их сыновей: Балам-Кице имел двух сыновей, Кокаиб было имя первого и Кокавиб было имя второго сына Балама-Кице, предка и праотца людей Кавека.

А вот имена двух (сыновей), которых породил Балам-Акаб, здесь их имена: Коакуль звался первый из его сыновей, и Коакутек было имя второго сына Балама-Акаба, прародителя людей Нихаиба.

Махукутах же имел только одного сына, который назывался Коахау.

Эти три имели сыновей, но Ики-Балам не имел детей. Они в действительности были владыками страха перед богом и устроителями жертвоприношений, и таковы были имена их сыновей.

И вот как они попрощались (со своими сыновьями). Эти четыре сошлись вместе и начали петь, чувствуя горечь в своих сердцах. И их сердца плакали, Когда они пели «Камаку», как называется та песнь, которую они пели, прощаясь со своими сыновьями.

— О наши сыны! Мы уходим отсюда, мы уходим далеко, здравое поучение и мудрый последний совет оставляем мы вам. И вы, кто пришел с нами из нашей далекой страны, о супруги наши! — говорили они своим женам и прощались с каждой. — Мы отправляемся назад к нашему народу, уже находится на месте Владыка оленей, он виден там, в небе. Мы начинаем наше возвращение, мы выполнили свою задачу, кончаются наши дни. Думайте же о нас, не стирайте нас из своей памяти и не забывайте нас! Вы увидите еще свои дома и свои горы. Поселитесь там. Да будет так! Идите своим путем; вы увидите снова ту страну, откуда мы пришли!

Вот какие слова говорили они, когда прощались. И тогда Балам-Кице оставил символ своего существа: «Вот воспоминание обо мне, которое я оставляю здесь для вас. Это будет вашей мощью. Я прощаюсь, исполненный печали», — добавил он. И он оставил, как символ своего существа, «Писом-Какаль», как он был назван. Нельзя было различить, что он представляет собой, потому что он был полностью закутан и не мог быть раскрыт. У него не было видно швов, потому что никто не видел, как они закутывали этот (символ).

Вот так они прощались и немедленно после этого исчезли там, на вершине горы Хакавиц.

Они не были похоронены их женами или их детьми, потому что не было видно, когда они исчезли. Было ясно видно лишь их прощание, и поэтому «Писом» был очень дорог (их сыновьям). Это было напоминание об их отцах, и они тотчас же зажгли курения перед этим напоминанием об их отцах.

И тогда владыки, последовавшие за Баламом-Кице, породили новые (поколения) людей, после того как он положил начало, как предок и праотец людей Кавека. И никогда его не забывали его сыновья, те, кто звались Кокаиб и Кокавиб.

Вот как умерли четверо, наши первые предки и праотцы; вот как они исчезли, оставив своих детей на горе Хакавиц, там, на вершине, где они находились.

Племена были уже подчинены, и их величие кончилось. Никто из них не имел уже более могущества, и все они уже привыкли служить каждый день.

Те же (владыки киче) помнили почтительно своих отцов, и велика для них была слава «Писома». Никогда они не могли раскутать его, он всегда был плотно закутан и всегда оставался с ними. «Узел величия» — называли они его, когда они восхваляли и именовали то, что их отцы оставили для их благоденствия, как действительный символ своего существа.

Таково было исчезновение и конец Балама-Кице, Балама-Акаба, Махукутаха и Ики-Балама. Они были первыми людьми, пришедшими туда с другой стороны моря, где поднимается солнце. Они пробыли здесь долгое время; когда они умерли, они были уже очень старыми, владыки страха перед богом и устроители жертвоприношений, как они назывались.

Глава 6

Тогда (преемники Балама-Кице, Балама-Акаба и Махукутаха) решили идти на Восток, думая таким образом исполнить приказание своих отцов, они не забыли его. Прошло уже много времени с тех пор, как отцы их умерли, и племена дали им жен, а потому они приобрели вторых отцов и братьев — отцов и братьев их жен, — когда они все трое взяли себе жен.

И, отправляясь в это странствование, они говорили: «Мы идем на Восток, туда, откуда пришли наши отцы». Так сказали трое, рожденные, как сыновья, когда они отправились в путешествие. Один носил имя Кокаиб, и он был сыном Балама-Кице, прародителя людей Кавека. Другой, именовавшийся Коакутек, был сыном Балама-Акаба, прародителя людей Нихаиб. И Коахау было именем третьего, единственного сына Махукутаха, прародителя людей Ахау-Киче.