Нежное укрощение ярости - Лули Тан Цу

по отношению ко мне, была вся такая милая, но актриса из неё была так себе.

Не нравлюсь я ей. И тут она говорит следующее:

— Я бы хотела переехать к тебе, если ты не против. Ты извини, что я тебе отказала, но тут такое дело, я осталась без квартиры.

— Люба, забудь. Конечно. Я рада, что это будешь ты.

Мне было все равно, что думает обо мне Люба. Она вовремя нарисовалась. Может, я и не была в восторге от такой соседки, но по крайней мере я её знаю, вместе работаем.

Люба довольно-таки предсказуемая. Это намного лучше, чем пустить в квартиру совершенно незнакомого человека.

Думаю, Люба руководствовалась тем же. В общем, мы готовы были мириться друг с другом, пускай и вынуждено.

— Но мне надо прямо сегодня! Получится? — заявила она.

— А ты внести свою половину сможешь сегодня? — уточнила я.

— Без проблем.

— Тогда жду тебя. Адрес сейчас скину сообщением.

Я положила телефон в карман и в этот же момент с моих плеч словно упал тяжеленный груз.

Проблема с хозяйкой была решена. Пикнуло сообщением, я глянула. Люба написала, что через пятнадцать минут будет. Она что, на чемоданах сидела?

Я помчалась к дому. И я забыла о своих планах смыться из дома, я обо всем забыла, я бежала домой на своих босоножках, развевалось за мной платье.

Проблема с деньгами и квартирой решилась!

Какое облегчение!

Люба появилась неожиданно быстро. Вместе с ней мы затащили два её чемодана, выгрузив их из такси.

Весь остаток дня я помогала ей привести вторую комнату в порядок, чтобы Люба могла нормально устроиться. В домашней обстановке она мне показалась куда приятнее, чем на работе.

Я даже немного расположилась к ней. И, по всей видимости, Люба тоже ко мне потеплела.

Мы с ней сидели на полу, пили чай. Люба долго на меня смотрела, потом сказала:

— Что в тебе изменилось? Платье новое? Очень тебе идет, теперь ты, хм, фигуристая даже.

Одним словом, Люба похвалила мое платье и меня заодно. Сюрприз.

И тут снова зазвонил телефон. Я вздрогнула, пролила чай на пол и глянула на часы. Яр!

Я вспомнила, как я так могла забыть. И что делать? Бросить Любу и убежать из дома? Но это оказался Игорь. Люба заметила, как я скуксилась.

— Ты как будто лимон съела, — сказала она. — Бывший, что ли?

— Он, — сказала я и ответила на звонок.

Люба внезапно со злостью сказала:

— Хмырь он, твой Игорь. Хочешь выйду со скалкой к нему и объясню, как можно девушке говорить, какой ей быть, чтобы угодить какому-то там сопляку? Все они ждут, что мы будет куклами для них, а кто из них хоть раз в глаза первым делом посмотрел? Твари, ненавижу.

Сказать, что я удивилась, значит, ничего не сказать. Разве вся Люба сама не есть тотальное желание нравится мужчинам и подходить под их желания и вкусы?

Ее подкаченные губы, глубокое декольте, загорелая блестящая кожа, наращенные ресницы.

— Э-э, нет, я сама, — я даже испугалась Любиного выпада. Что-то в Любе за ее лощенной маской крылось такое, чего я никогда не замечала. Горечь, злость, тоска.

Да-а, я в людях совершенно не разбираюсь.

Каждый оборачивается не тем, кем кажется изначально.

Жди меня, Игорь-оборотень, я иду.

А вот чего от тебя ждать?

Игорь просил спуститься на первый этаж подъезда. Ему что-то срочно понадобилось. Я порадовалась, что он не решился подняться сюда.

Мне совсем не хотелось его видеть, но лучше было решить все вопросы, если у него они остались, чтобы больше к этому не возвращаться.

Я спустилась на лифте и вышла из подъезда. Игорь стоял с букетом цветов и улыбался во всю ширь. За всю нашу историю цветы он дарил мне два раза и оба на день рождения.

Этот букет был пестрым, кричащим, вызывающе ярким.

Я вспомнила нежный бело-голубой букет Яра. Держался Игорь так, будто мне луну с неба достал, он ужасно собой гордился, было забавно, и я не сдержала улыбки.

А он, по всей видимости, принял ее, будто она ему предназначалась, и уверенно шагнул мне навстречу.

— Привет, Марго! — поздоровался Игорь и протянул мне букет. Я все еще была в сегодняшнем волшебном платье. Игорь, не скрывая восхищения, жадно оглядывал меня.

— Так бы всегда, — ухмыльнулся он самодовольно.

И выходило так, будто я после нашего разрыва послушала его советов и стала «более женственной». Тьфу ты.

Я убрала руки за спину и сцепила в замок. Что ему сказать, я не знала.

— Марго, ну, прости меня, — Игорь теперь и сам не знал куда деть свой веник. — Я, кстати, принес свою часть.

Он вытащил из кармана деньги и протянул мне.

— Какую часть? — недоумевала я.

— За квартиру.

— Уже не надо. Вообще больше ничего не надо, Игорь, — сказал я и хотела уже вернуться в подъезд. — Зачем ты пришел, я не понимаю.

Я и правда не понимала. Он ясно дал понять, что я не в его вкусе, ему нужны другие. Но тут он ляпнул что-то из ряда вон выходящее:

— Мы же не чужие друг другу, малыш.

Я не поверила своим ушам.

— Ты родная мне. Слушай, ну они все просто тела, ну заводят меня такие, а ты — моя роднуля. Мне пусто без тебя. Ну, детка, не заставляй меня унижаться. Я сам не понимал, что рядом с тобой мне было… ну, типа спокойно, что ли.

— Ты что, предлагаешь мне забыть, что ты изменил мне, снова быть вместе, чтобы тебе было спокойно и ты мог заводиться другими телами?

— Ну ты же можешь постараться для меня, малыш? Ну, губки немного подкачаем тебе, вот, я тебе абонемент в солярий купил. Пойдем друг другу навстречу. Смотрю, ты уже послушалась меня и платье нормальное отыскала. Круто, че. Ну кризис, детка, ну бывает, переживем.

Игорь протягивал мне конверт с золотыми буквами.

Я стояла в растерянности. А что так можно было?

Незамутненность его сознания меня поражала настолько, что я не знала, что сказать. Я только и прошептала:

— Ты предал меня. И хочешь, чтобы я загорела, чтобы тебе больше не хотелось меня предавать. Ведь ты считаешь, что это я виновата, что ты изменил. Что я недостаточно загорелая или губастая или еще какая. Ты с ума сошел. А я нет.

И повернулась было уйти наверх по лестнице.

Он удержал меня за локоть.

— Постой, Марго. Не могла же ты меня за два дня разлюбить! Я хочу все вернуть, — не унимался он.

— Что вернуть?