Эксперт № 44 (2014) - Эксперт Эксперт

— Когда шла реформа отрасли, в пылу борьбы технократов — как сторонников сохранения единой энергосистемы — нередко противопоставляли экономистам и «эффективным менеджерам», живущим будто бы абстрагированно от отраслевых реалий и пытающихся всю эту систему раздраконить. А как вы, «системный» человек, попали в команду реформаторов?

— Еще в 1998 году, в самом начале подготовки реформы, стало понятно, что для создания конкурентного рынка мало структурно выделить конкурирующих игроков из вертикально интегрированных компаний. Нужно было разработать такой организационный механизм, который позволял бы этим игрокам конкурировать при мгновенно меняющемся балансе спроса и предложения. То есть работать в темпе принятия решений, свойственном именно электроэнергетике как непрерывно действующей отрасли, когда произведенный продукт тут же оказывается у потребителя. Но задачу оперативного изменения нагрузки генераторов в зависимости от потребления нельзя решить без увязки с технологией разработки диспетчерского графика, жестко связанной с работой системы оперативно-диспетчерского управления, то есть системного оператора. В итоге решили не отбрасывать, а использовать сложившуюся к тому времени систему оперативно-диспетчерского управления, которая обеспечивала ежедневную работу ЕЭС России. Однако надо было сделать так, чтобы выбор и загрузка генераторов происходили по экономически обоснованным конкурентным основаниям. Для этого требовалось сделать две вещи: разработать правила рынка (что было относительно легко, потому что существовали аналоги — конкурентные рынки, действующие в энергосистемах экономически развитых стран) и органично встроить эти правила в деловые процессы существующей системы технологического управления. С последним было сложнее — людей, профессионально занимавшихся этими вопросами, в стране можно было пересчитать по пальцам, а в системе оперативно-диспетчерского управления таких вообще было всего несколько человек. Мы с группой инженеров к тому моменту уже достаточно долго изучали эти вопросы и понимали важность создания механизма, которому предстояло прийти на смену голому администрированию при разработке и реализации диспетчерского графика. Возглавлял группу мой старший товарищ Петр Михайлович Ерохин, он почти 30 лет преподавал на моей кафедре, научным сотрудником в Политехе создавал и внедрял технологии диспетчерского управления, а потом — и до РАО, и после — занимал руководящие должности в Объединенном диспетчерском управлении энергосистемами Урала. Уральские разработки позволяли корректно перевести идеи создания конкурентной среды в электроэнергетике на язык оперативно-диспетчерского управления. Когда в 1998 году Анатолий Чубайс начал собирать команду, он советовался в том числе и с Федеральной энергетической комиссией, а там, зная, что этими вопросами занимается Ерохин, обратились к нам. К 2002 году мы попали в проектную группу Системный оператор, которая и выдала в результате свою часть программы действий по реформированию РАО ЕЭС.

— В 2007 году, отвечая на вопрос, какие отраслевые риски возможны после расформирования РАО ЕЭС с точки зрения СО, вы говорили, что кроме возможных срывов инвестсоглашений иных опасностей «даже гипотетически» не видите, поскольку сразу после появления СО в 2002 году как первенца реформирования ЕЭС готовились к тому, чтобы функционировать в условиях «пост-РАО». А почему нельзя было еще тогда предусмотреть нынешнюю ситуацию с попаданием обязательных технологических требований в «серую» зону?

— Справедливый вопрос. Вероятно, потому, что среди приоритетов, которые тогда расставило РАО «ЕЭС России», не оказалось задачи разработки системы регулирования технической деятельности в отрасли, и мы просто не успели уделить ей должного внимания. Хотя можно было бы сразу понять, что рынок, давая свободу ведению бизнеса, не может существовать вне формальных рамок и ограничений, без обязанностей того же бизнеса выполнять определенные требования, тем более такой технологически сложный рынок. Правда и в том, что о массовом строительстве мы тогда могли только мечтать, действующие же объекты и процедуры и без того отвечали обязательным требованиям, обеспечивающим устойчивую работу энергосистемы. И еще, честно говоря, было сильно ощущение, что профессиональный опыт энергетического сообщества не позволит ему совершать несистемные действия. До поры до времени так и было, однако сейчас среди самых тревожных отраслевых трендов — значительное число системных аварий из-за несоответствия оборудования обязательным требованиям. Ежегодно таких аварий случается уже до семидесяти. Однако все эти аргументы не оправдывают нашу тогдашнюю недальновидность.

Системный оператор единолично осуществляет централизованное опера-тивно-диспетчерское управление энергетическими объектами ЕЭС России

Фото: ОАО «Системный оператор ЕЭС»

— П очему необходимость скорейшего принятия правил технологического функционирования стала проявляться только сейчас, через шесть лет после ликвидации РАО?

— Это не так. На то, что вопрос установления правил технологической работы электроэнергетических систем на всех стадиях их жизненного цикла не урегулирован законодательно, в августе 2009 года обратила серьезное внимание парламентская комиссия по расследованию трагедии на Саяно-Шушенской ГЭС. Когда к разбирательству подключились правоведы, они установили, что юридически корректного механизма, который бы предъявлял требования к субъектам, к структурам, владеющим оборудованием, нет — он утрачен. И тогда комиссия рекомендовала правительству в целях обеспечения безопасности и надежности работы ЕЭС России такие нормативно-правовые акты разработать. В марте 2011 года президентом страны было дано поручение внести в законодательство изменения, которые предусматривали бы установление технологических правил работы электроэнергетических систем и входящих в них объектов в целях повышения ответственности субъектов электроэнергетики за обеспечение надежности их функционирования. После этого началось развертывание работы: внесение разных изменений, в том числе в федеральный закон «Об электроэнергетике», который адресовал эту работу правительству, а через Минэнерго и нам, Системному оператору. Много времени, естественно, ушло на разработку документа и последующее его согласование с отраслевым сообществом.

Сейчас «Правила технологического функционирования электроэнергетических систем», мы считаем, готовы к утверждению, их надо принимать как можно скорее, так как, повторюсь, последствия упущения десятилетней давности проявляются весьма зримо. Заработали экономические механизмы, собственники начали закупать и вводить новое генерирующее оборудование — и тут выяснилось, что при фактическом отсутствии регулирования технической деятельности в отрасли, по сути, никаких рамок для собственников не существует.

— Это приводит, насколько я понимаю, к неурядицам в работе энергосистемы. А можно привести какие-то конкретные примеры?

— Наши специалисты в большинстве случаев последствия этих «неурядиц» быстро нивелируют, поэтому они оказываются малозаметными для потребителя. Но бывает и по-другому: в августе прошлого года (а до этого и в 2011 году) в результате неверной работы управляющей автоматики были «посажены на ноль» оба парогазовых энергоблока Калининградской ТЭЦ-2, без электричества на несколько часов остались 645 тысяч человек. Произошло это из-за того, что настройка автоматики газовых турбин Siemens была выполнена на основании регламентов Европейских системных операторов, которые не соответствуют требованиям ЕЭС России. В нашей ЕЭС допускается возможность короткого замыкания в сети 330 киловольт в течение 0,44 секунды и возникновения колебаний мощности с большой амплитудой после его устранения. «По-европейски» настроенная автоматика, не рассчитанная на такие возмущения, решила, что энергоблок отключился от сети, и остановила его, усугубив аварийную ситуацию. Другой пример: из-за отсутствуя обязательного требования по обеспечению высоковольтных линий устройствами однофазного автоматического повторного включения в ноябре прошлого года линия 500 киловольт УПК Тыреть—Ключи отключилась всеми тремя фазами. Обесточенным оказался Иркутский алюминиевый завод с потреблением почти 800 мегаватт, было отключено 700 мегаватт генерирующих мощностей на нескольких электростанциях. Есть примеры, когда целые регионы с сотнями тысяч потребителей оставались без электроэнергии из-за несоблюдения технологических правил. Еще десятки аварий, произошедших именно из-за отсутствия обязательных технических требований, не стали резонансными благодаря скоординированным действиям энергетиков по ликвидации их последствий.