Девяносто триллионов Фаустов - Джек Чалкер

– Что вы собираетесь с нами делать? – громко сказал Джимми.

– Вы… оказались неожиданностью. Это ценно для нас. Мы не ожидали, что кто бы то ни было окажется способен распознать нас в теологическом смысле, а не на уровне обычных мифов. В частности, твои знания просто поразительны. Невероятно, как настолько древние, примитивные верования, восходящие к преданию предков, смогли пережить расселение среди звезд и межрасовые контакты. Наши древние враги оказались куда более изобретательны, нежели мы предполагали. – Демон неожиданно замолчал, и его рогатая голова слегка наклонилась, как будто он слушал. Затем он добавил:

– Мне пора. Вы можете свободно передвигаться по Городу. Мы запретили для вас материализацию всех объектов, кроме еды и воды – вы знаете, как их получить. Вскоре этот Город вновь наполнится жизнью, но к тому времени я или кто-то другой вернемся и позаботимся о вас. Рано или поздно вы все научитесь служить и поклоняться нам. Все, кроме тебя, святая. Я уже предрек твою судьбу. Ты будешь вечно скитаться по нашей новой империи, скованная своими нелепыми обетами, не властная что-либо изменить. До тех пор – прощайте.

Он двинулся прочь. Ган Ро Чин пробормотал:

– Мы еще можем избежать этого. Они не смогут помешать нам уйти из жизни самим.

Демон остановился и обернулся.

– Если вы так поступите, особенно в этом месте, то попадете к нам без каких-либо усилий с нашей стороны. Но вы – большинство из вас – не станете так делать. Вы – те, кто выживает. Лишь поэтому вы смогли дойти так далеко.

Произнеся это, демон исчез.

* * *

Модра Страйк покачала головой в немом изумлении.

– Так не бывает. Этого просто не может быть! В реальности, в наше время…

– Они – квинтэссенция

всего того, что было в тех, кто когда-либо командовал мной, – заметил Джозеф. – Я всегда их ненавидел.

– Это все еще там, снаружи, – поежилась Модра. – Мы можем устраиваться поудобнее, насколько это возможно здесь, пока оно не уйдет.

– Ты считаешь, нам уже безопасно покидать защиту? – нервно спросила смертельно бледная Криша.

Джозеф пожал плечами.

– Все равно он только посмеялся над ней. Он назвал ее жалкой.

– Не знаю, не знаю, – сказал Маккрей. – Он ведь так и не перешагнул ее. Они прямо-таки излучают власть, и пользуются этим эффектом, чтобы лгать своей подавленной жертве. Вероятно, их господин даже не заметил пентаграмму, но мы ему безразличны, так что он и нас, скорее всего, не заметил. Но более обычных существ такая комбинация звуков, геометрии и веры – если, конечно, она достаточно сильна в нас – должна остановить, или хотя бы замедлить. Помните, что Кинтара – всего лишь иная раса. Им надо есть, наверняка надо спать, надо даже ходить в уборную. Их сила исходит из двух источников: во-первых, от их господина, и во-вторых, от знания высоких технологий и умения ими пользоваться. Никогда не забывайте, что их возможно победить. Даже их господина в некотором смысле заточили. Тысячи лет тому назад некто победил их и запечатал. Они – армия древнего врага всех рас, а их господин – олицетворение этого врага.

– Ты ведь не серьезно предполагаешь, что их господин – это какое-то сверхъестественное существо? – скептически спросил Джозеф.

– Только так, и никак иначе. Он настолько могуществен, что его возможно лишь заточить, но и из темницы он способен влиять на события и создавать их. Все наши древние предания о демонах и бесах исходят отсюда, из этого источника.

– Если это так, – медленно ответила Криша, – то где же боги?

– Ответ на этот вопрос, быть может, решит все, – сказал он. – У нас по-прежнему слишком много вопросов.

– Согласен, – вставил Ган Ро Чин. – Все это время я пытаюсь составить кусочки мозаики вместе, и у меня все еще остается слишком много лишних кусочков.

– Каким образом мы, такие, как мы есть, можем понять сверхъестественное? – спросила Криша.

– Для этого нам надо выйти за пределы привычного способа мышления. Это просто еще одна проблема, типичная проблема инорасовой среды, все мы так или иначе сталкивались с подобными проблемами прежде. Мы – воссоединившиеся Мицлаплан, Миколь и Биржа – новая сила, новая команда, новая армия. Впервые мы столкнулись не с низшей, но с высшей расой. Все три Империи могут теперь оказаться побеждены и поглощены, так же как ранее наши расы оказались поглощены Империями. Он назвал нас теми, кто выживает, но мы – лучше! Все мы – лучше! Мы те, кто борется.

– Мы – шестеро беспомощных пленников в чужой столице, без оружия, без прав, низведенные до уровня наших предков-дикарей, – угрюмо возразил Джозеф. – И если мы не сообразим, как выбраться отсюда, то нас можно сразу записать в жертвы.

– Я согласен с тем, что найти выход жизненно важно, но и только, – ответил капитан. – Избавьте меня от этих разговоров о сверхъестественном. Я повидал немало миров, на которых живут настолько примитивные, неразвитые, невежественные люди, что они поклонялись нам, как богам, потому что наши знания, опыт и технологии казались им магией. Здесь то же самое – но мы-то не дикари!

– Ты сам-то веришь, что у нас есть шанс против этого? – спросила Модра.

– У нас лично нет, конечно. Нас всего шестеро против орд Кинтара. Нам нужна помощь. И я думаю, что мы знаем, где ее можно получить. Они не единственные, кто владеет подобными знаниями. Некто, названный ими «древними врагами», поставили здесь замки и ушли. Думаю, мы все согласны относительно того, кто это должен быть. Наша задача – добраться до них.

Джимми Маккрей осмотрел храм. Оставалось только догадываться, куда могла деться Калия – мимо них она не проходила, но и в храме ее не было, впрочем, трудно сказать, так ли это было на самом деле. На алтаре не осталось ничего, кроме обуглившейся плоти. Он заметил тело Молли, без сознания или мертвой, лежащее в углу, лицом вниз. Нет, не мертвой. Кажется, он заметил, как она шевельнулась.

– Они ушли, – вздохнула Модра, и одновременно все тоже почувствовали это. Внезапное чувство облегчения пополам с опустошенностью наполнило их. Они поняли, что опять остались одни.

– Не пойму, что заставило ее так поступить, – пробормотал Джимми.

– Кровь на полу. Благодаря ей одно из этих существ смогло проникнуть в нашу Вселенную и овладеть ею, – запоздало констатировал Джозеф. – Здесь как раз все понятно.

– Нет, нет! Маккрей прав! – воскликнул Чин. – Им не составило бы труда отпереть двери, если бы для этого было достаточно овладеть чьим-то телом. Одержимость демонами описывается еще в древнейших легендах. Если бы все было так просто, им бы стоило овладеть тремя людьми, по одному из каждой империи, и они сразу же смогли бы освободиться. Нет, все трое должны сделать это добровольно. Иначе все было бы слишком просто, и зачем тогда испытания?

– Но Молли нипочем бы не сделала это добровольно! – возразил Джимми. – Она же ничего не понимала! Чтобы действовать добровольно, требуется хотя бы понимать, что делаешь!

Молли вдруг издала какой-то звук и попробовала сесть, помотав головой. Она вздохнула, поднесла свои длинные руки к лицу и принялась ощупывать его. Потом опустила руки ниже, к грудям, немного поиграла сосками и улыбнулась. Наконец руки опустились еще ниже, пока наконец она не закончила осмотр всего тела. Тогда она подняла глаза, увидела их всех, стоящих поодаль, и просияла.

– Эй, Джимми! Я вернулась! – воскликнула она.

Голос принадлежал Молли, но это была не Молли.

– Кто ты или что ты? – отозвался он.

– Да я это, придурок! У меня получилось! Я снова в теле и чувствую себя потрясающе!

Он нахмурил брови.

– Что?.. Кто?..

– Это я, голова садовая! Я, Гриста! Я вернулась!

– Меня всю жизнь учили, и я сама всегда полагала, что души не существует, – забеспокоилась Тобруш. – Наука доказала, что мозг и разум – без тени сомнения одно и то же. Нетрудно понять, что даже во время того соприкосновения нашего сознания с иным миром мы никуда не перемещались из наших тел, а просто у нашего сознания появилось некая дополнительная способность восприятия, к которой наш мозг оказался не подготовлен. Таким образом, совершенно невероятно, чтобы это существо, выдающее себя за разум и сознание, а также память морфы в теле синта, действительно было тем, чем себя провозглашает. Мозг морфы мертв. Следовательно, умерло и ее сознание и память. Это должен быть кто-то иной, что-то иное, обитавшее в том, ином мире, телепатически захватившее и слившееся с сознанием и памятью морфы до того как она умерла. Отсюда вопрос: кто или что управляет этим телом и почему?

– Но синт не была телепатом, – напомнил Джимми. – Эмпатом – да, но с крайне ограниченными возможностями и дальностью действия. Ей даже не удалось воспринять то измерение. Ты же пробовала читать ее сознание, как и я. Она была ограниченной, даже отсталой. Как что-либо могло овладеть ею или слиться с ней?