Цивилизатор в СССР 1980 - Игорь Евгеньевич Кулаков

где-то лишь общие слова.

Не знаю, к добру ли, худу ли, приведут мои настырность и находчивость при «пролазе наверх», к лику комми-вождя брежневского СССР, но, стопудово уверен — генсеком и даже членом Политбюро Горбачёв ТУТ не будет!

Хоть что-то полезное, видимое сразу. Ну, я надеюсь. Лишь бы, в случае веры в мои слова престарелые вожди не налажали ещё больше, чем главный болтун страны.

* * *

Ночь с 26 на 27 мая 1979. Там же. Брежнев Л. И., Андропов Ю. В.

— Юра, ты ведь мало того, что не спешил с сообщением насчёт «Свидетеля», еще и… стой, не пытайся спорить со мной! Я всё понимаю насчёт проверок и ловли на вранье… так вот, ты не только не спешил, но и явно не желаешь говорить о нём остальным товарищам?

Насупившись и глядя из-под по прежнему густых бровей, Брежнев продолжил:

— Что ты услышал про остальных из Политбюро помимо того, что он отвечал сегодня мне?

Выслушав не очень то удовлетворивший его ответ, Брежнев покачал головой:

— Ты ведь что-то уже задумал? Что делать будем, если всё это правда?

— Он нам трёх предателей на блюдце поднёс. Собственно говоря, спецгруппа, которая у меня работает по нему… там всего четверо — двое из наружки, которые в квартире родителей в Пермской области пересняли его заметки с сокращениями, Козельцева, которая МГУ курирует и его непосредственно опекает, легенду поддерживая про сверх-вундеркинда и начальник их… они предлагают систематизировать все его воспоминания по максимуму. Записав и проанализировав, чтобы отыскать все возможные нестыковки или даже вранье. Тут он сам предлагал ЭВМ ему обеспечить… с… как-там… текстовым редактором… программа такая для ЭВМ. Мол, лучше пишущей машинки и он к такой привык. Заявляет что на западе вот-вот уже появится или появился… такой образец.

— Как то мне кажется это странным. Он подсказывает. И с просьбой его о персональной… ЭВМ…ему, причём не абы какой…и про «миллион мелочей из будущего», хотя не скрою, он меня сегодня удивил…

— Да. Но он объясняет свои просьбы своей профессией в будущем. Настаивал уже не раз, про доступ к нему Шокина.

— Ещё чего! — хлопнул, не сдержавшись, по столу Брежнев.

— В основном я ему верю. Никто в мире сейчас не придумает подобного тому, что я услышал от него. И ещё услышим, когда продолжим с ним налаживать отношения. Уверен, он знает в десятки раз больше, чем говорит. «В памяти ковыряться надо» не раз заявлял. А у нас… врагов чистить надо, товарищ Брежнев! — перешёл на официальный тон Андропов — ради сохранения страны. Вплоть до… — Председатель Комитета выдержал паузу и «драматически» добавил — … физической ликвидации… в отношении самых отъявленных и неисправимых. Да и в целом, не только здесь, но и… «там»! — он махнул куда-то в сторону рукой.

Брежнев помолчал несколько секунд, а затем в лоб поинтересовался:

— Хочешь возврата старых времён?

— Нет. Но если нужно спасти страну, то и они… были не самые плохие…

— Страшные.

— Но то, что ждёт страну… если мы верим «Свидетелю», принципиально хуже… тут уж любые средства… — твердо и уверенно заметил Андропов. — … хороши.

— Юр, я как про «парад лафетов» от Коноплёва услышал, так мне дурно чего-то стало. Наше поколение уйдёт, и к власти пусть не Мишка, которого, как дурачка, как мы слышали, «западники» обыграли, так другие такие же придут…

Андропов вздохнул. Его сиюминутные заботы занимала ещё одна «мелкая тема» — решить, как подступиться к вопросу насчёт мадам Коровяковой к благоволящему той Генсеку.

Смутным словам Вяткина насчёт фатальных проблем со здоровьем Брежнева «из-за каких-то побочек от антидепрессантов», нашлось подтверждение. Стоило лишь копнуть среди тех, кто беспокоился по долгу службы о здоровье и лечил Брежнева. Да, собственно, не только его одного. Сам тоже под присмотром подобных!

Когда-то было такое «дело врачей»… вот так и рождаются уголовные дела и расходятся слухи, в которых густо смешаны кусочки правды и куча досужей болтовни.

Фигуристая дамочка эта Нина Коровякова… именно эта женщина, её влияние на генерального и её действия, видимо и сыграли роковую роль в последние годы жизни Брежнева… если ориентироваться на фразу (с пожатием плеч и извинениями за «что-то читал такое…») Вяткина.

Значит, завтра придётся аккуратно поднять эту тему. И чем скорее, тем лучше. «Дорогая Нина» уйдёт из жизни Леонида Ильича…

* * *

Ночь с 26 на 27 мая 1979. Там же. Брежнев Л. И.

…Что там Юра предложит насчёт того, чтобы всё до донышка из «Свидетеля» этого выскрести? — мысли Брежнева перескочили с невероятного «дитя», который изрекал страшные вещи, невозможные в устах малолетнего ребёнка, на возможного преемника.

Вот гляди же ты! Не раз уже высказывал желание уйти с поста Генерального. Каждый раз всем Политбюро отговаривали.

Он же знает… он всех устраивает. Никто ничего не хочет менять!

Щербицкий… да… Щербицкий. Третий вариант, после Юры и Черненко.

В том будущем, из которого, если всё же принять за правду слова «Свидетеля», Щербицкий похоже, не смог себя проявить.

Может, он?

С другой стороны, в свете того, с какой ненавистью говорил «Свидетель» про Украинскую ССР, «братство народов» в стране враги поломали.

Кто в том виноват? Как понять, где «Свидетель» говорит правду?

Юра вон, придерживается точки зрения, что треть — правда и полезно, даты, события. Треть — ещё как посмотреть, да и повернётся сейчас точно многое по иному. А треть — вообще, «Свидетель» чушь какую-то несёт, которую ему пропаганда буржуазных властей в этой… как её там… «Российской Федерации» между ушей влила.

И почему он не хочет про новую верхушку власти, которая Кремль заняла между старым тысячелетием и новым, ничего говорить?

И самое страшное… кто его оттуда, из 22 века, про который он говорит, что минуты только помнит, сюда заслал?

Глава 10

Жизнь столичная, жизнь кремлевская. Эпизод II

27 мая 1979. Новая, столичная квартира семьи Вяткиных. Вяткин И. Ю.

— … Наврала с три короба, наверное снова… — хмыкает иронично настроенный отец, обсуждающий с матерью в моём присутствии только что завершившийся визит с «важным разговором» Козельцевой к нам.

— Квартиру в Москве просто так не дают… даже если нам не всё и говорят, но задумали они что-то важное. Лишь бы Ванечке… жизнь будущую не испортили. — отвечает отцу беспокоящаяся за меня мать.

Козельцева принесла им новости по их устройству на работу и изложила развитие «легенды»:

«Важные чины (известно где) решили продолжать эксперимент».

Типа создать